— Как влияет масса предмета на то, что мы можем передавать из Мира −1? Я это знаю по отчётам, но хотел услышать от тебя лично.

— Да, Яков Семёнович, чем больше масса, тем цена и магические вложения в перенос возрастают в экспоненциальной пропорции. Если предмет начинает весить на несколько грамм больше, то его практически невозможно вытащить. Покрытие для кораблей мы переправляем в виде фольги из проклятого серебра, нарезанным на кусочки по несколько сантиметров. Гномы мне уже плешь проели, что это не их занятие возиться с такой муторной работай. Приходится у них получать фольгу рулонами и направлять в мастерские на нарезку.

— Да, я знаком с этой проблемой, так бы мы просто заказали модули и получали бы их готовыми, а так приходится их передавать практически по молекулам. Посмотри на эту вещицу, — Яков положил на стол перед шрамом кинжал. — Что бы ты о нём сказал, попади он тебе в руки в Мире −1?

— Довольно грубая работа, незатейливый рунный узор, рукоять из дерева с небольшими включениями кости. Не сильно декорировали, думаю, что чисто из утилитарных соображений в качестве бонуса к прочности. Такое ощущение, что его старались делать не совсем левой ногой, а подключали правую, иногда. Это было бы поделка какого-нибудь деревенского кузнеца, вроде дрянной-простой нож. Судя по рунам, довольно редкий предмет. Раса вроде орков или гоблинов, возможно тифлинги.

— А если демоны?

— Сомневаюсь. Демоны планом ниже живут и обычно если они приходят, то таскают предметы получше, потому что в другой план отправляют уже подготовленных бойцов и с такой железкой у демонов может таскаться какой-нибудь пастух или охотник. Вряд ли он будет в легионе и уж точно разведчик не будет таким пользоваться. Если бы это был разведчик, то нож — это расходная штука. Всегда его можно оставить в трупе. Скорее всего он бы использовал в качестве боевого ножа свой хороший, а для незаметных дел применил бы какой-нибудь клинок местного производства и взял бы что-нибудь чуть-чуть дороже. Необязательно использовать гномью работу, людские ножи вполне нормальные по качеству. Это только если кто-то из рейда вернулся и прихватил в качестве сувенира.

Нож был немаленький. Массивная толстое лезвие, грубая рукоять под широкую лапу и минимум украшений. В лезвие вкован незатейливый узор и как правило эти вещи делать для усиления прочности, а не из эстетических соображений. Украшать подобный предмет просто нет смысла.

Яков Семёнович внимательно наблюдал за своим подчинённым и продолжил:

— В это лезвие вковано проклятое серебро, а лезвие из проклятого железа. По качеству поделка так себе, но извини, прочность проверить не могу, потому что она может быть обработана только с помощью магии.

Шрам ещё раз осторожно взял предмет, покрутил в руках, прикинул на ладони.

— Ого! Наверное грамм восемьсот или даже больше. Откуда вещица? Это раз в десять больше самой крупной детали катализатор для придыонного ускорителя для линкора. Последний раз когда я передавал, он почти сто пятнадцать грамм весил. Двенадцать телег золота и целый месяц уговоров старикашки архимага. Он всю свою манну слил. Пока колдунишка восстановится, то год пройдёт. Я ему две роты стариков на охрану отправил, так он о своей безопасности беспокоится. Я ему ещё у короля личные покои прямо во дворце выпросил, а наш Монарх ему даже письменное обещание дал, что будет его беречь пуще себя. В этой железяке почти десять таких деталей, а это один кусок. Я не понимаю, как такое возможно.

Якова отхлебнул свой традиционный чай из подстаканника с гербом, встал из-за стола и пошёл во внутреннюю комнату, где у него был небольшой кабинет для того, чтобы было выйти и спокойно подумать. Он не любил больших пространств, а предпочитал делать спокойную работу в своем небольшом втором помещении. Кабинет был разумеется не такой чтобы и маленький, а комната была метров в шестнадцать, но по сравнению с его обычным кабинетом за пол сотни метров, где размещался стол для больших совещаний и несколько экранов с человеческий рост, его тайное убежище было уютным крохой.

Начальник отпёр ключом дверь. Шрам ничего не сказал, но обратил внимание, что видит впервые эту дверь закрытой. Разведчик бывал в этом помещении не раз и ещё заходя в большую часть кабинета обратил внимание, что в этот раз дверь была закрыта, а не распахнута как обычно. В комнате стояли, опершись на рабочий стол две деревянные лопаты, оббитые по кромке жестью, старый поношенный покоцанный щит, два копья, корзина и строительная тачка сколоченная из грубых деревяшек, коваными гвоздями и такими же кривыми деревянными колёсами. Все предметы были здоровые, имели массивные металлические детали и рассчитаны под большие грубые лапы.

Шрам внимательно рассматривал предметы, а Яков, довольный произведённым впечатлением и недоумевающим лицом своего подчинённого, тоном мудрого дедушки сказал:

— Удивлён? Всё включения либо из проклятой стали, либо из проклятого серебра. Такое ощущение, что обычного серебра и обычного железа просто нет, а эту руду на болотах собирают и куют как могут. Всё разумеется неразрушимое в нашем мире.

— Но как? Яков Семёнович, тут сотни килограмм металла.

— Судя по всему, есть проходы больше чем те, что мы знаем. Я хочу тебе передать некую информацию. Пока о ней знает всего несколько десятков человек во всём мире. Ту часть, которая необходима военным мы разумеется отделили и уже передали, но есть моменты, которые пока изучаем сами. По нашим предположениям был большой прорыв, через который вынесло такое количество магических предметов, а значит есть возможность делать целенаправленно. Нам не придётся по нескольку грамм делить детали, накатывать лоскутки фольги, а сможем заказывать сразу детали целиком или даже целые модули и агрегаты. А ещё это. У нас пропал эсминец, а потом мы нашли в космосе множество записей, каждая из которых продолжение предыдущих, вот смотрите, — и Яков Семёнович усадил Шрама перед монитором за стол.

С экрана на разведчика смотрел вполне себе обычный боец, если бы действие происходило в Мире-1, который он курировал, а не на борту космического корабля их реального мира.

Это был крупный мужчина в добротной броне, состоящей из кольчужного халата, панциря, подножий, наручей, немного странноватого шлема, но вполне объяснимого от чего он именно такой формы и накопытников. В мире, который курировал Шрам, с демонами общаться не доводилось, очень редко встречались тифлинги, буквально несколько штук за все много лет которые разведчик провёл на своём проекте, но рисунков в книгах и пергаментах хватало с избытком. Было множество словесных описаний жителей нижних планов. Демонов он именно так и представлял, а не как огнедышащих монстров с горящими глазами, несуразными рогами, кривыми копытами и шестиметрового роста.

В его понимании, демоны и производные от них тифлинги были ещё одной человекоподобной расой со своими особенностями, плюсами и минусами. Пожалуй, они были похожи на людей намного больше чем другие расы, хотя бы взять тех же кентавров, которые были обычным явлением или кучу разных собако или кошко подобных рас. Если бы не рога, крылья и копыта, то можно было бы сказать, что мужик как мужик.

Демон, с самым скучающим видом, едва сдерживаясь чтобы не уснуть и выражением лица, как будто бы ему на голову только что испражнилась стая летающих коров и не меньше, водил вдоль переплетений паутины когтем, произнося слова. Затем камера придвигалась к паутине и возвращалась на место, пришелец переводил коготь чуть в сторону опять произносил слово, а оператор повторял манёвр. Яков сдвинул ползунок на несколько часов:

— Там всё тоже самое. Фактически, нам удалось сейчас расшифровать письменный язык пауков. Мы распознаём уже более 50% переплетений на трофейных кораблях. Я так понимаю, он славно проводит время и тоже решил повоевать с пауками.

— Да, Яков Семёнович, чем ниже план, тем условия жизни более суровые и если вопрос можно решить дракой, то именно этот способ и предпочитают. Я пока не понимаю, что там происходит, но если это действительно демон, то он бы обязательно вмешался.