— Генка, твой контрактник опять взялся за старое, — в очередной раз наябедничал на демона воевода, получавший от этого странное удовольствие.

— Лав, — вздохнув обратился к ловцу Генка, отвлекаясь от погрузки хлама в тачку. — Я же просил, не тратить время на всякий хлам. Мы же так в сроки не уложимся.

— Это не хлам! Это след моих древних сородичей! — возразил демон, показывая Генке кусок камня с отпечатком окаменелой актинии. — Я даже подумать не мог, что они могли оставить после себя следы!

— Тогда забери этот камень себе. Спрячь в то кольцо, что тебе выдали. Будешь любоваться отпечатком сородича в свободное от работы время.

— Слушаюсь, мой напарник, — довольно ответил Лав и с удовольствием воспользовался колечком. Оказавшись в мире людей, ловец душ впервые начал пользоваться вещами, о существовании которых даже не подозревал. И каждое взаимодействие с вещицами радовало его.

Хан тоже не отставал. Пусть серебряный змей, изрядно потрёпанный ловцом душ в печати ещё полностью не восстановился и не мог говорить. Зато имел руки и благодарное, чистое сердце, а потому работал на совесть, но всё же не упускал возможности присвоить понравившиеся находки, которыми зачастую оказывались пустые ракушки.

Вот и сегодня Хан, лишь бросил беглый взгляд на Лава с воеводой, устроивших очередной спор из-за какой-то ерунды, сунул в кольцо ржавую пружину и хотел было продолжить уборку, как вдруг встрепенулся. Замер. Начал показывать кончик раздвоенного языка, изучая меняющуюся среду подземелья. Странное поведение змея не ускользнуло от внимания Лава, который за столько веков проведённых бок о бок вместе, привык не выпускать гадёныша из виду.

Ловец замер следом за змеем, выпустил из своего тела слабый, едва заметный энергетический импульс и уставился в том же направлении что и Хан.

— Что-то не так? — заметив необычное поведение контрактников, встревожился Генка, и вся команда тут же бросила работу. Даже воевода притих.

— Сюда что-то надвигается. Что-то большое и опасное. Что-то голодное, — пояснил Лав.

— Так. Все без паники выходим в проходную соту и направляемся на базу, — решив не рисковать, приказал Макс.

Команда послушалась. Стараясь не издавать лишних звуков, все вышли из двадцатой соты.

— Бегите! — неожиданно выбежал в неё солдат в разодранной форме, перепачканной кровью.

— Бегите! Волна идёт! — выкрикнул пробежавший за первым солдатом второй, а за ним ещё несколько человек пробежали, мимо спасая свои жизни.

— Легко сказать, бегите. Я только ходить научился, — буркнул в ответ Лав и встретился взглядом с Генкой. — Прости партнёр, я убежать не смогу. Приму бой. Другого выхода нет.

— Шшш, — прошипел Хан и подполз в Лаву, давая понять, что и он остаётся.

— Я с вами, — нехотя принял решение Генка.

— Ты прав, — выходя на середину проходной соты, молвил Макс. — Мы команда. И если кто-то из нас не имеет возможности быстро покинуть опасную зону. Значит в ней останутся все. Если кто-то против, можете отходить с войсками.

— Ещё чего, наставник. Вы за кого нас принимаете? — возмутились ученики и остались на месте. — Мы не бросим вас тут одних.

— Тогда, стройтесь в боевое построение, — отдал приказ Макс. — Петька, Никита встаньте на выход в следующую проходную соту. Как только последний из солдат покинет помещение, сразу перекрывайте проход щитами. Мирон, Олесь, вы встаньте за Никитой с Петром. Я встану перед ними. Генка передо мной, с обоих сторон от него Роман и Лёшка. Лав с Ханом по краям передней линии. Воевода, а ты себе сам место найди, — добавил Макс и обратился к демонам. — Вы сильны, но будьте так добры, контролируйте свою силу и не пользуйтесь огненными технологиями. Над нами не только толща грунта, но ещё и толща холодных морских вод. Если нарушим конструкцию подземелья — погибнем все.

Команда заняла свои позиции и стала ждать. Мимо промчался в безопасную зону последний отступающий, и воцарилась гнетущая тишина. Только Хан, нарушал её своим дыханием и чмоканьем. Змей смотрел на вход в соту и облизывался.

— Эй, Хан, ты, что там вкусняшки почуял? — шутливо спросил Лав и змей кивнул ему в ответ, затем выпустил слабую пульсацию. — Говоришь там людей больше нет, а до появления вкусняшек ещё минут пятнадцать? — Змей опять кивнул в ответ и Лав взглянул на Макса. — Надеюсь, вы не против, если мы с Ханом первыми встретив угощение.

— Угощайтесь на здоровье, — дал добро наставник и Хан принялся за дело.

Змей открыл пасть и начал плеваться, точно отправляя сгустки яда в стену и пол вокруг входа в соту. Так ловко всё ядом измазал, что ни один входящий не мог переступить порог, не угодив в ловушку. Лав тоже не терял времени даром, двумя взмахами рук, разбросил свои ловчие сети на полу и потолке. Мирон тем временим не покладая рук устанавливал защитные барьеры, повсюду где только мог, включая щиты товарищей. Олесь наладил быструю передачу исцеляющего эфира. После чего приготовления завершились и начали тянуться минуты тревожного ожидания.

Вскоре начали доноситься отдалённые звуки. Кто-то не спеша приближался.

— Неужели опять скрибуны? — практически одними губами спросил Ромка.

— Неее, — покачал в ответ, головой Генка, не издав и звука.

Действительно, приближающиеся звуки отличались от скрибущих звуков издаваемых скрибунами. Теперь слышался тихий топот. Неспешные шаги множества ног и что-то ещё, что-то похожее на звук тянущегося по земле каната.

Эфирные лампы в соте за проходом с ядовитой ловушкой погасли и в тишине показались десятки светящихся жёлтых глаз, змеиных глас.

— Хан, — усмехнулся Лав, — твои сородичи пожаловали? Что же, хоть ими полакомлюсь, раз тобой не довелось.

Змей не ответил, просто зыркнул на ловца взглядом полным ненависти. Ох, с каким бы удовольствием он открутил этому ловцу голову. С каким бы наслаждением сожрал его пропитанное силой тело, в миг повысившее его культивацию. Но, увы, Лав сильнее его, а теперь ещё и связан силами контракта служения. Значит нужно набраться терпения, стать сильнее и отомстить после того как век человеческий у Генки закончится. Тогда, контракту наступит конец и Хан, получит шанс для мести.

Чей-то длинный, раздвоенный язык вырвался из темноты через проход на свет проходной девятнадцатой соты, уловил присутствие людей и скрылся в темноте. Повисла тишина и Генка услышал стук собственного сердца, а в следующий миг от тишины остались одни воспоминания.

Десятки змеиноподобных морд одновременно появились в дверном проходе, на пару секунд заблокировав его. Затем целая орава ящериц размером с телёнка ввалились внутрь, бесконечным потоком стали вползать по стенам, сразу расползаясь во все стороны во все стороны. Их было так много, что позади идущие не обращали внимания на сородичей угодивших с ядовитую ловушку Хана. Они намертво прилипали, и яд мгновенно начинал действовать, обездвиживая и разъедая их плоть, которая на глазах превращалась в кроваво красную взвесь. Взвесь, словно разумное существо, поднималась алой дымкой вверх, сливалась в потоки и направлялась прямо в пасть Хана. Змей с удовольствием поглощал полученное угощение и раздавал новые порции яда.

— Шиуши, — взглянув на Лава, шикнул Хан, и ловец тут же перевёл сказанное змеем. — Отступите на пару шагов назад. Позвольте нам вдоволь насытиться. С этим слабачьём мы и без вас справимся.

Генка пожал плечами и отступил вместе с товарищами, позволяя высокоуровневой нечисти разгуляться, но не ослабил бдительности. Происходящее вокруг казалось Генке странным. Ящерицы переростки, непрерывным потоком быстро вползали в помещение, но почему-то не могли преодолеть одной трети пути. Громоздились и громоздились друг на друга, буд-то упираясь в невидимое препятствие.

Хан же тем временем наслаждался пищей и плевался что есть мочи, словно рисуя широкую ядовитую ленту на полу, стенах и потолке. Рисовал не где попало, а перед тем самым невидимым барьером, перед которым собиралась в кучу странная, голодная нечисть.