— Могу, но мне нужно после каждого сотворённого столба несколько минут на восстановление, — ответил Никита и, не откладывая дело в долгий ящик, начал собирать отрицательный эфир из окружающей среды. Благо его в этих местах было предостаточно.

Генка не подозревал о происходящем вокруг, он попал в ловушку разума расставленную ловцом душ. Сильнейшая нечисть этих мест, ослабленная многовековым заточением, применила своё лучшее умение против наглого человека. Едва почувствовав потерю сил, едва поняв, что не может справиться со странной эфирной технологией парня, ловец прибег к последнему шансу выжить.

— Почему? Почему не гаснет? — спросил он у человека, специально привлекая к себе внимание и человек пошел на поводу, встретился с ловцом взглядом и даже не понял, как очутился в ловушке разума, позволив духовному миру нечисти, проникнуть в его собственный мир.

— Потому что кровь не водица, — усмехнувшись, ответил Генка, — даже растворившись в воде, частицы крови останутся кровью.

— Ты прав. Кровь не водица, — улыбнулся ловец в ответ, и Генка увидел, как мир вокруг изменился, как он в одночасье оказался на белом камне в своём внутреннем мире, а неподалёку на водной глади стоял ловец и широко улыбался. — Будь кровь водицей, не привлекала бы меня так. Не утоляла бы мой голод. А у тебя, я так полагаю, весьма густая и насыщенная кровушка. Такая ароматная и аппетитная. Даже хочется поблагодарить тебя за то, что вёл достойную жизнь и стал настоящим деликатесом для меня.

— Тогда прими и мою благодарность, — столь же вежливо ответил Генка, инстинктивно заслоняя собой слабый росток своего духовного древа. — Не каждый день выпадает шанс отведать мясца, пропитанного древним эфиром. Славный супец из тебя выйдет. Думаю, после жарки на углях твоя хорошо промаринованная плоть будет ещё вкуснее. Отведаю ее, и мой уровень культивации быстро повысится.

— Ты так считаешь? Как приятно осознавать, что даже в качестве блюда я превосхожу во много раз такого слабака как ты, — добавил он и начал раскрывать перед глазами Генки, красоты своего внутреннего мира, дабы отвлечь человека, заворожить его разум и воспользоваться этим в своих интересах.

— А я вот так не считаю, — уверенно ответил Генка, — по моему мнению, среди нас двоих слабаком являешься именно ты. Причём весьма трусливым слабаком.

— Я? Трусливый слабак? — возмущённо спросил ловец душ, чувствуя, что слова человечка задели его за живое. — Почему у тебя сложилось такое мнение? Ведь я в одиночку практически перебил всю твою команду. Ещё один час и я поглощу жизни и души тех никчёмных людишек.

— Почему? Да всё просто! — ответил Генка, продолжая улыбаться, и чувствуя как злость, всё сильнее и сильнее, затмевает его разум. — Ты такой древний. Ты такой сильный. Что же тогда просидел в печати столько веков и осмелился нос из неё показать только когда печать начала терять свою силу? Почему, пройдя так далеко по пути совершенствования, и получив человеческий облик, ты даже на шаг, не сдвинулся со своего места? Ноги, зачем тебе были даны? Ответ прост. Ты — трус. До получения ног не пытался сдвинуться с места, даже когда среда обитания вокруг тебя изменилась настолько, что рядом ни осталось, ни единого сородича. Даже получив ноги и способность передвигаться, ты как стоял на одном месте тысячи лет, так и стоишь. Боишься шаг сделать. Ведь там, вдали полная опасностей неизвестность. Уж лучше стоять на одном месте в привычной и безопасной обстановке. А то мало ли, сделает пару шагов могучий ловец душ и нарвётся на кого-то сильнее себя. Я прав? — злобно усмехнулся Генка.

— Не прав! — закричал ловец и парень понял, что попал в самую точку.

— Ещё как прав, — продолжил настаивать Генка осторожно, стараясь не привлечь внимания, принялся разжигать в своём духовном мире голубой огонь надежды. — Если так посмотреть, можно сделать вывод. Ты последние столетия сидел под куполом печати в полной безопасности. Противник, запечатанный вместе с тобой, был слишком молод и неопытен, потому ты быстро одержал над ним верх. А потом, потом просто культивировал и развивался в полной безопасности, по-прежнему оставаясь в душе — обычным моллюском. Или как вас там правильно называют, донных бесхребетных обитателей. В итоге ты оказался высокоуровневой нечистью со слабым духом и мелкой душонкой. Хотя о том, что у тебя есть душа, я сомневаюсь.

— Ничего, скоро ваши души станут моими! И твоё голубое пламя тебя не спасёт, как и их! — разгневавшись, закричал ловец душ. — Я проник в твой духовный мир, в котором нет энергии смерти, ведь ты пока жив и почти здоров. А значит оно бесполезно для тебя и безвредно для меня. Раздувай его сколь угодно. Раздувай и смотри, как твои товарищи станут моей пищей один за другим! Смотри и жди своей очереди.

Ловец начал выдавать странные телодвижения, и Генка почувствовал, как духовные миры его товарищей открываются один за другим, присоединяясь к духовному миру ловца. Вскоре он увидел и самих парней.

— Вы что тут делаете? Быстро уходите! — встревожился Генка, глядя на удивлённые лица товарищей.

— Эй, человечек, а ты оказался отличной наживкой. Только посмотри, сколько глупцов угодили в мою ловушку разума, пытаясь спасти тебя! — расхохотался ловец душ.

Генка, даже не посмотрев по сторонам, ощутил присутствие товарищей. Они были здесь, рядом с ним, в нескольких метрах от него. Их духовные миры вновь объединились, стали одним целым и предстали во всей красе перед миром ловца.

— Где это мы? — С удивлением спросил Ромка, стоя на белом камне посреди тёмных, грозовых небес, которые освещали лишь вспышки молний.

— Добро пожаловать в мою ловушку разума, — радушно молвил ловец. — Смиритесь со своей судьбой и умрите в объятьях моих красавиц с благодарностью на устах. Ибо я вам дарую сладкую смерть.

Ловец душ самодовольно рассмеялся, театрально распростёр руки в стороны и использовал технику призыва. Тут же из тёмных вод перед Петром всплыла раковина и, распахнувшись, открыла взорам парней мидию.

— Тьфу, ещё одна уродина, — сплюнув, брезгливо сказал Петька. — Это в объятьях этой «красавицы» ты предлагаешь нам умереть сладкой смертью? Что за бред? Если уж умирать в чьих-то объятьях, то явно не в её. У тебя что? Нормальных настоящих красоток нет?

— Да откуда у него настоящие красотки? — вместо ловца, ответил Петьке Генка. — Он же девушек никогда не видел. Видно легенда о том, что в Ханском озере купались жёны хана — враньё. Будь это правдой, этот слизняк знал бы, как красотки выглядят, и не сотворил бы такое уродство, — указав рукой на мидию, добавил Генка.

— А ты прав, — согласился с выводами Генки Роман. — Он же ходить не может. Всё время торчал в воде на одном месте. Кого он тут видеть мог? Браконьеров, что за кефалью приходят или старушек, что на берегу больные суставы грязью лечат.

Парни начали развивать эту тему и дали волю чёрному юмору. Вот только ловец слышал все острые шуточки в свой адрес и не реагировал. Его больше заботил другой вопрос, почему на призыв откликнулся духовный мир только одной его воспитанницы. Где остальные три?

— Мирана, где остальные? Почему не откликаются на мой зов? — строго он спросил мидию.

— Погибли. Они убили всех, а меня почти в море загнали, — пожаловалась мидия и самодовольная ухмылка тут же сползла с лица ловца. Гнев обуял его разум. Да как эти смертные посмели отнять жизнь его воспитанниц! Оставшись под печатью он с такой заботой взращивал их, дабы было с кем поговорить, дабы было кому скрасить его одиночество. А они взяли и убили!

— Раз отняли жизни моих любимиц. Значит, я отниму ваши! — впадая в ярость, закричал ловец и одним быстрым движением призвал ловчие сети.

Чёрное кружево, сотканное из злобы и ненависти, мгновенно опутало парней. Лишило их способности двигаться, впилось в тела и начало вытягивать жизненную энергию.

— И кто из нас слабак? — глядя на Генку, спросил ловец, видя беспокойство на лике противника. — Что может мне сделать твоё голубое пламя надежды? А? Ничего! Оно ведь может поглотить только энергию смерти, а её ещё нет в наших духовных мирах. Но не беспокойся, скоро её будет предостаточно, после того как я сожру твоих друзей и сделаю их своими дохлыми марионетками. Смотри и наслаждайся!