Что, чёрт возьми, это вообще такое? И как обычному члену с этим конкурировать?

Я посмотрел вниз на себя. В целом, я всегда был доволен своими размерами и выносливостью, да и тело женщины мне точно не было в новинку. Но эта штука внушала определённые комплексы.

Как она его использовала? Стоя? Лёжа? Коленями вверх? Я закрыл глаза, и перед внутренним взором тут же замелькали образы, заставившие мой член подрагивать от напряжения.

«Пошёл ты за то, что чертовски горячий.»

Я знал, что она чувствовала.

Из передней раздался звук захлопнувшейся двери. Я резко открыл глаза, дёрнул занавеску обратно и выскочил из ванной, на ходу швырнув джинсы и сапоги в сторону своей сумки.

Она стояла на крыльце и поворачивала корпус из стороны в сторону.

В штанах снова стало тесно. Неловко.

— Тебе не стоит стоять одной на улице, — сказал я максимально строгим голосом, напоминая себе, зачем я здесь и чем не должен заниматься. — Папарацци уже знают, что ты в городе. Утром в сети уже появилось наше фото с парковки.

Она замерла.

— И та фотка, что ты вчера выложила в Инстаграм, стоя здесь? Над тобой были чётко видны цифры на доме.

Её плечи опустились.

— Прости.

— Если ты собираешься выкладывать что-то в соцсети, а я, на всякий случай, считаю, что не стоит, я должен сначала видеть эти фото.

— Ладно, — тихо ответила она.

И, спустившись с крыльца, легко побежала в сторону леса.

Прежде чем последовать за ней, мне пришлось слегка поправить себя.

Она бежала по тропинке из утоптанной земли, не сбиваясь с темпа, не останавливаясь, чтобы перевести дух или размять мышцы. Лёгкая, стремительная, она ловко обходила камни, ветки и упавшие стволы деревьев. Добежав до небольшой реки или широкого ручья, она остановилась, сделала несколько растяжек, а затем, не говоря ни слова и даже не взглянув на меня, развернулась и побежала обратно в лес тем же ровным темпом.

Это начинало меня бесить.

Я хотел её внимания.

Так что я ускорился, как какой-нибудь школьник, которому нравится девочка, но он не знает, как сказать ей об этом. Почувствовав, что я приближаюсь, она тоже прибавила ходу. Улыбнувшись, я ускорился ещё сильнее, так что мы побежали бок о бок.

Она бросила на меня раздражённый взгляд, поджала губы… и резко рванула вперёд с таким ускорением, что я невольно восхитился. Смеясь, я позволил ей снова взять лидерство, пока не заметил, что её силы начали иссякать. Сам едва запыхавшись, я вновь увеличил шаг и догнал её.

— Прекрати, — выдохнула она.

— Что прекратить?

— Гонку.

— Я не гоняюсь с тобой.

Стиснув зубы и уставившись вперёд, она сделала последнюю отчаянную попытку и метнулась вперёд, словно вылетела из катапульты. Я тоже прибавил, и снова оказался рядом.

Это было нечестно — ей приходилось делать три шага на каждый мой, но мне нравилось, насколько она была упряма. Казалось, если она просто будет бежать и молиться, то в итоге обгонит меня. Её руки энергично двигались в такт шагам, лицо раскраснелось, дыхание сбилось.

Когда впереди показалась полянка, я немного сбавил темп, позволяя ей вырваться вперёд.

Но, пытаясь затормозить, она потеряла равновесие и рухнула на траву позади костровой ямы.

Распластавшись, раскинув руки и ноги, она лежала на спине, тяжело дыша.

Я подошёл ближе.

— Ты в порядке?

Она кивнула.

— Я выиграла.

Я усмехнулся.

— Ты выиграла.

— Ты поддался?

— Хочешь знать правду?

— Нет. — Она закрыла глаза. — Не могу дышать. Сейчас умру.

Я сел рядом, закинув руки на колени.

— Не в мое время.

Она приоткрыла один глаз и посмотрела на меня.

— Ты бы сделал мне искусственное дыхание?

Она что, флиртует?

— Я бы сделал всё, что нужно, — спокойно ответил я.

— Хм.

Она снова закрыла глаза.

Мы молчали несколько минут, просто отдыхая, выравнивая дыхание, успокаивая сердцебиение.

Ветер приятно охлаждал разгорячённую кожу, играл краем её шорт.

Мой взгляд медленно скользил по её телу — от маленьких ступней вверх по бледным бёдрам, к изгибу талии, обнажённому животу, затем выше, к спортивному топу, испачканному потом.

Её соски напряглись.

Я представил их — светло-розовые, как лимонад, и мой пересохший рот затосковал по вкусу. Я почти чувствовал, как их твёрдые кончики касаются моего языка, скользят по губам…

И тут я заметил, что она смотрит на меня.

Чёрт.

Я резко отвёл взгляд в сторону леса.

Тишина затянулась. Я ожидал, что сейчас она обвинит меня (и справедливо) в том, что я её разглядываю.

Но вместо этого она задала вопрос:

— Ну, так какова твоя история, Ксандер Бакли?

— Моя история?

— Да. — Она повернулась на бок, опёрлась головой на ладонь. — Где ты вырос, есть ли у тебя братья и сёстры, всегда ли ты был таким властным? Твоя история.

Я откинулся на локти.

— Вырос недалеко отсюда, в городке под названием Гавань Вишневого дерева. У меня один старший брат, два младших и одна младшая сестра. Что касается властности… — Я усмехнулся. — Уж кто-кто, а Остин — он у нас старший — был куда хуже. Я ненавидел, когда мне указывали, так что сам тоже никого не строил. Я был скорее сорвиголова, чем командир.

Она ковыряла травинки перед собой.

— Холост? Женат? Есть девушка?

— Холост. — Я сделал паузу. — А ты?

Она взглянула на меня исподлобья.

— Хочешь сказать, ты не нагуглил всё о моей личной жизни?

— Гуглил. Но правда и интернет — не одно и то же.

Она хмыкнула.

— Это уж точно.

— Но должен сказать, про тебя и Дюка Прюитта я прочитал очень много.

— Всё кончено с прошлого Рождества. — Она вздохнула. — Просто он никак не может вбить себе в голову, что на этот раз я правда не вернусь. Хотя это моя вина. Я слишком часто возвращалась раньше.

— Почему?

Она крутила в пальцах несколько травинок.

— Ты скажешь, что это глупо.

— Тебе ведь всё равно, что я думаю.

Она почти улыбнулась, но передумала.

— Иногда мне просто нравится думать, что у меня есть свой человек. Кто-то, кто всегда на моей стороне. Кто-то, с кем я не одна.

— И что тут глупого?

— Глупо то, что я знала, что не могу ему доверять, но всё равно позволила ему быть этим человеком. Это унизительно.

— Долго вы были вместе?

— Около трёх лет. То сходились, то расходились.

— Это немалый срок.

Она тяжело вздохнула.

— Он на том же лейбле, что и я, так что боссам это нравилось. Прессе нравилось. Нашим агентам и пиарщикам тоже. Фанаты сходили с ума по нам, а это всегда хорошо для бизнеса. Иногда мы даже ладили. Он мог быть весёлым… когда не был мудаком.

— Чёрт с ним. Ты заслуживаешь лучшего, — сказал я, и сказал это искренне.

Она взглянула на меня.

— Спасибо.

— Так Дюк — это причина твоей зоны недоверия? Или всё из-за утечки информации?

Она снова легла на спину и закрыла глаза, прикрыв их рукой.

— Он — часть. Утечка — тоже часть. Но эта зона недоверия формируется вокруг меня уже давно.

Мне хотелось спросить подробнее, но копаться в старых ранах было бы неправильно. Я решил сменить тему.

— Можно спросить, кто знал, что ты едешь сюда?

— Моя ассистентка, менеджер, агент, родители, Дюк.

— Ты сама сказала Дюку?

— Ему сказал мой отец.

— Он что, с ним близко общается?

— Видимо, да. — Она не убирала руку с глаз, но по её голосу я понял, что её это раздражает. — Хотя, думаю, Дюк узнал только сегодня.

— Ладно. А остальные? Ты им доверяешь? Они бы не слили информацию прессе?

Она убрала руку со лба и посмотрела на меня.

— Не думаю. А что?

— Утреннее фото с парковки уже в сети. На мой взгляд, это не просто фанатский снимок, так что я подумал: может, кто-то из твоего окружения поделился информацией — ради пиара или ещё чего.

— Ох… Не думаю. Наверное, просто какой-то случайный человек из Старбакс.