— Мрачно-прозрачно! — взвизгнула она и добавила басом. — У меня теперь ещё и живая тётя будет? Зря мы духа по косточкам разобрали?

— А я смотрю ты не по годам развитая, — заявила мрачная тётка, снимая очки.

В родной семье можно не прятать глаза, наполненные мрачной силы.

— А по столетиям, — добавил гордо Михаэль. — Маре больше, чем нам всем вместе взятым. Люди же первое, что придумали это проклинать соседей. Да как-то особой форме не придавали.

В коридоре материализовался дух.

— Мара, для начала следует поздороваться, — наставительно заявила Дарья Сергеевна. — Можно поинтересоваться здоровьем. Можно спросить про погоду. Но не будь слишком настойчивой. Не надоедай пожилым людям.

— Ага, закапывай их потом, — кивнула девочка.

Поздороваться она так и забыла, во все глаза разглядывая низкорослую, приземистую тетку в чёрном одеянии и причудливых очках. Зато маленькое проклятье не забыло про погоду. И тут же спросило:

— Кости на грозу не ломит? Хочешь, бурю вызову?

Агата ухмыльнулась.

— Не сегодня, милочка.

Следом показался в коридоре Даймон, не выпуская из рук смартфона.

— Прив… Чё как?

— Чего? — не поняла высокого образованная, но недостаточно продвинутая тётка.

— Так люди говорят. Сокращённо, — объяснил демонёнок. — Это я в школе понял. Я теперь учусь. В этом году за гуся взяли. В следующем козу вести придётся. Или козла. Но пока единственно, что я понял, так это то, что людям всегда некогда.

— Никто ещё никогда не опаздывал на свои похороны, мой милый, — ответила банши с чарующей улыбкой.

Затем тётка обняла лысого подростка. Даже немного пощупала и потискала, проверяя стать. Банши не обмануть. Демонёнок перспективный. Это пока скрывает хвост, но в скором времени рога полезут. Тогда либо шапку рэперскую носить зимой и летом, либо со шляпой ходить везде, поминая чертей.

Блоди вышла в коридор следом. Письма старым знакомым мужа писала она. Да и то лишь раз в год, на кровавую луну, чтобы муж не терял связи с кланом и всеми причастными к его прошлым сражениям.

До того, как возжелали его крови, медведи «клана мёда» были близки супругу. Михаэль лишь прикладывал в конце лапу, чтобы не приняли за подделку.

— Мрачного настроения, родня! — натянуто улыбнулась Блоди. — Надеюсь, у вас всё болит, а вокруг страдают люди?

— И вам их мук не передать! — по-старому, почти забытому мрачному этикету поприветствовала банши, осматриваясь в квартире.

— Темновато, — протянула тётка. — Так бы здесь и жила. А то всё прожектора, свет софитов. Совсем ослепла. Даже очки пришлось надеть.

— А ты правда живешь в игле? — тут же поинтересовалась Мара.

— Там не живут, там работают, — поправила тётка, проходя в комнату.

Она едва не наступила на стремительно бегущего маленького человечка.

— Весело у вас, — заметила банши. — Да и на улице полный порядок. Люди уже готовят факела? Соседи нажаловались?

— Пытались, — ответил чердачный, протягивая гостье чашку чая с блюдцем. — Моё имя Топот. Рад знакомству!

Чашечка тоже посмотрела на банши, скривила губы и сказала:

— О, матриархи рода! Мое почтение, уважаемая.

— Какая ответственная прислуга, — кивнула довольная банши. — Рабов на балконе держите? Или на чердаке?

— Топор не прислуга, он наш единомышленник, — объяснил оборотень, сев рядом с Агатой Карловной. — А ты совсем не изменилась за последнюю сотню лет.

— Характер совсем скверный стал, — смущенно улыбнулась Агата. — Это всё особая диета. Только чистые эмоции. Бурные, яркие. Страх, там, ярость, паника. Никакой апатии и скуки. У меня от них изжога, как от проверок. Нервная стала.

Дверь в комнату приоткрылась. В щель просунулся кончик туфли Агаты. А затем вползла и вся туфля целиком. В обуви, словно в лодке, сидел пластмассовый пупс и, отталкиваясь обувной ложкой от пола, медленно «вплывал» в комнату.

— Вот до чего дошёл прогресс, — удивилась Агата. — Самодоставка обуви.

— Это не прогресс дошёл, — ответила Блоди. — Это Мара дошла до магазина с игрушками. И вдохнула в них жизнь. Даже не знаю, что с ними теперь делать. У нас уже и пудель, и крыса, и домовой есть. Теперь ещё и эти чудят. Мы же просто не поместимся все в одной квартире.

— Так заведите новую, попросторнее. Ну или… дом, — посоветовала банши.

— Что-то от этих слов у меня аппетит разыгрался, — засияла Блоди. — Сейчас подам шарлотку!

Банши дождалась, пока хозяйка вышла, а затем едва не подскочила перед братом:

— Шарлотку? Что за шутки, Михаэль? Где кровавая колбаса? Где фарш с опарышами? Когда мы жили в соседних пещерах ты был более разборчивым в еде.

Михаэль открыл было рот, чтобы объяснить, что кровь он с рынка под это дело не донёс. Гостей не ждали. Да и протухнуть ничего теперь не успевает с холодильниками.

Но тут на улице громыхнуло.

— Шумно тут у вас, — заметила сестра, что когда-то была лишь соседкой, а затем приняла его сторону. — Давай призову духов смерти по старой памяти? Разгонят.

— И я призовут! — тут же добавила Мара, усевшись на коленку тётке. — А давай кто сильнее.

— Не надо никого призывать, — обронил Михаэль. — Мы только начали вписываться в общество.

Но банши уже достала из маленькой чёрной сумочки большой смартфон, размером почти как планшет.

— Ало, генерал Дронов? А чего это ты давно войнушек не устраивал? На Садовой вот шумно… Найди какого-нибудь специалиста… Всего лишь майор? Остальные на задании? Ну что ж, тогда ответов на викторину получишь. Хорошо, тогда только половину. И никакого сектора приза… А последнее слово вообще — «выхухоль». Попробуй выговорить!

Она отключила телефон и отпив чая из млеющей кружки, сказала:

— Зачем нам духи, когда люди сами неплохо справляются?

Михаэль вдохнул полной грудью и неожиданно предложил:

— А может, как в старые добрые времена? На охоту всей семьей? И бежать, бежать по оврагам и буреломам?

— О, я уже слишком стара для этого, — отмахнулась банши. — Сейчас мне эмоции приносят люди с доставкой на дом. Сама не охочусь. Да и ты не притворяйся, Михаэль. Когда волки охотились, ты дрых, а потом лез поутру за мёдом.

Медведь криво усмехнулся, отмахнулся. Былое, мол.

— Воевал ты только когда защищался или нападали на наши пещеры, — она оскалилась. — Зато как! Все наши аплодировали!

С балкона вернулся Даймон:

— Мара, можно я возьму ещё человечков? Там закончились, — он поднял взгляд на тётку и спросил. — А это правда, что вы работаете с останками? Я бы тоже не прочь практику пройти. Но что вы там с ними делаете?

— В основном продаю людям по кусочкам, — отпила чай и ответила банши. — Уж очень они падки до чернухи и страхов.

— А можно конкретнее?

— Записывай. Берёшь человека и начинаешь из него всякую гадость доставать. А остальные люди и радуются. Те, кто считают себя целыми.

— А что такое останки? — поинтересовалась Мара, оторвавшись от кукольных боёв за туфлю Агаты.

На полу развернулись эпические бои, где к пупсу наведались куколки, а затем произошла драка между ним и другим пупсом, что приехал в комнату в кроссовке демонёнка с колёсиком и предложил им покататься с ветерком.

— Останки — это то, что осталось, — объяснила Блоди дочке, занося в комнату шарлотку. — Кости, например.

— Как у меня? — Мара задрала футболку и продемонстрировала рёбра и позвоночник. — У меня есть кости!

— Какая всё же интересная у вас девочка, — с любопытством присмотрелась к Маре новоявленная тётушка. — С потенциалом. Сдаётся мне, охотно заменит старую с косой на рубеже тысячелетий.

— Мне выдадут косу? — тут же поинтересовалась Мара. — Это хорошо. Своя плохо растёт. — И она пригладила локоны.

Даймон почесал лоб и спросил:

— А нас можно по телевизору показать? Ну, не только демонов, а монстров вообще.