Сама идея была нелепой, и Петра своим безудержным смехом убедила Колетту в этом.

— Ты не можешь угрожать ни мне, ни моему Дому, Колетта.

Глаз женщины дернулся от отсутствия титула.

— И я никогда не буду торговаться с Домом Рок. Не тогда, когда у меня на руках все карты.

Колетта тихонько хмыкнула и подняла свой бокал в свете оранжевого заката.

— Тогда за войну.

— За войну. — Петра звякнула своим бокалом о бокал Колетты и наконец-то выпила вместе с Рю.

Боковая дверь открылась, и появился Топанн с Финниром на буксире. Петра зарычала, тяжело опустив бокал на стол, как только увидела брата.

— Я объявляю поединок перед Рок'Рю за твою жизнь, Финнир.

— Под каким предлогом? — спросила Колетта, согласно сценарию.

— Действия против Дома. — Убийство Финнира должно было стать одним из главных преимуществ этой ночи. Когти Петры вырвались из ее пальцев.

— Я одобряю эту дуэль.

Финнир попытался рвануться к двери, как только Рю произнес эти слова. Топанн закрыл дверь и встал перед ней, не давая ему уйти.

Финнир умолял Колетту:

— Я все еще нужен Доно. — Ты не можешь позволить мне умереть вот так. Он этого не допустит!

— Посмотри на себя, Финнир, ты умоляешь Рок о своей жизни! — Петра плюнула ему под ноги. — Ты жалкий маленький трус.

Петра отдернула руку. С нее хватит общения с братом. Она готова была добраться до его сердца и покончить с ним раз и навсегда.

По ее телу пробежал холодок, быстрый и внезапный. Он пронесся по позвоночнику до желудка и хлынул изо рта в виде крови. Колени подкосились, легкие горели.

Петра вздрогнула и упала.

Нет. Это слово пронзило ее сознание. Колетта вошла в ее размытое поле зрения, нависнув над ней, как сам Владыка Смерти.

— Как? — зашипела Петра. Ничто не имело смысла. — Я… я Оджи.

— Ты думаешь, что титул защитит тебя, Петра, — обратилась к ней Колетта. — Это твой самый большой недостаток. Ты придаешь столько значения титулам и званиям, что забываешь о том, что дает им силу — страхе.

Женщина присела рядом с ней на корточки, едва не захлебнувшись кровью, которую Петра выплевывала, задыхаясь.

— Ты подвела свой Дом. Ты, которая должна верить в любые средства, необходимые для достижения своих целей, даже не думала, что я убью тебя здесь.

— Ты пила из одного бокала. — Петра пыталась защититься в последние минуты своей жизни.

— И ты ничего не знаешь о яде. — Колетта улыбнулась, широко и беззубо. Ее зубы были тупыми и мелкими, изъеденными не по годам. Ее десны были изношенными и серыми, кривыми и усталыми. От ее дыхания пахло смертью. — Но я знаю. Я хорошо разбираюсь в ядах. И мое тело тоже; оно крепко к ним, неуязвимо для них. Я также знаю, что у тебя в желудке нет магии.

— Ф-Ф-Финнир, — зарычала Петра на брата. Ей хотелось, чтобы у нее хватило сил встать, хотя бы для того, чтобы убить его. Если бы ей предстояло умереть, она бы забрала одного из них с собой в залы лорда Сина.

Но у нее не было сил.

Ее тело бунтовало. Магия бурлила, но не успевала за всем, что выходило из строя одновременно. В результате усилий по исцелению ее органы изнашивались от истощения магии. Она чувствовала, как превращается в септика, становясь все более гнилой с каждым мгновением.

— Ты должна была принять мою сделку, Петра. — Колетта гладила ее по волосам, как ребенка. — Жаль терять на Нове такую сильную женщину, как ты. — Рок'Рю со вздохом встала, как будто этот вопрос и впрямь вызывал у нее беспокойство. — Финнир.

Петра хрипло рассмеялась. Между кровью и тяжелой пеленой смерти она все еще видела, как ее брат спотыкается о собственные ноги, чтобы добраться до нее. Даже когда ему подносили на блюде разделанное мясо, он не мог найти нож, чтобы проткнуть его. Ее рот искривился в выражении, в котором было что-то от рычания до гримасы.

— Ты никогда не станешь О-О-Оджи, — процедила Петра сквозь стучащие зубы.

— Титул был моим с самого начала. — Финнир опустился на колени рядом с ней. Его рука дрогнула.

— Кварех у-у-убьет тебя. — Петра разразилась хохотом, захлебываясь кровью. — Ты никогда не должен был стать правителем Дома Син. Ты…

Его рука погрузилась в ее грудь. Она почувствовала, как пальцы брата сомкнулись вокруг ее сердца. Петра закрыла глаза: смерть настигла ее, и бороться с ней больше не имело смысла. До конца времен она будет наблюдать за своим Домом из залов Лорда Син. Она будет с ликованием наблюдать, как Кварех завершит то, что начал десятилетия назад Финнир.

Она будет наблюдать, как ее младший брат убивает старшего, что она должна была сделать много лет назад.

Последним открытием в жизни Петры Син'Оджи То стало ощущение того, как будто у нее вырвали сердце. То, что она совершала по отношению ко многим, наконец-то совершили над ней. С последним вздохом она обняла завесу бога, которого так любила.

48. Кварех

Петра рассчитывала на него. Арианна рассчитывала на него — даже если не знала об этом. Будущее Дома Син зависело от него.

Он чувствовал ту же тяжесть, что и в прошлый раз, когда пробирался в Поместье Рок в поисках схем. Теперь он ощущал это в тройном размере, разыскивая женщину, создавшую те самые чертежи. Между ними проводилась какая-то извращенная и жестокая параллель, начавшаяся задолго до их знакомства.

Кварех узнал о появлении Петры сразу же, как только все мужчины и женщины, слонявшиеся по коридорам, поспешно разбежались, перешептываясь в нетерпении. Его сестра всегда привлекала внимание, а Син'Оджи, требующий крови одного из ее сородичей, подливал масла в огонь. Кварех надеялся, что она сдержит свое слово, данное еще на Руане, и не убьет Финнира.

Он обещал эту честь Арианне, и, после всего, что Кварех узнал и понял, она действительно заслуживала крови его брата.

В лучах угасающего солнца поместье Рок поражало своим великолепием и роскошью. Комнаты грандиозных размеров возвышались над ним, сверкая золотом и драгоценными камнями. Он использовал этот размах в своих интересах, опустив голову и высоко надвинув на лицо шарф от скромной одежды. Чуть выше ткани виднелся символ Дома Рок. Он нарисовал его вскоре после того, как пробрался в поместье, позаимствовав идею у Арианны.

Здесь его не знали в лицо. Петра скрывала его от многих придворных и официальных лиц на протяжении многих лет, поэтому его внешность была лишь смутно знакома любому не из Руаны. Прозорливость Петры в очередной раз сослужила им хорошую службу, когда другой слуга, склонивший голову, пересекся с ним и удостоил его лишь взгляда на свою щеку.

Кварех знал в общих чертах, как попасть в загоны Поместья Рок. В большинстве Домов имелось нечто подобное для содержания Драконов, ожидающих поединка, — или для тех случаев, когда Оджи не мог решить, стоит ли вообще устраивать дуэль. Именно туда ему следовало отвести Финнира, а не оставлять его рядом с Арианной. Обычно загоны оставались пустыми; Кварех еще не приходилось встречать Оджи, который не мог бы в доли секунды принимать решения по таким вопросам.

Из-за угла послышался звук перебираемых бус, и он остановился, внимательно прислушиваясь к движению. Несомненно, у двери стоял Всадник. Если ему и требовалось еще какое-то доказательство того, что Арианну, скорее всего, держат в одной из комнат в коридоре за дверью, то это было именно оно. Иначе они не стали бы тратить Всадника на столь пустяковое дело.

Кварех прислонился к стене, затаив дыхание и стараясь замедлить биение сердца, чтобы у него было время придумать выход из затруднительного положения. Попытаться ли ему отвлечь Всадника, а затем вернуться к двери? Если он нападет, запах крови привлечет других. Он закрыл глаза и прочел краткую молитву Лорду Агенди и Лорду Син. Первого он попросил обратить свой взор на это начинание, а второго — наоборот.

Кварех обогнул угол.

Драконица подняла голову, осматривая свои когти. У женщины было всего две бусины, и Кварех не сразу узнал ее. Если бы она не была при Дворе, то, возможно, и не узнала бы его в лицо. Кварех поправил широкий шарф и понадеялся, что нарисованный им на щеке знак достаточно четкий и не размазался.