Снова стало темно. Иван мысленно поблагодарил слепого старичка. Тот продолжил наставления:

— Никогда. Никогда не пей эту гадость — привыкнешь, и жизнь твоя не будет стоить ломанного медяка. Поверь, я в этом немного соображаю. Немало мне пришлось выпить всякого за свою жизнь, и ничего, кроме похмелья, это не приносило. Это двойная потеря времени: сначала ты пьянствуешь, потом тебе плохо.

— Но ты ведь тоже пил вместе с нами! — просипел Иван. И тут же испугался собственного голоса.

— Начнем с того, что у меня богатый опыт. Да, методом проб и ошибок я нашел ту грань, за которую ступать не стоит. Хотя, признаться честно, в свое время я частенько за ней оказывался. Но кроме того, я научился со временем справляться с последствиями. Есть пара проверенных способов. Самый популярный, пожалуй, лечить подобное подобным. Но тут главное не поспешить. Неправильный опохмел ведет к длительному запою. И все равно потом будешь страдать. Причем столь же долго, сколько был в загуле. Так что тебе, Младший брат, лучше всего подойдет другой проверенный способ. Спасибо, Большой брат, — в келье вновь стало светлее, — да, это он. Пей!

Юноша протянул дрожащую руку. В нее тут же был вложен стакан. Откуда здесь стакан? Настоящий, граненый, такой, каким Горыныч прежде пользовался для проверки уравнений. Юноша не рискнул отвлекаться на размышления. Он приподнялся на локте, поднес емкость к губам и осторожно отпил. К его удивлению вместо пива в рот полилась сильно соленая жидкость с весьма знакомым ароматом. Кроме соли язык отказывался воспринимать вкусы. Осушив стакан, Иван спросил:

— Что это? — на сей раз голос слушался лучше.

— Рассол. Самый обыкновенный огуречный рассол. Еще?

Юноша по привычке кивнул. Зря. Голова пошла кругом.

— Выпей еще, — не терпящим возражения тоном велел Старший брат, вкладывая в руку вновь наполненный стакан. — Так, водно-солевой баланс восстановлен. Теперь необходимы жиры. Осторожно, горячо!

В третий раз Иван принял посуду. Но теперь это оказалась большая горячая кружка, исходящая поразительным ароматом. Бульон! Настоящий густой бульон, кажется, из говядины. Жидкость заструилась по нутру, согревая и отгоняя тошноту. Юноша наконец рискнул открыть глаза.

— Вижу, тебе становится лучше, Младший брат, — улыбнулся слепой.

Иван не стал спрашивать, как он это видит? Сейчас было достаточно горячего бульона, поглотившего все его внимание. Единственное, что не переставало беспокоить — непрекращающаяся музыка. Неужели так и должно быть? И как долго еще в ушах будет звенеть этот проклятущий аккорд, который неизвестный музыкант берет на разные лады!

— У меня все еще звенит в ушах, — отхлебывая из кружки, пожаловался он.

— У всех звенит. Это новые братья пожаловали. Они музыканты. Наверное, сегодня концерт устроят на радостях. Я давно не слушал музыку…

— Помолчи, Большой брат, — одернул его старичок, — не надо лишнего шуметь. Младший брат еще не до конца оправился, видишь?

— Музыканты? — встрепенулся Иван. — Они поднялись сюда со своими инструментами? Но зачем? Разве в монастырь приходят петь песни?!

— В этот монастырь приходят по-разному, но для одного. У каждого свой путь к познанию и просветлению. Хотя, эти трое не поднялись по Бесконечным Ступеням. Видимо, они нашли другую дорогу. Впрочем, тебе, Младший брат, стоит попробовать еще немного поспать. Никуда новые братья, думаю, не денутся.

— Только не надо…

— Я не стану. Спасибо сестре, она сумела просветить меня. Все в прошлом. Жаль, что познание пришло так поздно!

Глава 92

Лишь к вечеру все собрались в трапезной. Хотя, вечер в условиях вечной темноты пещер — понятие условное. Новые братья заняли свои места за еще одним столиком, принесенным радующимся Большим братом. Одеты пришельцы были странно: все трое в узких синих штанах, расширяющихся к низу до невообразимых размеров. Под такими раструбами, пожалуй, уместилась бы ступня настоящего великана — куда там Большому брату! Помимо того, на всех были цветастые рубахи навыпуск. Но больше всего поражали широкополые шляпы. Новые братья еще не сменили свои наряды на традиционные в монастыре простыни. Но это было неминуемо — банный день никто не отменял.

Итак, они устроились за третьим столиком: кучерявый Макар, широкоплечий невысокий Маргул и тонкий светлокожий Кутик. Все трое молоды, немногим старше Ивана и Горыныча.

— Вы так красиво играете! — не умолкал Большой брат. — Я люблю музыку. Как прекрасно, сразу три музыканта!

— На самом деле нас четверо, — вставил Макар, — просто Подгор не может переместиться с нами. У него большой инструмент, и он связывает нас во времени.

— Во времени? — тут же заинтересовался Иван. — Вы не из сейчас?

— Нет, мы из будущего. Для вас из будущего. Для нас мы в прошлом. Мы использовали теорию ИПА…

— Кого?

— Ивана — Полуэкта — Альберта.

Юноша и змеепод уставились друг на друга. Имена соответствовали.

— Иначе ее называют теорией струн. Долго объяснять. Главное, если правильно применить, можно перемещаться во времени. Мы не просто музыканты. У нас три гитары: две шестиструнные и один пятиструнный бас. Самое удобное количество для расчетов. А Подгор сидит за роялем в нашем времени, чтобы мы могли вернуться. Вместе с его струнами оказалось проще всего вычислить отправную точку.

— Все завязано на простые числа! — воскликнул Горыныч. — Я был прав! Выходит, к этой теории струн мы с тобой, Иван, имеем прямое отношение! Значит, ты все же вернешься домой!

Теперь музыканты пораженно переглядывались:

— Так ты тот самый Иван?

— А ты тот самый Полуэкт?

— Кто же из вас тогда тот самый Альберт?

— Его здесь нет. Вы, наверняка, знаете, что он работал в Швейции…

— О нем вообще мало информации. Скрытный старикан, говорят, был.

— Не скрытный, а скрытый, — поправил Иван, — он в Наукограде живет, рядом с Палково.

— Я же говорил! — вклинился Кутик, тряхнув длинными волосами.

— Это ничего не доказывает, — возразил Макар, — да и нет нам до этого дела. Мы здесь по другому вопросу. Дело в том, что мы на самом деле студенты Института Драконологии. Нам бы настоящих драконов найти! Судя по хроникам, последние упоминания о драконах в Серых горах относятся примерно к вашему времени.

— Значит, и вы не останетесь? — мгновенно опечалился Большой брат.

— Но как вам удалось переместиться сюда? Вернее, в сейчас? — этот вопрос заботил Ивана больше всего. Хотя упоминание драконов тоже вызвало интерес.

— Теория ИПА длинная и запутанная, — начал Макар.

— Как клубок старых струн, — вставил Кутик.

— От трех гитар и рояля, — хохотнул Маргул.

— Там говорится о вибрациях, исходных частицах и звучании. Вот мы и попробовали зазвучать. Самое сложное было подобрать аккорды. Для каждого мгновения подходит определенное созвучие. И далеко не каждое сочетание нот приведет к перемещению. Мы долго экспериментировали — пока не нашли математика, способного рассчитать звучание точно. Ну, а потом сыграли пьесу — и вот мы здесь. Только теперь не знаем, как нам вернуться…

— Вы, что же, не догадались рассчитать пьесу на обратную дорогу?

— Обижаете! Целых две написали! Да только рассчитывали на девяноста три струны — включая рояль. А рояль-то остался там! Стоит в кустах…

— В каких кустах?!

— В обыкновенных. В саду на вершине Царь-горы.

— Нет там никакого сада!

— В том-то и дело, что сейчас нет, — грустно вздохнул Маргул. — Сейчас там одна только яма.

— Да! — снова обрадовался Большой брат. — В эту Чашу мы наливаем земляное масло и зажигаем перед каждым банным днем! Тут так хорошо париться! Вам обязательно понравится, вот увидите! А еще у нас теперь всегда есть пиво! — это упоминание заставило Ивана содрогнуться. Он до сих пор не до конца оправился.

— Баньку мы любим, — согласился Макар. — А когда у вас банный день? По субботам?

— Откуда ты знаешь? — ошарашенно посмотрел на него великан.