Глава 80

Трое путников стояли у подножия лестницы. Бесконечные Ступени вели наверх. Взгляд притягивал отполированный участок скалы. На камне высечено следующее:

-

Путник, прочти эти строки, прежде, чем путь свой к вершине

начнешь ты, ступень за ступенью.

Чтоб одолеть все пролеты, чтоб сосчитать все ступени,

сомненья отринь и тревоги,

Оставь все земные заботы, оставь у начала подъема!

С собою возьми же терпенье,

Еды и питья, сколько сможешь, и прочие радости жизни –

они наверху пригодятся!

-

— Я же говорила, придется подниматься! — торжествовала Алена.

— Может быть, попробуем подняться на ковре? — предложил Иван.

На следующее утро после побега из Наукограда решили все-таки сделать новый летающий транспорт. Путь предстоял неблизкий. Лететь на ковре, конечно, страшно, зато не придется бесконечно долго блуждать по долинам и карабкаться по скалам. Но даже по воздуху добираться пришлось не один день. Новый ковер снабдили поворотным рулем — палкой с уравнением. Теперь хотя бы управлять стало удобно: не нужно каждый раз останавливаться и вносить правки мелком. На третий день Горыныч усовершенствовал уравнение скорости, устранив рывки при разгоне и торможении. И все равно сердце сжималось и под ложечкой посасывало.

— На такую высоту ковер нас не поднимет, — покачал головой змеепод, — максимум саженей на сто.

— Хоть на сто! Все одно — меньше идти!

— Какие вы все-таки лентяи! — притворно рассердился ящер, устраиваясь у руля.

Ковер взмыл вверх и плавно двинулся вдоль Бесконечных Ступеней. Лестница оказалась не сплошной. Через равные промежутки в скале были вырублены небольшие площадки с пещерками. Здесь, наверное, строители отдыхали, ели, спали. Лестница поднималась, спиралью оплетая гору. Сколько витков она делает, прежде, чем достичь вершины, снизу не разглядеть. Ковер описал не больше половины витка, когда его подъемная сила иссякла.

— Дальше своими ногами, — констатировал Горыныч, опуская ковер на ближайшую площадку.

— Давайте хоть поедим, что ли? — предложил Иван. Ему очень не хотелось подниматься пешком.

Перекусили. Пошли.

К вечеру на скале появилась первая надпись:

«Тихо, тихо ползи,

Улитка, по склону Царь-горы,

Вверх, до самых высот!»

Здесь заночевали.

Утро наполнили стоны. Сотни ступеней, пройденные накануне отзывались тягучей болью во всех мышцах.

— А ведь мы совсем невысоко поднялись! — Иван смотрел вниз с площадки. Потом развернулся и посмотрел наверх, на вершину.

— Как думаете, сколько дней нам подниматься?

— И думать не хочу! Давайте просто двигаться.

Через сто ступеней их приветствовала очередная площадка.

— Дорогу осилит идущий, — прочел надпись Горыныч, разминаясь.

Иван опустился на ступень и вытянул гудящие ноги:

— Должен, должен быть способ! Надо только хорошенько подумать!

— Подвинься, я тоже подумаю, — потеснила его Алена. — Хорошо бы вот так сидеть, а ступенька сама бы наверх ехала!

— А это идея! Ну-ка привстань! — в руке юноша уже держал мелок.

— Я только присела!

— Насидимся еще, — он быстро выводил уравнение. — Горыныч! Садись рядом! Поехали!

Глава 81

Хорошо сидеть на ступеньке, жевать бутерброды и любоваться окрестностями! Особенно хорошо, когда эта ступенька еще и сама понимается. Главное успеть с нее перешагнуть на площадку. А там просто написать формулу на следующей ступеньке, и снова наверх.

Пока Иван исписывал лестницу, Горыныч с Аленой изучали надписи на стенах. Постепенно их прибывало. Правда, содержание перестало отличаться оригинальностью. В основном имена неудавшихся покорителей Царь-горы и даты их провалов. И каждый раз последним в ряду стояло короткое «Слабаки!» Судя по всему, ее автор имел все шансы добраться до самой вершины. Однажды Алена предложила увековечить и их имена, на что Горыныч заметил:

— Скорее всего, на стенах отмечаются те, кто дальше не пошел.

В подтверждение его слов к вечеру имен с датами на стенах сильно поубавилось. Стали встречаться вообще неисписанные стены. Там же, где отметился хоть кто-нибудь, неизменно обнаруживалось: «Слабак!»

— Вам не кажется, что становится тесновато? — заметила на следующее утро Алена, когда все трое пытались устроиться на ступеньке.

— Я давно заметил, — нахмурился Иван, — такими темпами скоро мне не хватит места для всего уравнения.

Теперь приходилось писать уравнение дважды. Первой партией отправлялись Горыныч и Алена, за ними Иван. После обеда на каждой ступени стало хватать места только для одного. А через пару пролетов престало хватать места для формулы.

— Все, дальше только пешком, — вздохнул юноша и, не дожидаясь товарищей, двинулся наверх. На следующей площадке неожиданно появилось криво нацарапанное «Я не слабак!» Сколько же дней ее автор сюда добирался!

— Упорный товарищ! — восхитился Горыныч.

Эта надпись сопровождала друзей всю оставшуюся дорогу. Благо, подниматься оставалось недолго, конец пути уже был виден. Придерживаясь одной рукой за стену и опираясь на посох, шаг за шагом, ступень за ступенью приближались они к последней площадке. Вниз старались не смотреть — дух захватывало.

Глава 82

Лестница закончилась, немного не добравшись до самой вершины. Последняя площадка уперлась в глухую стену. В толщу скалы ответвлялся короткий узкий проход, совсем не похожий на все предыдущие отнорки. Солнце скрылось за горой, и в коридоре царил мрак. Иван, шедший первым, осторожно ступил в темноту, ощупывая дорогу посохом. Он тихонько стучал по полу и стенам впереди себя. Очередной удар вместо глухого стука отозвался жутким грохотом. Юноша вздрогнул и остановился. На него тут же налетела Алена. Эхо разнеслось в темноте.

— Иду, иду! — послышался из глубины радостный возглас. — Сейчас посвечу!

Вдали показался тусклый желтый огонек.

— Давненько сюда никто не поднимался! — продолжал радоваться неизвестный встречающий. Огонек плясал. Тот, кто его нес, явно торопился. Через минуту стало видно, что свет испускает маленькая масляная лампада. Ее нес в вытянутой руке мужчина настолько большой, что ему приходилось пригибаться и протискиваться по неширокому проходу бочком. Он подошел почти вплотную, едва не ткнув лампадкой в лицо Ивану. Юноша отклонился и краем глаза различил, отчего поднял такой шум. Это была дверь. Распахнутая настежь железная дверь, которую судя по толстому слою ржавчины не закрывали никогда. Нехорошее предчувствие шевельнулось внутри — незапертые двери не к добру.

— Большой брат видит тебя! — приветствовал гигант.

Иван замялся. Похоже было, что это и приветствие, и представление одновременно. Удобно.

— Иван видит тебя, Большой брат! А также тебя видят Алена и Полуэкт.

— Как много! — обрадовался Большой брат. — Пойдемте же скорей в нашу обитель! Старший брат ужасно обрадуется!

Он приплясывал от радости и лучился искренней улыбкой. Слегка повернувшись, громадный мужчина также бочком начал протискиваться обратно. Гости последовали за ним. Через пару саженей коридор расширился, и Большой брат сумел расправить плечи. Он уверенно шагал впереди, освещая путь себе и полностью загораживая свет остальным своей спиной. И ничуть этого не стеснялся.

— Вы как раз вовремя! — продолжал тараторить Большой брат. — Завтра суббота, банный день!

— Да, это мы удачно зашли. Помыться нам не помешает, — из-за спины согласилась Алена, — особенно тебе, Иван.

— Мы тут так топим, что три дня париться можно! Еще бы пивка после парка, — мечтательно продолжал проводник. — Вы случайно с собой не прихватили? Ах да, откуда ж вам было знать! А гномы своим элем нас редко радуют, жмоты! Ну да ничего, попариться и так неплохо! Полотенец и простыней у вас тоже наверняка нет. Ну, этого добра у нас навалом! А эля я попытаюсь все-таки выпросить — такой праздник! Сразу трое! Долго, наверное, постигали и просветлялись? Я вот, например, без малого месяц шел к познанию! И это только по лестнице, а уж сколько я до лестницы познавал и просветлялся! Но оно того стоило! Больше нигде такого пара не сыскать! Уж в этом можете мне поверить.