Когда бес убрался, мы вышли в проход и всё там осмотрели. Под грудой мусора покоился скелет лошади - теперь без головы - и раздавленная телега. Лично мне это ни о чём не говорило. Остальным - тоже. Разведчики нашли многочисленные следы живых мертвецов и сошлись во мнении, что здесь нежить регулярно проходила, да и только.

- Тут толкучка получается, - пояснял для меня Хорь, тыча пальцем то в один след, то в другой. - Вон некоторые даже бока себе ободрали. Где уж тут их прививать?

- А если на выходе? - спросил я.

- На выходе? - переспросил Хорь, окидывая цепким взглядом выход из прохода. - На выходе можно. Вот и куча эта, - он указал на груду мусора с погребенной под ней лошадью. - Прикроет от напора толпы. Но только если будет толпа, это же до первых разведчиков. Мы на нее сразу артиллерию наведём, да и вообще возьмем место на заметку. Нет, Глаз, не похоже это на то что мы ищем.

- Так что, идём дальше? - спросила Тень.

Она сидела на поваленном столбе, поставив рядом короб с радиостанцией, и ждала, пока мы закончим осмотр. Выглядело так, будто бы мы уже закончили.

- На точку два, - скомандовал Хорь.

До нее было около часа ходу. Большей частью - через развалины. Впрочем, дальше от берега они уже слежались и не так разъезжались под ногами. Кое-где через руины пробивалась травка. На чудом уцелевшем фонарном столбе птицы свили гнездо. Их самих я не заметил, но вскоре над нами с протяжным криком промчалась чайка. Жизнь упрямо брала свое.

Точка номер два тоже ничем не порадовала.

- Бывает, - сказал Хорь.

Мы наскоро перекусили и, утешаясь тем, что да, вот так оно бывает, побрели дальше. Это еще полтора часа. Спасибо небесной канцелярии, что дождя не было. Вот если бы еще солнышко не так старательно припекало. Осень всё ж таки!

Третья точка издалека выглядела более перспективно, но рассмотреть ее поближе мешали живые мертвецы. Их было трое. Все трое - далеко не свежие, и оттого особенно тупые. Один упёрся мордой в стену. Время от времени он вспоминал, что вроде куда-то шел, пытался сделать шаг, но натыкался на стену и вновь замирал перед ней в глубоких раздумьях. Еще двое просто стояли в проулке. А чего им не стоять? Торопится уже некуда, с неба солнышко светит, благодать! Вот они задрали морды к небу, и стояли.

Мы минут двадцать ждали, пока мертвецы уберутся, но ни один даже с места не сдвинулся. Хотя, справедливости ради, тот, что у стены, хотя бы пытался.

- Лось, Травник! - тихо скомандовал Хорь, и указал на мертвецов.

Разведчики вытащили из-под плащей ножи. Отнюдь не перочинные. У каждого лезвие было длиной с предплечье и шириной с ладонь.

Отставив винтовки к стене, Лось с Травником беззвучно скользнули вперед. Мертвецы даже не успели их учуять. Тремя точными ударами разведчики уложили всех троих. Теперь уже окончательно мертвые тела они спрятали в развалинах неподалеку. Мы с Хорем тем временем осмотрели "точку".

Это был практически полностью разрушенный дом между двумя основательно разбитыми зданиями. Пара уцелевших стен делили проход на равные сектора. Слева и справа располагались расчищенные от завалов карманы. Раньше это были комнаты, но сейчас оттуда выгребли всё подчистую, и сложно было сказать, какие именно. Сверху левую комнату наполовину прикрывал развернутый тент. Он был выцветший и драный, но там вполне можно было спрятаться от дождя. Или от наблюдения с неба.

- Раньше я бы сказал, что это чье-то заброшенное убежище, - сказал Хорь. - Слишком пусто и вход не укреплен.

- А сейчас? - спросил я.

Хорь пожал плечами, и тщательно обследовал обе комнаты. Если тут и был тайник, то он был спрятан на совесть.

- Похоже на то, что мы ищем, - сказал Травник, разглядывая с порога комнату с тентом.

Хорь вначале закончил простукивать стену, потом еще раз окинул взглядом развалины и только тогда согласился. Мол, да, похоже. На такое, с позволения сказать, убежище не польстились бы самые непритязательные бродяги, а в широком проходе вряд ли скопилась бы толпа, которая могла привлечь внимание разведчиков. Я предложил устроить засаду. Хорь посмотрел на солнце, прикрыв глаза ладонью.

- До вечера еще далеко, - ответил он. - Успеем проверить остальные точки.

Это оказался еще час пути до четвертой, где мы опять вытянули пустышку, и час до пятой, где нам снова улыбнулась удача. Выглядела "улыбка", прямо скажем, так себе. Нашим взорам предстал сгоревший дом. Закопченные кирпичные стены - вот всё, что от него осталось. Да и те - не целиком. Посередине сквозь дом был пробит широкий проход на соседнюю улицу. В целом, проход как проход, в здешних руинах я видел десятки таких, однако над пепелищем трепетал на ветру выцветший тент, прикрывая правый угол дома, а в самом проходе скучали трое живых мертвецов.

- Всё как там, - прошептал я. - А эти трое, получается, часовые… И если их убить, поднимется тревога.

- Там-то не поднялась, - шепотом парировала Тень.

- Тревогу не всегда поднимают с шумом, - отозвался я.

Тень тихо хмыкнула. Мол, кому ты тут про тревогу рассказываешь?

- Глаз дело говорит, - неожиданно поддержал меня Травник. - Надо бы выяснить, как там обстоят дела сейчас.

Я мысленно представил путь обратно, и тихо вздохнул. Тень оглянулась на Хоря. Тот несколько секунд раздумывал, потом скомандовал:

- Выясни, кто из наших рядом.

Тень установила на земле радиостанцию и быстро отстучала ключом запрос. Кисть у нее оказалась маленькая и изящная. В походе барышня носила толстые кожаные перчатки, которые зрительно заметно увеличивали кисти, а работала без них.

- Ждем, - шепотом скомандовал Хорь. - Лось - наблюдение.

Здоровяк-разведчик кивнул. В развалинах, где мы остановились, уцелела часть здания. Даже второй этаж частично сохранился. Я бы сказал: очень частично; островками по углам. Эти же самые углы служили не только опорой, но и неплохим прикрытием. Местами стена от угла продолжалась еще на добрый десяток метров, прежде чем обрушиться до самого фундамента. Такие руины, бывало, оставались после демонов, когда те не буйствовали, сметая всё на своем пути, а методично разрывали здание словно детский домик из папье-маше.

Лось ловко вскарабкался на второй этаж и занял позицию между углом и окном. В окно он мог наблюдать за нашей "точкой", из-за угла - за проулком, который к ней вел, да и за нами сверху приглядывал. Мы, конечно, и сами не зевали, расположившись так, чтобы держать в поле зрения все подходы. Травник, впрочем, устроился неподалеку от меня, чтобы подстраховать моё направление. Что ж, доверие в один день не завоевывается. Хорь сидел лицом к северу и, казалось, дремал. В армии, между прочим, такого часового могли пристрелить на месте, даже не проверяя, спит ли он на самом деле.

Тень поставила свой аппарат на груду обломков, и прикрыла сверху вывернутым на серую сторону плащом. Вблизи всё равно было заметно, что там под тряпкой что-то есть, но издалека да на фоне руин того же цвета взгляд, скорее всего, соскользнул бы мимо. Мало ли тут тряпья? Да и прежде всего взгляд цеплялся за движение, а движением Тень стороннего наблюдателя не баловала. Она словно мышка забилась в щель на той же груде, и застыла, чуть склонив голову влево и прислушиваясь. На левом ухе у нее висел наушник. Обычно у радистов их два, но, видно, в разведке так практичнее. Тут же не только эфир слушать надо.

Минут десять мы слушали тишину. Я время от времени поглядывал на барышню, но не слишком часто, чтобы не казалось, будто бы я на нее засматривался. Сосредоточенная и серьезная она выглядела еще симпатичнее, чем когда хмурилась в мою сторону. Высоко в небе кружил одинокий ястреб.

Затем Тень одним плавным наработанным движением достала из кармана в рукаве карандаш и лист бумаги, и что-то быстро записала на коленке. Хорь вскинул голову. Тень оглянулась на него. Тот вначале глянул по сторонам, потом негромко велел:

- Докладывай.

- Поблизости пять групп, - сообщила Тень. - Ближе всех к точке три группа Мотыля.