- Ну что там еще? – без всякого интереса в голосе осведомился Факел.

- Стреляли, - ответил я. - На культистов не похоже, но глянем по пути. Про штурмовиков, кстати, пока нет информации.

- Только время попусту потеряли, - тихо проворчал Факел. – Идем, Глаз, у нас есть работа.

Он направился к лестнице. Я еще раз выглянул за окно. По улице туда-сюда сновали люди. Из-за угла дома появилась нагруженная домашним скарбом подвода. Ее тянули две крепких на вид лошади, но даже им было тяжело. Рядом с подводой спокойно шагал один из наших недавних ополченцев с "Манлихером" в руках.

Факела я нагнал уже на крыльце.

- Я надеялся, что они понимают всю важность нашей миссии, - тихо проворчал он.

Инквизитор выглядел откровенно расстроенным.

- Они понимают, что это наша миссия, - ответил я, выделив голосом слово "наша". – Но не бери близко к сердцу. Сообщение ушло в штаб, и штурмовики уже на подходе.

По крайней мере, я очень хотел в это верить. Уж ради гнезда-то в штабе могли бы изыскать резервы, что, в свою очередь, означало, что гнездом займутся специально обученные люди, а нам с Факелом достанется моя любимая роль зрителей. С ней мы и без ополченцев справимся.

Вслух я озвучил только финальную часть плана: "мы справимся". Факел воспрял духом и уверенно согласился, что мы-то наверняка справимся. А вот местное ополчение упустило свой шанс продемонстрировать, каким отличным пополнением для инквизиции они могли бы стать. Сомневаюсь, что кто-то из местных горел желанием стать инквизитором, поэтому тут никто ничего не потерял.

- Эй! – окликнул я ополченца с "Манлихером". – Что за стрельба только что была?!

- Да, так… - он махнул свободной рукой. – Ворон отпугивали. Вон этих.

Из-за угла выглядывали двое беженцев. Один постарше, другой – совсем еще подросток. Возможно, отец с сыном. Хотя как парень зарос, он мог бы сойти и за дочь. Волосы уже по плечи висели. Скоро косички можно будет заплетать. Заметив наше внимание к ним, отец ладонью убрал голову сына за угол. Ополченец погрозил ему кулаком.

- Прямо под дверью караулят, сволочи, - ворчливо пояснил он нам. – Только выйдешь за порог, а они уже готовы дом разграбить.

- Так, может, не оставлять свой дом на разграбление? – спросил Факел.

- А с демонами как быть прикажете? – отозвался ополченец.

- Дать им отпор!

Ополченец покачал головой, потом сказал:

- Вам легко говорить, господин инквизитор, а у меня – семья.

Он мотнул головой назад. За подводой шагала дородная женщина в цветастом платье. Была она раза в два покрупнее нашего ополченца, и выглядела такой могучей, что если бы кого и вербовать в наш отряд, то лучше ее. Но она бы точно не согласилась. Женщина вела за руки двоих детей, а с ними, понятное дело, какая уж тут война. Женщина хмуро глянула на нас, и они побрели дальше. Мы – тоже.

Беженцы за углом начали медленно отступать по улице.

- Сунетесь в дом – убью! – крикнул им вслед ополченец.

Беженцы дружно замотали головами. Мол, даже и не думали. Хотя какое там не думали. У обоих на лице было буквально написано, что уже нацелились с визитом в освободившееся жилье.

- Да ладно вам, - сказал я ополченцу. – Всё равно потом бесы разграбят.

- А если вы всё-таки отобьетесь? – отозвался тот.

Ну да, своя логика в его словах была. Не скажу, что она мне нравилась, но я их понимал и даже не переживал, что потенциальное подкрепление разбегалось на глазах. А оно действительно разбегалось.

Аналогичную картину мы наблюдали по всему городу. Горожане спешно грузились у кого на что было, а вокруг сновали беженцы, предлагая небескорыстную помощь и присматриваясь к тому, что оставалось. Горожанам это не нравилось. Кое-где постреливали. По счастью, палили только в воздух, для острастки, сопровождая выстрелы бранью и угрозами, но, сдается мне, стоило какому-нибудь олуху позволить себе лишнее, и пошла бы потеха.

- Надеюсь, приютские в этот бардак не полезут, - тихо заметил я.

- Вряд ли, - отозвался Факел. – Сестра Анна – девица разумная, она не позволит своим подопечным влезть между двух огней.

Слово "девица" он произносил на старомодный манер, с ударением на "е". Я несколько шагов размышлял над тем, кто тут второй огонь, потом вспомнил, что беженцы и между собой не слишком ладили. Мимо, слегка пошатываясь, прошел босоногий парень. Выглядел он так, словно бы его недавно опять хорошо побили, что, впрочем, не мешало ему алчно заглядывать в окна домов. Горожане зло поглядывали в его сторону.

- Ну и куда они торопятся? – тихо спросил я сам себя. – Подождали бы, пока все разъедутся, и грабили бы. Эй, приятель!

Я махнул рукой босоногому. Тот испуганно оглянулся на меня, одновременно втягивая голову в плечи, и со всех ног рванул прочь. Только пятки сверкали.

- Думаешь, культист? – спросил Факел, пристально глядя вслед парню.

Он с разбегу сбил с ног какого-то мужчину, и тот разразился длиннющей бранной тирадой в адрес беглеца. Парень даже не оглянулся.

- Да нет, - ответил я. – Просто хотел спросить, куда все так торопятся. До фронта полсотни километров. Вряд ли нечисть быстро пробежит их по бездорожью.

- А это смотря какая, - невозмутимо ответил Факел, указывая рукой вперед и вверх.

Под облаками стремительно и беззвучно скользил косяк крылатых существ, и это точно были не птицы.

- Да чтоб мне лопнуть! – воскликнул я. – Горгульи!

Как же я мог про них забыть?! А ведь они единственные, кто точно успевал прибыть к запуску гнезда.

Позади нас тревожно зазвонил колокол. В небесах горгульи одна за другой ложились на крыло и устремлялись вниз. Люди заметались. Я вынул винтовку из чехла. Факел проворчал, что опять на ерунду время тратим, и запалил горелку на огнемете.

Навскидку я насчитал двадцать пять горгулий. Это были твари, так сказать, старого образца – с когтистыми задними лапами и широкими крыльями. Не такие маневренные, как новые "змеи". Это хорошо. Я быстро поймал в прицел одну из тварей и открыл счет.

Горгулья грохнулась на крышу дома и скатилась с нее на улицу. В длину, если не считать хвоста, она была всего метра полтора. Темно-серая шкура со множеством шрамов издалека казалась каменной. Собственно, она и по прочности не сильно уступала камню. Горгулью надо бить или в голову, или по крыльям. Пуля в крыло ее, конечно, не убьет, но на земле горгулья – боец посредственный. Немногим лучше живого мертвеца.

Как и следовало ожидать, первый успех воодушевил горожан. Началась пальба. Клин горгулий распался. Твари заметались в воздухе. Одна удачно словила пулю и с разгону влетела в крышу. Пропахав остроклювой мордой борозду в черепице, она доехала до самого края и там остановилась. Еще одной прострелили крылья. Она неуклюже спланировала на главную улицу, где сразу оказалась в кольце вооруженных горожан.

- В голову бейте! – крикнул я.

Голова у этой горгульи была баранья, с витыми рогами, но совершенно лысая. На нее обрушился град булыжников. Где нашли-то? У них же мостовые деревянные. Затем в ход пошли палки и приклады. Стрелять горожане опасались, чтобы не попасть по своим. В такой толчее было бы и не мудрено. Горгулья шипела по-змеиному, только гораздо громче, и отбивалась лапами. По лапам ей тоже попадало.

Сверху спикировала еще одна тварь. Эта, судя по формам, была женского пола и с головой, похожей на лисью. Башка у нее была тоже, разумеется, серая и лысая, словно бы вырезанная из камня, хотя и с таким тщанием, что каждая прядка "волос" была видна. Я прицелился в лисоголовую, однако она вовремя заметила опасность и метнулась в сторону. Получилось у нее не так грациозно, как это исполняли змеи, но ей помогла крыша. Горгулья скрылась за печной трубой.

- Чтоб тебя… - тихо прошипел я, отступая к стене.

Горгулья с бараньей головой продолжала шипеть, призывая на помощь. Лисоголовая высунулась, тотчас нашла меня взглядом и убралась обратно. Я двинулся вперед. Факел уже влез в драку. Растолкав горожан, он жахнул по бараньеголовой из огнемета. Горгулья забилась, оглашая воздух жалобным шипением.