— Варь, ты после сна всегда такая молчаливая?

— Да, мне нужно самой себя найти и самой в себя зайти, — отвечает пигалица.

Слыша её ещё немного хрипловатый со сна голос, в моем мозгу зарождается импульс похоти, который начинает стекать в солнечное сплетение и ниже. Чувствую набухание в штанах. Стараюсь прогнать нежданную мысль, но тщетно. Друг мой уже начинает исполнять нижний брейк.

— Варвара, давай сделаем остановку по требованию "доветру"?

Без лишних возражений машина останавливается. Мы оба справляем нужду малую. Вымыв руки и протерев их водкой, Варя предлагает перекусить. Удивившись сильно, соглашаюсь. Порадовав желудок Марфиными пирогами и запив их чаем из термоса, мы направляемся дальше. Быстро начинает смеркаться. Долго едем в темноте. Хорошо, что по дороге до поворота два раза останавливались на заправку.

— Варвара, нам долго ещё ехать? В баке топлива четверть осталась?

— Да, вижу. Успеем доехать до места ночёвки. Там нас и заправят.

Как пигалица ориентируется во времени, километраже и пространстве мне не понятно, но после того, как загорается предупреждение, что топлива осталось на сто километров, мы выезжаем на какую-то проселочную дорогу. Сколько едем дальше не знаю, видать все же уснул.

Глаза открываю, услышав сигнал. Мы стоим на просторной площадке очередной заимки. Здесь много деревянных строений. Огромный дом и ряд небольших срубов вдоль озера. Пейзаж — сказочный. Варвара выходит из машины навстречу взрослому мужчине неславянской внешности.

— Дорогой мой Гари Ашотович, добрый вечер! Как я счастлива Вас видеть! Как ваше драгоценное? — щебечет колибри и обнимается с мужиком.

— Добрый вечер, милая! Твоими молитвами, твоими молитвами! Варюша, я так тебе благодарен, если бы не ты, то дядю Гарри уже бы черви съели. Красавица моя, ты, наконец-то, ни одна. Как я счастлив!

Варвара представляет нас, называя меня своим знакомым. Мужчина показывает нам домик, спрашивает, где будем ужинать. Дюймовочка предлагает остаться в домике и поесть на террасе с видом на озеро.

— Кир, я пойду с Гарри Ашотовичем переговорю, а ты пока до ужина можешь принять водные процедуры или по территории пройтись.

До возвращения пигалицы я успеваю осмотреть окрестности и освежиться в душе. За ужином, когда предлагаю выпить грамм по пятьдесят, Варя пожимает плечами.

— Хочешь, выпей. Я, если честно не терплю спиртного и пьющих людей. Мы выезжать будем не позже пяти утра, поэтому рассчитай, пожалуйста, свою дозу. Будешь утром нетрезв, паровозик в Ромашкино поедет без тебя.

Оставив меня одного решать вопрос "пить иль не пить", вредина — Вар-Вар-Вара уходит принимать душ. Да, конечно, характер у девки — абсолютное говно. В полном раздражении иду в дом.

Зайдя, обращаю внимание, что дверь в ванной приоткрыта. Встаю в поеме. Уже второй раз вижу пигалицу обнаженной. Блядь, до чего же она все же хороша!

Да, к сожалению, ростик маловат, но такая она вся ладная и правильно скроенная, точеная, как статуэточка.

Варвара стоит под душем боком ко мне. Глаза ее закрыты. Попка в профиль курносо вздернута вверх, грудь небольшая, но высокая, шея длинная, ножки с крошечной узкой стопой с очень красивыми пальчиками. Девчонка разворачивается спиной и отпирается на стенку, под струями воды слегка прогибается в пояснице. Трындец какой-то, а не вид!

Меня начинает потряхивать от возбуждения. Понимаю, что не хочу на нее смотреть, а хочу эту красоту своими руками трогать, ласкать и нежить! Раз хочу, значит так и сделаю, решаю я, скидывая одежду и заходя в ванную комнату…

Быстро ухожу с террасы. Меня за столом во время разговора с Киром неожиданно пробивают волны внутренней дрожи, будто к груди в области сердца приложили дефибриллятор и пустили небольшой разряд тока. От этого ощущения начинаю раздражаться, потому что мне сложно справиться с собой.

Слава Богу, что Кирилл не обращает на это внимания. Просто как-то странно на меня все время смотрит. Нет, не ухмыляется, но при этом лицо его выглядит весьма неоднозначно. Губы одним уголком вздернуты. Еще правую сторону нижней немного прикусывает. Глаза с прищуром, дескать, все я про тебя знаю. Епрст, чего мне дались его эти губы и глаза. Зачем мне, вообще, о них думать.

Хорошо, что внешне я всегда выгляжу уверенной и совершенно невозмутимой. Да, да, это привычка, выработанная годами. Вне зависимости от своего внутреннего состояния стараюсь никогда и никому не показывать свою слабость, свои сомнения, свои переживания. Никто не должен видеть, знать и понимать, что я на самом деле "слабачка".

Все мои противоречия, страхи, неуверенность, незакрытые гештальты, — это только моё, пусть и будут внутри меня. Со своими дурацкими привычками рефлексировать, все анализировать и постоянно бодаться с моим внутренним "Я" во время наших мысленных баталии, — я уж как-нибудь переживу.

С этими мыслями забираюсь под струи горячего душа, закрываюсь потоками воды от внешнего мира. Я всегда так делаю, когда мне остро необходимо самой с собой поговорить.

— Что, Варвара, тебя так вывело из себя? Неужели то, что Кир предложил выпить? — с удивлением произносит мое "Я".

— Нет. Он совершенно не похож на человека для которого алкоголь стоит на первом месте. Тебе ли, дорогая, это не знать, — парирую сама себя.

— Что тебя, милая, напрягает в Кирилле? Его поведение? — задает вопросы моё ЭГО.

— Нет. Он более чем адекватен и идеален в той ситуации, в которую я сама его втянула.

— Тебя все беспокоит вопрос, зачем он с тобой потащился? Спросить, слабо? Боишься? — уточняет "Я".

— Нет, не беспокоит. Спросить не боюсь. И он вскользь вроде и уже ранее обозначал, что ему просто скучно. Хотя ладно, все же уточню, но чуть позже. Потом…

— А ну вот, с этого и начинай, все вопросы на потом. К этому потом, они может и рассосутся сами собой, правда, Варя? — ерничает "Я".

— Все не начинай, не надо этих ковыряний. И ничего страшного нет в том, что я откладываю вопросы на время. Как показывает практика, многие вопросы и мысли просто являются личными домыслами.

— Что ты сейчас хочешь загнать в понятие "домысел", Варвара? То, что тебе нравится Кирилл? То, что тебе приятна его компания? Приятно его ненавязчивое сдержанное поведение без вызывающей наглости? Да? Объясни! — не унимается внутренний голос.

— Нет. Прекрати загонять меня в угол. Мне нет смысла думать над этим. Это твои личные эговские домыслы. На самом деле все иначе.

— Очень интересно! Варь, иначе это как? Иначе — это лечь к чужому мужчине под бок, проснуться в его объятиях. Так же было ночью на озере, да? Чего ты у него под боком то устроилась, а? — в каждом слове слышу издевку.

— Не надо придумывать того, чего не было. Я после туалета, чёртова детская привычка ходить ночью писать, случайно легла ему под бок, — делаю попытку обелить сама себя в собственных мыслях. — До кровати не дошла. Ну, знаешь же, что такое может быть. Я и раньше не раз просыпалась в постели родителей и даже брата.

— Ойц, ну не надо прикрываться своим детским лунатизмом. Это все давно кануло в лету. Закончилось еще при жизни мамы. Извини, Варька, но сейчас ты сама себе врёшь. Проснувшись, ты увидела, что лежишь рядом с Кириллом. Видела же, да? Однако, ты не встала, а начала рассматривать его лицо, вдыхать его запах, чувствовать его своим телом. Ты же ощутила удовольствие от этого всего? Так же все было, да, Варь? Ты же лежала, как мышь, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть этот момент, от которого ты просто тащилась. Я помню, как колотилось твое сердце. Разве нет? У тебя даже на подушечках пальцев нервные окончания пульсировали и губы твои покалывало от желания прикоснуться к телу этого Кирилла. Ты хотела, нет просто остро желала тактильно почувствовать его кожу. Чего молчишь, парировать нечем? — жёстко и цинично выдаёт свою правду моё внутреннее "Я".