Член подрагивает от желания. Но ещё рано.Алекс, как хищник обходит Нику, пожирает глазами, подушечками пальцев ведёт по оголённым участкам тела.

Чуть приоткрытые губы Ники дают раздрай с закрытыми глазами. С моего места сложно определить, какая именно эмоция выбивает из неё воздух.

Алекс берёт стек. Вот тут и начинается самое весёлое. В отличие от меня, он плохо знает этот девайс. Так, что, грязно играть я тоже умею.

Он встаёт перед лицом Ники, просовывает стек между её бёдер и лёгким нажимом раздвигает ноги на ширину плеч.

Наконечник стека напоминает треугольник с округлыми углами. Медленно ведёт им вверх по внутренней части бедра, задевая клитор. Вверх к стоя́щим соскам. Обводит их круговыми движениями по кружеву ткани.Ника держится отлично. Практически не реагирует на такого рода ласки, или просто на ласки Алекса.

Вижу, как он бешено смотрит, как хочет получить отдачу. Склоняется губами к груди и целует через ткань.

Я запретил ему снимать с неё бельё. И пока всё идёт как надо.

Губы Алекса блуждают по открытым участкам кожи на груди Ники. Поднимаются к шее, прихватывая рукой грудь и сжимая её. При этом натирая стеком между ног.

Дыхание Алекса выдаёт крайнее возбуждение, в котором он перестаёт контролировать силу своих движений.С груди рука смещается на шею Ники, чуть придушивает. Губы пробираются выше к щеке, скулам.

Губы Ники под запретом, но он кружит вокруг них, борясь с желанием.

Сильнее сжимаю в руке бокал. Лишь одно касание их губ и он вылетит из комнаты, я об этом позабочусь.

Стек падает на пол, Алекс встаёт на колени. Что он задумал? Покрывает поцелуями плоский живот Ники и сжимает ягодицы.Опускается ниже, глубоко вдыхает аромат её тонкого возбуждения. Резко ударяю кулаком по столу!

Николь вздрагивает, а Алекс застывает между её бёдер. Лишь руки на ягодицах с силой сжимаются.

Тянется за стеком. С психом берёт его в руку. Встаёт на ноги, косит взгляд в мою сторону. Хищно скалится и обходит Нику. Поднимает стек вверх, касается позвоночника и скользит вниз. Медленно, растягивая время.

Рисует узоры наконечником на ягодицах. Делает резкий удар!

Ника взвизгивает от сильной боли. И Алексу нравится её реакция. Всегда знал, что он любит жесткач.

Он проделывает то же самое с другой ягодицей. Ника снова взвизгивает. Но Алекс вошёл в раж.

Он не понимает, что боль от стека и флоггера разная. Если во втором случае она рассеянная, то в первом она жгучая и едкая.

Я вижу, как Нике хреново, как она жуёт губы от дико болезненных ощущений.

Единственное, чего я жду – слёз.

Хочу, чтобы Алекс их видел и винил себя. Чтобы Ника не смогла простить ему таких пыток.

Алекс увлечённо продолжает бить Нику стеком, и получать удовольствие от её криков. Пока она не просит пощады:

– Пожалуйста... не надо...

– Алекс! Остановись! – наигранно разозлился я.

Сорвался с места и пошёл в их сторону. Теперь я знаю порог её боли. И не совершу ошибку.

Алекс бросает стек и зацеловывает мокрое от слёз лицо Ники.

– Выйди! – командую я, расстёгивая наручники.

Он стрельнул в меня злобным взглядом и сорвался с места. Сейчас пойдёт к Диане, а завтра она не сможет заниматься уборкой. Выпустит свой пар на ней.

Ника оседает на пол, не в силах противиться отголоскам боли. Поднимаю её на руки и переношу на чёрные простыни.

Она разворачивается лицом в подушку, чтобы не показывать слёзы. А я наслаждаюсь контрастом чёрного и белого.Всё же белая кожа Ники будоражит моё сознание. А красные следы на ягодицах повышают тонус.

Хочется посмотреть её реакцию на мои ласки. Смогу ли я сделать ей приятно без явной стимуляции определённых точек.

Всхлипы Ники не дают покоя. Они должны перерасти в стоны страсти. Именно для этого она здесь. Доставить мне столько удовольствия, сколько потребуется.

Наклоняюсь к ягодицам и целую красные следы от стека. Залечиваю боль приятными ощущениями.

Подменяю понятия в её голове. Заигрываю с разумом. Психолог из меня ещё тот, но некоторыми методами владею.

Всхлипы замирают вместе с телом Ники. Она напрягается, переворачивается и отползает от меня на конец кровати:

– Пожалуйста, не надо.

Её глаза полные боли и непонимания. Страх в каждой чёрточке её лица. Решаю сбавить обороты.

Приручить дикарку непросто. Нужно ангельское терпение. На терпилу я непохож. Но кажется, меня самого забавляет такая игра.

Укладываюсь головой на подушку:

– Иди сюда. – зову к себе.

Она смотрит на меня внимательно, раздумывает, а потом подползает и кладёт голову мне на грудь.

Обнимаю одной рукой и прижимаю к себе. Её рука покоится на моём животе. Странное спокойствие, будто так и должно быть.Тревога ушла вместе с Алексом, оставив неприятное послевкусие.

– Боль прошла? – спрашиваю для начала разговора.

– Почти. – тихо отвечает, не зная чего от меня ожидать.

– Я не думал, что Алекса понесёт. Ты слишком привлекательная. – касаюсь её скулы рукой. – Он бывает несдержан, когда перевозбуждён.

Провожу пальцами по щеке. Смотрю, как её ресницы трепещут от моих касаний.

– Мне не нравится боль. – выдаёт она, набравшись храбрости.

Саба из неё не получится, но страстная партнёрша должна выйти. Нужно всего лишь прощупать её грани.

Поворачиваю её на спину, нависаю как коршун:

– Значит, уберём боль. – вглядываюсь в забитые страхом глаза. – Оставим лишь наслаждение. – шепчу в её губы.

Она замирает, как загнанный в угол зверёк. Я расплываюсь в улыбке от ощущений. Нравится мне пожирать её вкусные эмоции, ничего не могу с собой поделать и намеренно пугаю.

Прикасаюсь губами к подбородку, она сглатывает свой страх и вытягивает шею, ненамеренно подставляя под мои поцелуи.

– Ты хотела попробовать обычный секс. – напоминаю и спускаюсь губами к ложбинке между красивыми вершинами.

Целую бархатную кожу и наблюдаю за её эмоциями.

– Не хотела. – цепляется за подушку возле лица руками.

– Значит, захочешь. – цепляю кружева на груди и резко оголяю затвердевшие соски.Она прикусывает нижнюю губу и слегка морщится.

Так не пойдёт. Она должна хотеть меня, а не чувствовать отвращение.

Приникаю губами к одному соску, нежно посасываю, обвожу ореол языком и слегка прикусываю.

– Как ты представляла секс? Как мечтала, чтобы я тебя взял? – перемещаюсь ко второму соску и проделываю то же самое.

Её дыхание сбоит. Грудь элегантно приподнимается и опускается.

Сжимаю упругие вершины, поочерёдно лаская соски. Дую горячим дыханием, засасывая глубже, принося лёгкой боли в ласки.

– Никак я не мечтала... я не хотела... – с силой сжимает шелковую ткань возле лица.

Меня не трогают её слова. Я привык опираться на ощущения, просчёты. А я вижу, что её тело трепещет в моих руках. И это мне нравится.

– Будем формировать твою фантазию. – приподнимаю уголок губ.

Не хочу снимать бельё до конца, оно делает тело Ники дико развратным. Флёр нежности, покрытый пороком.

Глубоко вдыхаю запах её кожи, ощущая, как он заполняет лёгкие нетерпением. Моего опыта хватит на нас двоих, чтобы растянуть эту ночь в удовольствии.

– Представь, что я буду делать дальше. Подумай, где ты хочешь моих ласк сильнее всего. – скольжу губами по плоскому животу, чуть прикусывая кожу для контраста.

– Не хочу... – тяжело, надрывно дышит.

Сильнее прикусываю кожу и предупреждаю:

– Значит, перейдём к боли, если не хочешь ласк.

Она вздрагивает:

– Я согласна, только не надо боли. – зашуганным голосом отвечает.

Осознаю свою власть над её желаниями. Балдею от принадлежности её тела мне. Ловлю себя на мысли, что хочу попробовать с ней всё, что умею и практикую, но со временем.

Она втянется. Сама будет просить и требовать моей тьмы, а я с огромным желанием поделюсь с ней.

Похоть и порок станут её спутниками. Пусть сейчас сопротивляется. Я изменю её мышление и настрою на свою волну.