Вот я кретин! Это все из-за меня! Зачем мне понадобилось вспоминать где я мог видеть Светлану? Зачем я вообще позволил ей быть рядом, когда на сцене была Вася? Почему моя бдительность уснула, ведь я знал, что она подружка Артура? Дурак! Какой же я дурак! Это все моя вина!

Глава 21.

Почему мое тело словно налитое свинцом? И вообще мое ли оно? Веки слиплись как при конъюнктивите, а во рту все пересохло. В голове шум и писк, который заставляет стонать, но и голос отсутствует. Что со мной? Я умерла?

Сил нет от слова совсем. А еще ужасно чешется нос. Морщусь. С трудом открываю глаза и взглядом упираюсь в белый потолок. Где я?

Хочу позвать кого ни будь, но это бесполезно, голос так и не появляется. Голову повернуть в сторону так же не реально, ведь одно легкое движение и шум становиться невыносимым. Пытаюсь поднять руку и почесать противный нос. Как результат сжимаю пальцами простынь и все.

— Проснулась! — слышу где-то вдалеке голос женщины.

Звук шагов прорывается сквозь другие звуки в моей голове. Морщусь от их грохота. Они что на колодка ходят?

— С возвращением! — показался надо мной мужчина в белом. — Как вы себя чувствуете?

— Пить… — только и смогла выдавить охрипшим голосом.

— Нина, смочите ей губы! — распорядился мужчина.

Женщина тут же поднесла к моим губам бинт смоченный в жидкости и обтерла им мои сухие губы. Провела языком и жажда стала еще больше. Мне хотелось всосаться в этот бинт, осушить его до последней капельки. Теперь понятно почему вода живительная влага. Сейчас я как засохшая мумия и мне нужен этот глоток жизни.

— Итак. — опять навис надо мной мужчина. — Посмотрим что у нас тут.

Он проводил со мной странный манипуляции. Часть из них я уже видела, когда впервые получила травму. Но странным мне показалось то, что он делал с руками и ногами. И если первые сразу почувствовали холод и укол, то вот с ногами было что-то странное. Они были не моими.

— Понятно. Как мы и предполагали. — сам себе буркнул мужчина и отошел от меня.

В голове поселился неприятный червячок и зудел. Вопросы один за одним приобретали четкий смысл. Что произошло? Почему я в больнице? Почему не чувствую ног? На долго ли это?

— Все в порядке. — успокаивающе сжал мою руку врач.

Он прочитал мои мысли или я думала в слух? А может мое лицо подсказало о моем страхе?

— Пока рано говорить о произошедшем, поэтому отдыхайте и не волнуйтесь. — кивнул он в сторону и отошел.

Суетливая сестра опять появилась у моей кровати. Она поправила какие-то проводки и датчики. Влила в капельницу что-то из шприца и ушла.

В тишине палаты я слышала как пищит прибор отвечающий за мое состояние. Приятная легкость окутало тело и захотелось закрыть глаза. Было так хорошо, словно я очутилась на облачке и лежу в его пухе, наслаждаясь теплом и мягкостью. Ничего не имело значения. Пусть весь мир подождет, пока я нежусь.

*****

Звук телефона оглушил как клаксон автомобиля. Какого черта! Я ведь только уснул!

Телефон продолжил настойчиво трещать на столике. Я так и не уходил из клуба, просто лег на диван в кабинете и от рубился.

— Слушаю! — быстро ответил потому как ждал этого звонка.

«Девушка проснулась, часа через четыре можете навестить ее» — оповестил звонящий и отключился.

Тревога в душе немного улеглась. Она жива, а это главное. Все можно решить, в конце концов в наше время делают такие сложнейшие операции, что реабилитация после падения — пустяки.

По дороге заскочил в цветочный и купил охапку роз. Банально? Но Василиса любит их, как любит ванильный пломбир и апельсиновый сок. Моя девочка не избалованная светская львица и ничто человеческое ей не чуждо.

Уже у самых дверей палаты я чуть замедлил шаг. Голоса доносились из-за двери и мне вовсе они не нравились. Опять этот пацан отирается вокруг моей девочки! Где он был когда Вася упала? Где был когда шла операция? И вот теперь он нарисовался и изображает заботу? Черта с два! Это моя девочка и теперь я точно ее никому не отдам. Я чуть не потерял ее.

— Отдыхай дорогая, я заеду ближе к вечеру! — сладеньким голоском пропел у самых дверей француз.

И когда дверь палаты закрылась за спиной соперника, я уже скрежетал зубами от гнева. Устроить ему взбучку! Нет. Воспитание не позволить бить тех кто слабее. А парнишка явно уступает мне в силе, ровно как и в здравом смысле. Перекинул букет из руки в руку и уставился на француза.

— Ты?! — нервно передернул плечом белобрысый и уставился на меня в ответ.

— Я! — бросил ему и пригвоздил тяжелым взглядом.

— Зачем ты здесь? Думаешь она заявит на тебя или сольет все прессе?! Даже цветочки купил для отмазки! — логичный для его мозга вопрос хлестнул по нервам.

Всем со стороны казалось, что я изображаю заботу, поскольку боюсь наказания. Но это далеко не так. А вот вопить об этом и разубеждать всех я не собираюсь. На каждый роток не накинешь платок. Так что пусть думают как хотят или как позволяет им их воспитание.

— Тебя не касается зачем! — отрезал и обошел мальчишку слегка толкнув плечом.

— Не так быстро! — услышал за спиной уже другой голос.

Этого мне еще не хватало! Еще один явился изображать заботу. У самих рыльце в пушку, а на меня наезжают.

— Валеев! — рыкнул за спиной отец Васи.

Проигнорировав его слабые попытки остановить меня, решительно шагнул в палату. В нос сразу ударил запах хлора и лекарств. Но это не остановит меня. Ни кто и ни что не помешает мне увидеть мою занозу.

— Привет! — улыбаюсь смотря на бледную и хрупкую девочку на больничной кровати.

В груди надсадно стучит и сдавливает от нежности к ней. Сейчас так хочется схватить ее в охапку. Прижать. Укрыть от всего и всех. Беречь и нежить. Просто держать на руках и смотреть в любимые глаза. Моя слабость, которая пострадала от этого.

— Саша. — тихий голосок разгоняет кровь в моих венах еще сильнее.

Желание растерзать собственными руками тварь, что посмела покуситься на мою девочку, давит. Сжимаю ладони в кулаки и стараюсь не показывать Василисе насколько мне больно видеть ее такой.

— Как дела? — улыбаюсь и прохожу ближе к кровати.

— Вроде ничего. — хрипит и облизывает сухие синюшные губы.

— Решил украсить твою палату цветами. Примешь?! — опять перекинул из руки в руку увесистый букет.

— Спасибо. — тихо и смущенно шепчет Вася.

Маленькая моя. Не баловали тебя знаками внимания. Да и вообще жизнь тебя не баловала. Но я это исправлю. Осторожно. Не навязчиво. Чтоб вот такие воспоминания перекрыть более приятными. Чтоб именно со мной ассоциировались светлые дни ее жизни. Заглушить горе и боль нежностью и любовью — вот моя главная цель.

— Куда? — улыбаюсь и ищу куда пристроить букет.

— Дай мне, хочу понюхать! — загораются глазки моей занозы.

Опускаю розы на белое одеяло и смотрю как Василиса осторожно касается бутонов пальчиками. Хрупкая красота, как и сама девушка. Подтягивает охапку ближе и зарывается в нее носом. Как же это мило! Штормит от подобной картинки. Хочется убрать букет от любимого лица и целовать его ощущая вкус роз на своих губах.

— Что врач сказал? — пытаюсь говорить отвлеченно, а у самого вообще мысли иного плана.

— Не знаю. Он мне ничего не говорил. Может ты спросишь? — закусила губу и отпустила глаза. — Саш. Понимаешь… — сбивчиво начала подбирать слова. — У меня ноги не шевелятся… такое чувство, что не мои. Спроси почему.

Я застыл в одной позе. Ноги не шевелятся?! Почему? Последствия падения и удара? На долго? Что нужно сделать?

— Валеев! — вывел меня из задумчивости голос отца Васи. — Я же сказал не появляться здесь!

Медленно повернулся в пол оборота к мужчине и взглянул на него. Что за новости!? Почему он вдруг решил командовать?! Кто дал ему на это право?

— Это решать Василисе, хочет она видеть меня или нет! — отрезал и повернулся к своей занозе. — Вась, мне уйти? — уже спокойно спросил у нее.

— Саш, узнай у врача что я просила. — ответила и мельком глянула мне за спину.