— Всем войскам, покинуть планету. Повторяю, войскам — покинуть планету. Миссия выполнена. В течение часа все прибрежные города будут снесены волнами от взрыва рейтонной бомбы.

Казалось, он чувствовал, как белое пламя начинает тянуть в себя всё в округе. Как рухнувшие здания дрожат, предчувствуя свою вторую гибель. Как тела отрываются от треснутой земли, устремляясь в пылающую бурю.

— Скорее, бежим.

Юрхен потянул друга за руку, сжимая во второй пикшет. Ему, похоже, это всё ещё казалось детской игрой. Вытолкав Ханшэса на возвышенность из руин, он поднял орудие и выстрелил дважды вверх. Сквозь дождь из пепла пронёсся шаттл, со скрежетом опустившийся в горящем городе и принявший солдата с героем на борт.

В последний раз Ханшэс взглянул на блестящий красно-чёрным город, на пустые стены и шпили, рухнувшие на площадях. Бескрайние улицы обернулись тёмными склепами. На белеющем горизонте вздымалась гигантская волна, исчезнувшая в миг за закрытой дверью.

Шаттл взлетел, ускоряясь до тех пор, пока давление не исчезло. Руки и ноги стали легче, а всякая опора канула в небытие. Сквозь тонкие прорези виднелись почерневшие пятна вокруг огромного поля воды, заполнившегося полосами волн. Блеснул луч Лициума за каймой красно-синей планеты, после чего взор затянул громадный корпус крейсера.

— Я никому не скажу, — прошептал, открыв лысую голову, Юрхен. — Ты долго был среди них, устал. Теперь эти… имперцы… не смогут так легко даже по своей галактике летать. У нас их маршруты, точки их червоточин, ещё и пункт пополнения мы разбили.

Он махал руками, словно в них и находились все похищенные данные.

— Ханшэс, ты позволил нам пройти через целую галактику незамеченными. Обманул системы слежки, их спутники, их самих. Тебя ждёт заслуженный отдых. Расслабься, тебя ждёт твой сын, — услышав это, Ханшэс ожил и упёрся взором в говорящего. — Он ведь был младенцем, когда ты получил задание. Он ждёт. Уже взрослый, твоими усилиями — будущий аристократ.

Попытка натянуть на лицо улыбку не привела к успеху. В свете вращавшейся вокруг корабля вселенной, Ханшэс думал об услышанном. Сын, его сын, его сын… его родной ребёнок.

В мозгу отозвался гулкий крик, пятые сутки пересиливающий вопль войны. Они точно не успели покинуть планету.

Шаттл поравнялся со скоростью вращения крейсера и пристыковался к спиральному корпусу. Сквозь шлюз виднелось далёкое центральное крепление, на конце которого уже разгорались стартовые двигатели. Ещё несколько шагов, и Ханшэс ощутил лёгкую тягу гравитации гигантского корабля. Глаза царапнул яркий свет.

— Успешного полёта, герой Империи, — произнёс, сойдя с одного из соседних шаттлов, фрицийский командир. — Вы верно отвыкли среди Ниривин от наших кораблей. Нас ждёт долгий сон. До двадцати трёх процентов от скорости света мы дойдём через год, у Вас хватит времени прийти в себя после стольких лет среди врагов. И Вы можете не склоняться столь сильно, в моих глазах Вы уже получили свой новый чин.

***

2784

2786

Полёт, что тянулся пять с половиной астрономических лет, подошёл к концу. Космическая армада вынырнула из последней червоточины в одну из дальних систем Империи Сашфириш, в тот самый миг, когда оставшиеся пассажиры гигантских кораблей начали отходить ото сна.

Лишь сейчас из головы Ханшэса частично исчез тот ужас, что давил на него эти годы, мешал непробудному сну. Ужас, порождавший пылающие кошмары, гибнущие в белом свете и вспышках молний.

Все ушло, осталось в миллионах световых позади. Впереди сияла серебром планета, разрезанная песчаными реками и белокаменными горами. Огромный мир, окружённый флотом Сашфириш, что ждал своего героя, победителя одной из ниривинских систем. Каирум, полный военной элиты, ждал его.

Корабль Ханшэса преодолел перигелий[5] спустя неделю после выхода в конечной системе. Теперь, чуть меньше четырёх суток оставалось до прибытия. Технический экипаж уже готовил шаттлы к высадке. Всё оживало, со всех сторон, на всех уровнях крейсера.

В белом свете его коридоров солдат провёл месяц после пробуждения: бездельное время, отведённое лишь на ожидание конца пути. Ханшэс плутал по долгим ходам, выискивая покой в однотипных строениях, капсулах и оборудовании. Каждым шагом он ощущал лёгкость, с которой тянула его фальшивая гравитация. Чувствовал движение спирального корпуса, что, вращаясь, порождал её.

Среди бескрайних толп, в сборище сокрытых шлемами теней он вспоминал десятки лиц, что видел прежде. На корабле, в полёте, Ханшэс оставался бесполезным пассажиром, разъедаемым гневом прошлого. Любые приветствия, любые слова и хвальбы становились ему мерзки и тошны.

Что с этой победы? Какой в ней смысл? Он исполнил долг перед Империей, но что сделал как солдат?

Каждый шаг и каждый выбор Ханшэса — лишь подделка, фальшь и обман, призванный запутать врагов его и повергнуть Ниривин.

Он уничтожил врагов? Среди гражданских, гвардейцев, среди сотрудников в наблюдательном центре найти их теперь казалось невозможным. Но и на корабле, в Сашфириш врагов ему не было. Словно враг остался лишь один, с которым солдат уже начал бой.

Чем больше Ханшэс думал об этом, тем труднее давались ответы. Вопросы превращались в факты, убеждения. Солдаты? Враги? Никого нет вокруг, только он. Лишь он один! И, исполнив клятву, он лишь нарушил другую, тысячу других!

— Ханшэс! — крик Юрхена вырвал его из шквала мыслей. — Ты уснул что ли? Мы вот-вот взлетим.

— Что? Уже?

— Давно пора, шаттл заполнен, мы у орбиты, вот-вот выпрыгнем в атмосферу. Заканчивал бы ты ходить мрачным. Как, по-твоему, должен выглядеть Герой Империи?

— Не знаю. Если честно, мне не подходит этот титул. Слишком часто я думаю о том, что произошло.

Пол под их ногами качнулся и свет сменился с белого на жёлто-красный. Перелётный корабль взмыл в ангаре и вылетел по спирали из громадного корпуса, со свистом выбрасывая воздух в пустоту.

— Мы в космосе, и скоро будем на планете, — Юрхен посмотрел на поникшего друга. — У меня есть идея!

Зажатый в ловушке мыслей, Ханшэс вяло повернул голову.

— Когда доберёмся — расскажу. Тебя здесь не было больше двадцати лет. Стоит вспомнить былые времена, дружище!

***

Красное свечение мягко стелилось от потолка по стенам, ускользая через окна. Между пышными столами мелькали едва заметные дроны, бесшумно подававшие невероятной красоты блюда.

Сквозь треугольное окно Ханшэс смотрел на разделённые рыжими полями дороги. Пар от роскоши перед его носом затмевал взор, превращаясь в серые полосы на золотом горизонте.

— Помнишь, мы были здесь перед твоим отлётом?

— Такое не забыть. Но тут всё будто изменилось.

Ханшэс взглянул на друга, приведшего его сюда — в крупнейшее заведение на Каируме, близ города Арфиц. Юрхен беззаботно сидел напротив, утонув в полукруглом багряном диване и поглощая чёрного блеска напиток.

— Брось, о чём ты думаешь? Это лучшее место на планете, и такой вид на Сирскую пустыню! Посмотри туда, на эти реки, на очистители на холмах. Чистота, блеск, никакого шума и мельтешения, никаких зданий и толпы, только дороги аж до горизонта.

— И правда. Там было по-другому.

Всё было иначе. И более двадцати лет назад, придя сюда, Ханшэс вмиг съел то блюдо, что подали ему. Но вкус исчез из памяти.

Перед глазами его теперь стояли бесформенные угощения, что так любили дети в Ниривин. Простейшие механизмы, на ходу создававшие неведомые десерты. И капсулы, инъекции, витаминные наполнители — всё то, чем он забивал свой голод, не в силах есть вражеской еды. Ханшэс десяток лет игнорировал вкус и запах, боялся почувствовать что либо, не позволял солдату дать слабину.

Расставленные теперь на витиеватом столе шедевры он не решался поднести ко рту. Великолепный пустынный цветок — известнейшее блюдо, каждый «лепесток» которого создавался из десятка плодов, рождённых пустынями и горами. Коралловые пики, состоявшие из залитых настоем пятидесяти лет морских растений, выпаренных прежде и увлажнённых вновь. Несколько видов мяса, включая редчайших рыб песчаных рек, поданных в сиянии своей же чешуи.