***
Обсуждение закончилось тем консенсусом, что «Охотники Аароны» хотят эти деньги и согласны на контракт благородной семьи Корви. Суть же самого контракта заключалась в том, что кампания принимает на борт Братца Хача представителя семьи Корви, и под его руководством отправляется на поиск следов пропавшего три десятилетия назад экипажа «Белый Призрак». При этом, Корви признавали контракт выполненным не только в случае обнаружения корабля Белый Призрак или иных членов экипажа (живыми или, что вероятнее, мертвыми), но и в том случае, если дальнейшие поиски потеряют смысл в силу тех или иных причин. Проще говоря, если все зацепки у благородного пассажира кончатся. Последнее было вероятнее всего. Так что, кампании предстояло просто проплавать несколько месяцев в пустоте за очень неплохой гонорар. Никто из наемных мечей против такой перспективы не был.
Со своим решением «Охотники Аароны» обратились к коменданту Лакари Омана. Это нужно было леди Аароне, ведущей принятую среди аристократов игру. Впрочем, Шейла и сама понимала, что прямые переговоры между кланом, во главе которого стоит джентельдрейк Лаварэ Корви, и кампанией, которую возглавляет леди Аарона Джууни-Корви, оставят очень много неприятной недосказанности. Комендант Лакари прошение-ответ «Охотников Аароны» принял, и уже через станционные сутки передал сообщение от клана Корви. Те желали встретиться с полномочным представителем наемной кампании в своем планетарном владении, и там подробнее обсудить контракт. Леди Аарона прокомментировало это как окончательное согласие Корви на подписание контракта: с ее слов, единственное, что теперь им было нужно – это посещение их родового гнезда представителем кампании, отличным от самой леди Аароны. Так они могли, напрямую ничего не объявляя, показать всей системе, что клан Корви начал нечто значимое. А это предприятие благородных изначально подразумевало направленность на Свет и губернатора.
И вот, Шейла стоит у приземлившегося портового челнока, ожидая того, как ее и еще под сотню пассажиров заберут космодромные автоэкипажи. Давно ставший непривычным ветер обдувал чешую драконессы, играя крыльями, поглаживая рога и позвякивая надетыми украшениями. Шейла чихнула, освобождая нос от залетевшего в него нечто: как же она уже отвыкла от планет!
Автоэкипажи подъехали к ожидающим фурри, и начали посадку. Шейла не стала спешить (ей вовсе не хотелось толкаться с куда-то рвущимися планетниками), и вошла в двери последней машины, заняв место как раз рядом с этими самыми дверями. Автоэкипаж тронулся, и поехал по искусственному камню взлетно-посадочного поля. В лицо ударил приятный ветер движения, пробуждая воспоминания – Шейла, жмурясь от удовольствия, чуть приоткрыла рот, ловя им набегающий живой воздух. Пара драконов и один авиан, что оказались с Шейлой в этом же автоэкипаже, поступили точно так же, наслаждаясь переменчивым ветром. А вот бескрылым фурри (низшие виды – Шейла радужных иллюзий уравнителей на счет других разумных видов не питала: грифоны – да, фениксы – скорее, да, другие крылатые – ну, более-менее, но бескрылые – нет! они даже близко не равны драконам) в открытом автоэкипаже драконов было неуютно, и большинство из них вцепились пальцами в поручни. Но Шейле они были безразличны: она ловила ветер. Ветер имел вкус пыли и жесткой травы, что растет вдоль дорог в родных для Шейлы краях.
- Госпожа капитан, давно не были на планете? – от этого занятия ее отвлек вопрос соседа по скамье.
- Настолько заметно? – удивилась Шейла, оборачиваясь к говорящему, оказавшемуся изумрудного окраса авианом-«воробьем».
- Да, госпожа, - утвердительно кивнул тот, - Если желаете, могу вам посоветовать обратиться в столице в атлетическое общество «Дыхание и полет братьев Джоха». Они очень хорошо умеют восстанавливать тело после долгих плаваний. Мне самому, после длительных отлучек в пустоту по делам, приходилось прибегать к их услугам: они требовательны, и умеют заставить тебя перебороть собственное нежелание, а их методики – действенны.
- Спасибо. Но, увы, я на поверхности ненадолго – всего пара дней, - кивнула авиану Шейла, и, повернув голову, принялась изучать собственное левое крыло, - Даже не думала, что все это так будет бросаться в глаза…
Авиан замолчал, поняв, что высокая не собирается продолжать с ним беседу. А сама Шейла углубилась в изучение собственного тела. И, пожалуй, да, пернатый прав: мышцы крыльев уже совсем не те, бедра – тоже (руки и пресс на их фоне смотрятся перекаченными), основание хвоста без ежедневной нагрузки полетом порядком усохло… В общем, тут уж не до соблазнения самцов – самой не нравится. Надо будет что-то делать. Вот только, что? И так, на беговой дорожке и крыльевом тренажёре половину времени ежедневных тренировок…
Автоэкипаж достиг точки назначения, и остановился: работник космодрома попросил пассажиров на выход. Шейла, пользуясь крыльями (и правда, ослабли) перемахнула борт автоэкипаж, и оказалась стоящей перед крыльцом пассажирской части планетарного космического порта. Прочие крылатые сделали точно так же, сразу же окружив капитана-раптора хлопающей и складывающих крылья группкой. Так что, Шейле не пришлось подниматься ко входу в здание в одиночку: жиденькая толпа драконов, грифонов и представителей низких крылатых видов гордо прошествовала навстречу к неизбежному подорожному контролю, пока бескрылые все еще выбирались из автоэкипажей и солово осматривали место своего прибытия.
Подорожный контроль много времени не занял, хоть и оставил у Шейлы неприятное впечатление: на страже контрольной кабинки, вместо флотских гардемаринов или планетарных стражников, опять оказались колониальные пехотинцы. И эти идиоты (пара широкомордых доберманов без искры интеллекта в глазах) опять прицепились к Шейле на предмет того, что она – самка без сопровождения. На их счастье (а у драконессы уже когти чесались), все это безобразие прервал подорожный чиновник, почти сразу испуганно выскочивший из своей кабинки, и угрозами призвавший пехотинцев к порядку. После чего этот мелкий дворянчик, отчетливо различающий подвеску боевого пустотного капитана и неприятности, что ее носительница может принести, рассыпался в извинениях перед Шейлой. Та их приняла. Однако, не преминув выразить чиновнику свое “Фи!” замшелыми нравами, царящими на планете. Чем снова вызвала фонтан извинений (и завуалированных плевков в сторону губернатора и старшей аристократии, из-за чьих игрищ приходится терпеть колониальных недоумков там, где должны быть стражники) со стороны чиновника и недовольный гомон со стороны свежеобразовавшейся очереди на прохождение подорожного контроля. В общем, документы у Шейлы воин печати и циркуляра проверил быстро и небрежно, поставил штемпель, и отпустил на все четыре стороны, не забыв еще раз извиниться перед гостье и заверить ее в том, что колониальные пехотинцы – вовсе не лицо планеты. Шейла и так знала, что, да, не лицо, а зад. Если бы колониальная пехота была чем-то стоящим, то в нее бы имперское дворянство шло само, а не считало назначение офицером к колониалам наказанием…
В целом, драконесса была рада тому, что отделалась от чернильницы и теперь смогла пройти в ту секцию порта, что ведала выдачей багажа. Там она забрала у ещё одного чиновника свои баул и меч (правда, его чернильный тут же опечатал: носить оружие в порту и столице Шейла могла, а вот пользоваться – нет), и направилась в зал ожидания.
И там ее уже ждала пара драконов. Судя по внешнему виду, опытный доверенный из числа простородных и молодой аристократ, за которым был приставлен приглядывать первый. У молодого в руках была табличка с именем Шейлы, а на лице - смесь волнения с раздражением. Шейла это повеселили, и она сделала изрядный крюк по залу, дабы подойти к ожидающим с той стороны, где они ее, совершенно точно, не ждут.
- Приветствую вас, джентельдрейк Корви, - подавив внутренний смех, Шейла поприветствовала спину молодого аристократа.
Тот вздрогнул, и тут же развернулся к драконессе. Мгновение посмотрел на нее, потом молниеносно взглянул на оборот таблички, что держал в руках, а затем столь же быстро спрятал правую руку (с зажатой в ее пальцах табличкой) за спину и, ограничивая себя под грудь левой рукой, четвертьпоклонился самке.
