– Кто же этот вестник?

– Ангел...

– Ну, – протянул разочарованно Дмитрий, – если ангел, тогда, конечно... К его словам нужно прислушиваться, – и прибавил, притворно озабоченно, – Только, вот где мне того коня искать?

– Ты плохо слушал… Здесь он, Дмитрий. Где-то в наших горах...

– В горах? А подробнее неизвестно? Не позавидовал бы я тому, кто в поисках одной пещеры должен все Карпаты перейти. Мы же с князем сами из Галича, поэтому досконально ведаем, что такое горный край. А тем паче – Горганы…

– Кому дано, тот и перейдет... И еще одно скажу тебе, воевода: Бог постоянно говорит со всеми нами, но не каждый может его голос услышать. Не торопись с решением, но вспомни наш разговор на Пилипов день...

С теми словами старый Шемберко поднялся и поковылял прочь. В дверях еще задержался, осенил Дмитрия крестным знамением и прибавил:

– Бог с нами, Дмитрий. Внемлем же словам его!

* * *

– А на Пилиповку старик умер... – закончил рассказ Дмитрий. – И вместе с его смертью развеялись все мои сомнения. Тем более, что Саин-хан все ближе подступает к Киеву. Нужно было сразу ехать в Галич, но Данила Романович назначил меня воеводой и доверил оборону города. Сам направился в Венгрию – за подмогой... Я не имел ни одной свободной минуты. Нет ее у меня и сейчас. Но и забыть рассказ схимника не могу...

Он еще не докончил, но умолк на полуслове, потому что увидел, как ратники стали пересматриваться между собой и поглядывать на Найду.

– Черт возьми! Вы что же это, сучьи дети, − мне не верите?!

Воевода хотел было громыхнуть кулаком по столу, но почувствовал почтительное касание к локтю. Порывисто оглянулся и встретился взглядом с серьезными глазами сотника.

– Не горячись, воевода. Никто и на мгновение не сомневается в твоих словах. Я бы сказал – наоборот...

– Что, наоборот? – немного охладел боярин.

– Это касается Найды... – сотник явно не знал, с какого конца начать.

– Но говори же, что ли... Не тяни за душу! После всего, мной молвленного, выдумать что-то еще более невероятное будет трудно. Начинай...

– Двадцать лет тому назад Найду нашли в санях в предместье Галича. Младенец был единственным, кто выжил после нападения на путников стаи волков. А взрослых звери разодрали на клочья. Не удалось найти и косточки… Парень так до сих пор и не узнал, какого рода-племени.

– Слышал немного о той давней истории, – воевода сочувственно взглянул на парня, который не отрывал глаза от стола, – Но какое отношение эта трагедия имеет к моему рассказу?

– Наш галицкий дед-всевед, когда Христина, женщина, что усыновила Найду, принесла младенца к нему, погадав, сказал: «С волками – первый раз, а на белом коне – во второй».

– Именно на белом! – воскликнул Дмитрий. – Я забыл сказать, что конь чародейский именно белый. Словно саван смерти... Знать, хлопче, тебе суждено спасти нашу землю от врага. Два пророчества об одном и том же, это слишком, чтоб оказаться ложью!

В это мгновение сильный порыв ветра с грохотом распахнул оконные рамы и обдал людей таким жестоким холодом, будто на дворе был не июнь, а январь. Потом прогудел насмешливо под потолком и вылетел в дымоход над очагом. Окна же захлопнулись сами по себе, будто из комнаты дунуло еще сильнее, чем с улицы.

– Вот такого, – серьезно молвил Дмитрий. – Знать, не всем по нраву наше желание опередить в поисках Саин-хана.

И здесь будто проснулся Найда. Из всего, рассказанного воеводой, он понял лишь одно: тот таинственный конь находится в замке Морены. А, следовательно, все рассказы об этом замке не выдумка! И Руженка все-таки может оказаться там... Поэтому пусть мир провалиться, а он должен попасть в этот замок. Тем более, по словам Митрия, Богиня сама ищет с ним встречи.

– Воевода, – сказал негромко, но твердо. – Не сомневайся, если найти того коня в силах человеческих, я жизнь положу, но его найду. И в руки Саин-хана он не попадет. Поручи мне поиски... Головой присягаю, что не раскаешься.

Задумался над его словами Дмитрий. И долго молчал. Очень долго... А тогда решительно кивнул.

– Согласен!.. Действуй от моего имени и с моего благословения... Когда думаешь отправиться?

– Завтра.

Дмитрий удивленно вздел брови, но не сказал ничего.

– А сколько ратников с собой возьмешь?

– Никого, воевода.

– Разумно ли это?

– Сон я видел вещий... И открылось мне в нем, что все, кто пустятся со мной в путь, погибнут. Не хочу я того... Да и не в количестве сила. От зверя лесного сам оборониться сумею, а от монголов и сотня не защитит. Да и на городских стенах с тех ратников больше толку будет.

– Сон? – на какое-то мгновение в голосе Дмитрия зазвенела насмешка, но воевода сразу же и спохватился. – Наверно так и должно быть, если вспомнить о чем речь, да и с чего все началось… Поступай, как знаешь. Здесь я тебе не советчик.

Он еще немного помолчал, а тогда поднялся.

– Ну, светает... Пора и мне в путь... Будем прощаться. Идите с Богом... Но помните, о том, что здесь услышали – ни пары с уст.

Дружинники молча поклонились.

– А ты, Трофим, пригляди, чтобы парня в дорогу как подобает снарядили.

– Не беспокойся, боярин, – заверил воеводу сотник.

– А ты, Найда, останься еще на мгновение.

Воевода подождал, пока все выйдут, а тогда поманил парня к себе.

– Садись...

Найда послушно опустился на лаву. Дмитрий наполнил два кубка и подал один парню.

– Пей.

Тот так же послушно выполнил и этот приказ.

– А теперь рассказывай, откуда знаешь дорогу в замок Морены. И чего тебя туда так тянет. Лишь не спихивай на вещий сон. Все равно не поверю...

И парень стал рассказывать все по порядку. Как сам знал...

Воевода слушал внимательно, не перебивая ни одним словом, и только когда Найда изложил все, молвил задумчиво:

– Если молвить искренне, то на твоем месте, я и ради королевской короны не высунул бы нос за стены Галича. А еще лучше − зашел бы на двор Успенского собора и поселился там до самой смерти... Или в каком монастыре. Ты же собираешься смерти в зубы. Неужели не страшно?

– Страшно, – должен был согласиться парень. – Но сидеть сиднем значительно хуже. Возможно, я погибну, но хотя бы попытаюсь. И если вся эта история о споре Богов не выдумка, то и у меня должен найтись хотя бы один сообщник, не менее могучий, чем враги.

– Да, – согласился воевода. – Это должно быть так. Иначе, чего бы именно к тебе они так цеплялись? Ну, что ж, если молитва сможет помочь, то и в Успенском соборе, и в златоглавой Софии колокола будут звонить за твой успех. Обещаю! И пусть счастье тебе сопутствует, сын человеческий...

Найда хотел уже было подняться, но неожиданно Дмитрий еще задержал его на мгновение.

– Вот что, хлопче... Приходилось мне как-то гораздо давнее бывать в Тухольщине. Подати для князя собирал. Так вот... Тамошней громадой один мудрый старец руководит. Разговаривал я с ним... Захарием Беркутом зовется. Думаю, для него в горах тайн нет. Если будешь рядом, навести, − поговори с ним. Если жив еще… Совет этот, конечно, малого стоит, но больше ничего не придумаю. Ну, бывай...

Найда поклонился низко, как отцу, и вышел.

* * *

Хоть как торопился Найда, а отправиться в дорогу еще в этот же день не удалось. Душа, конечно, кипела, рвалась к Руженке, но здравый смысл подсказывал, что нужно выждать. Пусть все идет своим чередом. Поручено Юхиму завлечь его в замок, так пусть постарается, − зачем кому-то знать, что он и сам туда с нетерпением рвется? Лучше, чтобы враги думали, будто он ничего не подозревает и видели в нем глупого ягненка, что сам подставит горло под жертвенный нож. Тем легче будет ему потом зубы оскалить.

С самого утра Юхим Непийвода носился городом, как ошпаренный...

Первым делом – поспешил к сотнику.

Предупрежденный воеводой, Трофим немножко погоношился для виду, и когда купец посулив ему добрый гостинец из Венгрии, подобрел и согласился отпустить одного дружинника для охраны товара, − какого купец сам себе изберет. И сделал вид, что вовсе не удивился, услышав имя Найды.