— Стэнли, — перебил Хьюмен, — вы противоречите сами себе. Заговорили сейчас о расцвете цивилизации, а ведь начали разговор с девальвации интеллекта.

— Естественно! Мы с вами живем в раздираемом противоречиями мире. С одной стороны, есть десяток сильных, умных, могущественных людей, добившихся значительных успехов в различных областях человеческих знаний. А с другой… Миллионы нищих, безработных, лодырей, бойкотирующих любые новшества технического прогресса. Иными словами, миллионы разинутых на чужой кусок голодных ртов.

— Так вот о чем речь! Но этот феномен не нов. Всегда были и останутся в обществе люди, которые стремятся делать дело, и те, кто встает на бирже труда в очередь за бездельем. Такова социальная психология.

— Но ее необходимо искоренять! Мы достигли в развитии такого состояния, когда можем корректировать психологию общества. Добавлю — общества бездельников, лишних людей. Лишних для всей планеты.

— О, Стэнли! Это, можно сказать, галактическая философия.

— А почему и нет?! Если вы у себя на космодроме не спите ночами, забываете об отдыхе днем, чтобы в наиболее короткие сроки довести дело до конца и в итоге положить в подвал своего банка несколько заслуженных миллионов, то почему эти миллионы должны быть затем розданы в виде похлебки безработным?! Вы что, сильный, умный человек, хотите посвятить свою жизнь благотворительности? Не проще ли всех лентяев вообще изгнать из общества?

— Каким образом, Стэнли? Отправить миллионы людей в пустыни? Или в течение ближайших ста лет переселить на другие планеты?

— Есть более радикальные способы борьбы с лишними ртами.

— Поделитесь со мной вашим опытом. Не скрою, буду одним из самых внимательных собеседников, которых вам доводилось встречать в последнее время. Честно скажу, меня эта проблема весьма беспокоит. Вы опытнее меня, но и я не первый день в бизнесе. И, знаете, каждый день начинать с вопроса, какую задачку мне предложат профсоюзы, больше не хочу. Иногда в дрожь бросает, как представлю, что миллионы безработных вдруг явятся к моим дверям и потребуют поделиться капиталом. И только потому, что у них самих ничего нет. Я знаю, сколько озлобленности, ярости в пустых головах, не занятых больше ничем.

Во время монолога Хьюмена его собеседник напряженно ловил каждое слово. И, когда Гарри закончил свою речь, Мерел глухо, с легкой хрипотцой в голосе констатировал:

— Как я рад, что не ошибся в вас. Значит, поладим. Есть выход.

— Или просто прожект? — предположил Гарри. — Я истратил уже столько денег на содержание тайной полиции и оплату явной, что не верю ни в какие новые способы борьбы с бездельниками.

— Есть способ, Гарри. Я его открыл! Но это не борьба. Это уничтожение.

— Уничтожение?

— Да. Я расскажу вам, как можно раз и навсегда избавиться от общей беды и обезопасить наши капиталы.

И Мерел потянулся за бокалом. Ему необходим был глоток вина перед решающим шагом в будущее. Через минуту он сделал этот шаг, произнеся:

— В моих руках — оружие, которого не знало человечество. Оно создано моими людьми. И носит мое личное клеймо! Это оружие способно в любой момент уничтожить на земле все живое иди… любого человека. Оно избирательно. Им легко наводить порядок и поддерживать его в любой точке планеты. И главное от него нет защиты. И нет средства избавления от него.

Мерел распрямился в шезлонге. Он ждал реакции своего собеседника. И Хьюмен не заставил его долго испытывать терпение. Он удивленно и слегка испуганно присвистнул.

— Поздравляю…

Мерелу больше всего понравился испуг партнера по диалогу. И отсутствие экзальтации. Он еще раз убедился в том, что не ошибся в выборе. Если бы тот вскочил и стал бегать в возбуждении по палубе, то у Стэнли сразу бы пропал к нему интерес. Мерел всегда ценил людей, которые отличались сдержанностью чувств. Только с холодным рассудком можно руководить миром.

А Гарри, обладавший таким рассудком, уже наводил мосты между собой и миллиардером. Для начала спросил:

— И что вы намерены предпринять?

— Сначала я хотел бы посоветоваться с вами, — миролюбиво ответил Мерел.

— Со мной? Имея в руках такое оружие? Заметьте, я не спрашиваю о его технических особенностях. Но, не скрою, отметил для себя, что оно может «убрать», как вы говорите, любого человека на земле. Значит, это межконтинентальное и персонифицированное оружие.

— Гарри, мы с вами не пещерные люди. Если у нас идет беседа на такую щекотливую тему, как судьба человечества, то это означает, что она никак не затрагивает нашу собственную участь.

— На кого же нацелено оружие?

— На тех, кто покушается на наши интересы. Мои, ваши. Ну, и еще на интересы полдюжины таких, как мы с вами, сильных, волевых индивидуумов. Этим оружием мы будем защищать общее дело.

— Защищать, убивая?

— Очищая, Гарри! Очищая планету от скверны!

— От людей? Кто же тогда будет кормить оставшихся?

— Вы затронули важную проблему. Я посвящу вас в свои планы… На Земле необходимо оставить минимум рабочих рук. Минимум! Только то количество, которое требуется, чтобы работали заводы, фабрики, добывались ископаемые, росли хлебные злаки. Их потребуется не так уж много, чтобы возделывать землю для избранных. А с годами останется еще меньше, потому что их заменят автоматы, роботы, которые создадут отобранные нами ученые. Земля станет чистой, просторной, богатой планетой. И на ней будем жить мы — новое общество. Новая чистая раса людей бизнеса. Не будет государств, стран, правительств, президентов. Только мы!

Мерел немного привстал в шезлонге. Его глаза горели, нос угрожающе навис над дергающимися щеками. В этот момент он отнюдь не походил на взлелеянный им образ волевого, уравновешенного человека. Он был тем, кем и являлся в действительности, — разъяренным быком. Разве только без копыт.

Зрелище оказалось столь неаппетитным, что Гарри с трудом перевел дух.

— И когда вы решили начать свой эксперимент?

— Эксперимент? — Мерел откинулся к спинке шезлонга. — Когда мы все окончательно договоримся.

— Все — это кто? — живо заинтересовался Хьюмен.

— Кто мне нужен! Хорст, у которого в руках вся сталь. Герст, не сползающий на берег со своих промысловых судов. Льюинг, потерявшийся в своих миллиардах акров пшеницы. Жессон, купающийся с утра до вечера в прудах, наполненных шампанским. Вы, Гарри, с вашим космодромом, стартовыми площадками, ракетами… Вы мне очень нужны!

Мерел замолчал.

Внимательно слушавший его Хьюмен тихо произнес:

— Я все понял, Стэнли. Вы мне тоже очень нужны.

И предложил:

— Поговорим теперь по существу. Итак…

— Итак, я помещаю на один из принадлежащих вам спутников небольшую установку. Она не изменит ни апогея, ни перигея орбиты. И не займет много места. Но в нужный момент я — лично я! — пошлю на нее со специального пульта сигнал, после чего невидимые лазерные лучи из космоса очертят границы определенной мной территории и все живущие на ней люди окажутся под «колпаком». А затем… Они исчезнут, Гарри, как сновидение. В то же время в двух метрах от границ «захваченной» территории будут расти цветы и пастись домашние козы.

Под впечатлением собственного рассказа Мерел неожиданно расхохотался.

— В двух метрах, — повторил он еще раз. — Нет, даже в одном. Пучок лучей из космоса, мощный ядерный взрыв, пауза и… Страна есть! А населения нет! Нет населения, Гарри! — выкрикнул уже Стэнли. Он входил в раж, испытывая блаженное состояние эйфории.

Но Хьюмену было пока не до эмоций. Он не зря долгие годы провел рядом с космосом. Знал многие его законы. Поэтому спросил:

— А как же радиация?

— Радиация! — махнул рукой Мерел. И вздохнул. Ему не понравился вопрос. Мы с ней почти разобрались. Это мелкий вопрос. Хотя довольно-таки каверзный. Пока еще мои ученые не решили до конца эту проблему. Но они уже замкнули радиацию в «цилиндре». И, полагаю, осталось совсем немного до того момента, когда мы сможем шагнуть под космический «колпак» без страха за нашу жизнь. Сейчас же давайте решим некоторые технические вопросы по первой части операции… Вы согласны стать членом общества, о котором я вам рассказал?