Я зеваю.

— Ну… можете попытаться сбежать. Гоблины вас отымеют и съедят.

После этой короткой речи они не спорят. Сначала нехотя, затем основательно принимаются за дело.

-

Когда все отмыты, переодеты в шикарную одежду (элегантные плащи, расшитые камзолы, платья из тонкой ткани), в кустах раздаётся возня. И визг.

— Гррр… Вкусно пахнет!

— Кого тут варят? Может, пожрать дадут?

Я закатываю глаза. Гоблины.

Эльфы в панике. Молодой лорд Каллен хватается за что-то вроде палки, леди Арисса резко встаёт, хватая камень. Лорд Веларон медленно достаёт кинжал.

Из кустов выпрыгивают гоблины: дюжина чумазых коротышек с длинными носами и хищными зубами. Они жадно облизываются.

— Вы что за мясо?! — восклицает один, тыча в эльфов кривым пальцем.

— Золотое мясо! — вторит другой. — Лучше жарить медленно!

— А это что?! — третий гоблин тычет пальцем в меня.

— Торговец! — отвечаю, доставая верёвку. — И, между прочим, плохая идея нападать.

— Почему?

Я показываю на телегу, а потом на своего верблюда Одуванчика, который уже стоит задом к гоблинам.

Гоблины переглядываются.

— Это просто верблюд.

— Точно, просто лошадь с горбом.

Я вынимаю из-за пазухи бутыль с подозрительной жидкостью.

— Ну-ну.

Одуванчик с радостью пьёт. Потом…

ВЖУХ!

Из его зада вырывается оглушительный рёв, смешанный с потоком пламени.

Гоблины застывают. Некоторые кричат. Один из них, подпаленный, бегает по кругу и вопит:

— ОЙ-ОЙ-ОЙ! ЖЖЖОГЕТ!

— ЭТО НЕ ВЕРБЛЮД! — орёт другой. — ЭТО ДРАКОН!

Огонь ревёт, гоблины носятся как угорелые. Я хватаю верблюда и затаскиваю его в телегу.

— ВСЕ В ТЕЛЕГУ! — кричу эльфам.

Они не спорят.

-

Верблюд взлетает с места, как будто его укусил демон. Гоблины в панике, земля горит, а мы мчимся так быстро, что, наверное, оставляем за собой огненный след.

Леди Арисса, пытаясь отдышаться, шипит:

— Что ЭТО было?!

— Верблюд.

— Верблюд?!

— Ну да. Просто верблюд, который однажды попробовал драконью кровь.

Эльфы ошарашенно молчат. Я довольно усмехаюсь и подгоняю Одуванчика. Султанабад уже недалеко.

Глава 8. Врата Султанабада

Мы мчались так быстро, что даже верблюжий храп заглушала встречная пыль. Пылающие гоблины остались позади, и впереди, наконец, возникли величественные ворота Султанабада — города золота и грязи, храмов и борделей, святых и мерзавцев.

Врата, взятка и капитан Жопастый Абу

Перед массивными воротами уже выстроилась очередь — караваны, купцы, бродяги и такие, как я, кто не любит простаивать в ожидании. В центре, словно жирный паук, на табурете восседал капитан стражи.

Жопастый Абу.

Почему "Жопастый"? Всё просто. Когда этот человек вставал со стула, казалось, что две половины его тела ведут независимую политическую борьбу за пространство.

Я спрыгнул с телеги, подошёл ближе.

— О, капитан Абу! Как всегда, выглядишь так, будто родился сидя.

— А ты выглядишь так, будто родился в выгребной яме, но мы оба знаем, что жизнь несправедлива, да? — Абу лениво откинулся назад, наблюдая за телегой. — Что везёшь, торгаш?

Я достал мешочек серебра, тихонько позвякал им.

— Везу товары высокой ценности.

Абу хмыкнул.

— Работорговец?

— Культурный посредник.

— Ах, да. И как же зовутся эти "культурные" господа?

Я кивнул в сторону телеги.

— Этот — будущий министр. Эта — знатная дама. А тот — старый мудрец.

Абу вздохнул.

— Знаешь, мой долг — проверять подобные вещи…

Я поднял мешочек выше.

— А знаешь, мой долг — оплачивать труд честных людей.

Мешочек исчез в пухлых пальцах Абу, словно его никогда и не было.

— О, как же я ценю твою заботу, друг мой. — Капитан хлопнул меня по плечу. — Проезжай. Но если султанша узнает о твоём товаре, тебя не просто высекут.

Я поклонился с театральной грацией.

— Если султанша узнает, то сначала она спросит, кто меня пропустил.

Абу напрягся.

— Ах ты…

Я хлопнул его по спине, отправляя обратно на табурет.

— Пей кофе, Абу. Мир жесток, но кофе сладок.

Он только ворчливо вздохнул, махнул рукой — ворота медленно открылись.

Султанабад — город крайностей

Как только мы въехали, город накрыл нас волной шума, запахов и красок. Султанабад — место, где мечты продаются и обманываются с одинаковым изяществом.

На одной улице — дворцы, утопающие в садах, фонтаны с розовой водой, женщины вуалях, смеющиеся под сенью жасминовых деревьев.

На другой — грязные лачуги, где голодные дети тянули руки к проезжающим телегам, а нищие спали, свернувшись в тени, словно потерянные души.

Базар разрывал воздух криками торговцев:

— Шафран, самый чистый шафран!

— Свежая рыба! Пахнет, как море, а не как твоя жена!

— Кинжалы! Затаченные в самой преисподней!

Один мальчишка попытался стянуть у меня кошель, но я поймал его за шиворот. Он широко улыбнулся:

— Ты слишком медленный, купец! В следующий раз — повезёт мне.

Я потрепал его по голове и выпустил. В этом городе воровство — не преступление, а вид спорта.

Перекрёсток страстей

Султанабад был городом крайностей.

Здесь храмы возносились к небесам, где жрецы пели гимны богам, а чуть дальше бордели распахивали свои двери, приглашая забыть обо всех богах разом.

Здесь обжоры пиршествовали за столами, ломящимися от еды, а в соседнем квартале нищие грызли кости, выброшенные псам.

Здесь рабы склонялись в поклоне перед хозяевами, а чуть дальше в переулках свершались сделки, где хозяева становились рабами, если делали неверный ход.

Я повёл телегу к каравансараю — там нас ждал человек, который поможет с товаром.

Эльфы, кстати, молчали.

Наконец, леди Арисса не выдержала:

— Что это за место?

Я улыбнулся.

— Это Султанабад. Здесь продают даже мечты.

Старый лорд Веларон посмотрел на толпу и выдохнул:

— Значит, здесь их и разбивают.

— О да.

Мы продолжили путь сквозь хаос, пыль и золото.

Глава 9. Дорога в Тайный Сад

Султанабад жил своей бурлящей, бесстыдной жизнью, когда мы двинулись в сторону престижного квартала, где располагался Тайный Сад.

Город был живым существом. Он дышал пылью и пряностями, ржал лошадьми и ослами, потел под солнцем, гремел голосами тысяч людей.

Рынок рабов. Пройти мимо и не смотреть

Мы миновали рынок работорговцев, и я даже не повернулся к эльфам, просто сказал, как отрезал:

— Туда не пойдём. Там слишком мрачно. У меня от этого места начинает болеть сердце.

Леди Арисса усмехнулась:

— Трогательная сентиментальность для того, кто нас продаёт.

— Я продаю вас как драгоценности, а они там продают людей как скот. Чувствуешь разницу?

Эльфийка отвернулась, но больше не язвила.

На площади перед рынком кричали глашатаи:

— Крепкие бойцы! Здоровые девственницы! Учёные! Поэты! Купи себе мужа, купи себе жену! Раб — это надёжное вложение!

— Лучший мясник! Хороший рыбак! Преданный повар!

Я ускорил шаги. Там и правда было слишком мрачно.

Рынок редкостей и украшений

Мы свернули на рынок редкостей, куда стекалась аристократия в поисках блеска, который можно выставить напоказ.

Здесь даже воздух пах иначе. Вместо пыли и потом пропитанного ветра — ароматы благовоний, мускуса, тёплого золота.

Торговцы пели сладкими голосами:

— Камни с лунного моря! Настоящая магия в каждой грани!

— Ожерелье из слёз русалок! Носишь — и тебя никогда не оставит удача!

— Серебряные ножи для убийства оборотней! Гарантия, один укус — и уже не перевоплотятся!

Я кивнул эльфам.

— Выберите что-нибудь. Вы должны выглядеть как настоящие представители своего рода.

Лорд Каллен недоверчиво посмотрел на меня:

— Ты серьёзно?

— О да. Когда продашь редкую вещь — ты сам станешь редкостью.

Леди Арисса принялась рассматривать украшения. Её пальцы скользнули по нефритовому браслету.