– Да что ты такое говоришь? – Ванда выдохнула и зажала рот рукой. – Говорят, что после взрыва трупы были и пострадавшие есть, те, кто сидел в кофейне. Ты же не думаешь, что…

– Не знаю. Может, он вообще не пришёл, – поддавшись моменту, я тоже начал шептать. – Надо как-то узнать, что конкретно произошло и был ли здесь Роман во время заварухи.

– Пойдём, поговорим с хозяином кафе. Он рассказывает всем, кто хочет его слушать, что он видел, пока стрельба не началась.

И Ванда схватила меня за руку и уверенно потащила через заградительный периметр, одарив хмурым взглядом полицейских. Судя по всему, они начали понемногу сворачиваться, потому что мимо меня прошли знакомые следователи, лишь коротко поприветствовав, но даже не пытаясь как-то задержать.

Мы зашли в кофейню. Стены местами были оплавлены, пол был покрыт мелкой стеклянной крошкой от разбитого окна. Пена и вода растекалась по полу огромными лужами. Видимо, здесь тушили начинающийся пожар.

– Глеб Максимович, – крикнула Ванда и сразу же подошла немолодому мужчине, стоящему посреди зала. Мужчина осматривал разрушения с грустно обречённым видом, потирая при этом лоб.

– Вандочка, у тебя всё хорошо? Вам, говорят, тоже досталось? – он отвлёкся от своего занятия и сфокусировал на нас немного расфокусированный взгляд.

– Не так сильно, как вам. Говорят, взрыв был направлен в вашу сторону, – тихо ответила Ванда.

– Глеб Максимович, – я подошёл к мужчине, протягивая руку для приветствия. Он её пожал, удивлённо меня рассматривая. Наверное, пытался вспомнить, кто я такой, и откуда я его знаю. – Скажите, пожалуйста, вы вчера перед тем, как всё это произошло, не видели молодого человека, лет восемнадцати на вид? Чёрные волосы, светлые глаза, обычного телосложения. Мы должны были у вас встретиться, но немного разминулись. И теперь я не могу с ним связаться.

– Хм, – Глеб Максимович задумался. – Он с тобой в школе магии учится? – он посмотрел на Ванду. – Я просто браслет ученический у него на руке увидел.

– Да, – кивнула девушка.

– Рост у него какой? – владелец кафе о чём-то сосредоточенно думал.

– Метр восемьдесят три, – сразу же ответила Ванда, напряжённо закусив губу. Я подозрительно на неё покосился. И откуда такая точность? Она Ромку сантиметровой лентой, что ли, измеряла?

– Видел. – Уверенно кивнул Глеб Максимович. – Я не знаю, произошло на самом деле. Могу рассказать только то, что видел. Как раз дверь входную закрывал. Мне до этого какой-то шум подозрительный послышался на крыльце. Вот, сходил проверить, называется. – Он покачал головой. – К моей кофейне как раз подбежал этот молодой человек. Одновременно подъехали две машины. Они ехали с двух сторон, перекрыв ему дорогу. На одной прикатили местные, постоянно здесь ошиваются, всё район наш под себя подмять хотят. А вот вторая со столичными номерами, представительского класса. Из неё и вышли несколько мужчин. Суровые такие, в дорогих костюмах. Но потом какая-то неразбериха началась. Местные в перепалку с приезжими вступили, что-то у них требовали. А парнишка ваш между двух огней оказался. Я решил уйти, чтобы лишним свидетелем не становиться, да ему рукой махнул, чтобы забегал внутрь, но он только головой покачал. И всё время осматривался, словно потерял кого-то.

– Рома… – тихо простонала Ванда, вцепившись мне в руку.

Ну отношение Ванды к Гаранину мне прекрасно известно, поэтому её реакция меня совершенно не удивила. Но складывалось впечатление, что Рома видел, как меня вместе с Гвэйном куда-то утаскивали.

Первая машина, понятно, это остальная часть той банды, а вот столичная… Бред какой-то. Даже те дядьки, которых я в памяти пухлого отморозка видел, совершенно не были похожи на представительных мужчин. Может, тот вор что-то ценнее побрякушек из ювелирного уволок?

– О чём они говорили, я больше не слышал. Словно заглушающее заклятье применили. – Продолжил Глеб Максимович. – Но вот когда стрельба началась, эту заглушку кто-то пробил. Благо все мои посетители попрятаться успели, как только первые звуки выстрелов услышали. Я видел вспышки, явно маги среди приезжих были, это явно не ваш парнишка чудил. Ученик с браслетом на такое не способен, это точно. Сам маг, знаю, о чём говорю, – он замолчал, снова что-то обдумывая.

– Дальше-то что произошло? – поторопил я его.

– Дальше хлопок раздался, и почти сразу взрыв. Не сильный такой. Судя по тому, что на улице творилось, нас кто-то мощным щитом закрыл от него. Так, только стёкла повыбивало, да пара искр в зал попала, шторы загорелись. Я полицейских вызвал, сразу же, как разборки начались, но, сами понимаете, – развёл он руками. – Когда на улицу выглянул, там всё в кровищи было, тела лежали. А машина, которая столичная, скрылась. Так что, не знаю, что с вашим другом стало. Может, зацепило его, может, в той машине увезли, но убежать он точно не успел бы.

– Спасибо большое, – тихо поблагодарила его Ванда и повернулась ко мне. – Что будем делать?

– Не знаю, – честно ответил я. – Отцу Ромкиному я точно звонить не стану. У нас с ним не слишком хорошие отношения.

– А вы в больничку позвоните, может, узнаете чего. – Посоветовал хозяин кофейни. – Да по моргам. Пострадавших-то много было, а живым я вашего друга не видел.

– Пошли ко мне, – Ванда кивнула мне на выход. Её здорово передёрнуло, когда Глеб Максимович морги упомянул. – Идея, в общем-то, хорошая. Может, это и не он был. – Тихо добавила она, первой выходя на улицу.

В то время как мы перебегали улицу, стараясь не наступить в кровь, зарядил ливень. Как оказалось, Вишневецкие жили в том же доме, что и их лавка. Только вход на второй этаж, где располагались жилые помещения, находился с другой стороны дома. Пока мы оббегали здание и открывали запертые на несколько замков двери, успели промокнуть до нитки. Во всяком случае вода с нас текла ручьём.

Пронизывающий ветер довершил начатое дождём: в мокрой одежде я замёрз так, что у меня начали стучать зубы.

Когда перед нами, наконец, открылась дверь, Ванда вбежала внутрь первая и втащила меня за собой. Чтобы попасть в жилые комнаты, нужно было преодолеть длинную лестницу, ведущую прямиком на второй этаж, минуя первый.

– Пап, – громко крикнула Ванда, заходя в подобие гостиной. К нам вышел Томаш Вишневецкий и кивнул мне в знак приветствия.

– Совсем окоченели, – пробормотал он, разглядывая нас с задумчивым видом. – Вот же зарядил, собака! Давненько такого дождя не было. Ванда, беги в душ первая, а я одежду Дмитрию подберу какую-нибудь, а то заболеете ещё.

Я молча стянул рубашку через голову. Мне на плечи сразу же легло полотенце. Как оказалось, отец Ванды уже достал его из шкафа.

– Брюки тоже снимать? – спросил я у Томаша и натолкнувшись на суровый взгляд, быстренько расстегнул ширинку. Тем более что он уже протягивал мне второе полотенце.

Подняв с пола мокрые тряпки, ещё недавно бывшие джинсами и рубашкой, Томаш понёс их куда-то сушиться, оставив меня в одиночестве. Мне было неловко, хорошо ещё, что Ванда вернулась довольно быстро. Она протянула мне стопку сухой одежды.

– Вот, папа для тебя подобрал. Иди в душ, а то, правда, заболеешь. – Сказала она, подталкивая меня в направление ванной комнаты.

– Дети, меня до вечера не будет, нужно решить вопрос насчёт страховки, – объявил Томаш, вышедший в этом момент в коридор. – Не теряйте меня. Ванда, твоя мать звонила, сказала, что сможет приехать только завтра, – и поцеловав дочь в щёку, он вышел из квартиры, закрыв за собой дверь.

– Интересные у вас отношения, – пробормотал я.

– Да иди уже! – и Ванда втолкнула меня в ванную, уже не надеясь, что я сам до неё доберусь.

Согрелся я под горячей водой довольно быстро. Насухо вытершись, оделся. Одежда, принадлежавшая плотному Томашу, висела на мне как на вешалке. Я пожал плечами и вышел из ванной. Так, и где Ванда? Куда мне идти, чтобы её найти?