Номарх подозвал своих командиров. Старого похожего на филина Теодрика и его сына Херевика, который был на две головы выше и отца, и едва ли не любого в этом отряде.

— Теодрик, видишь эти кроличьи норы? Отправь в каждую из них по два человека. Хочу убедиться, что нам не ударят в тыл, когда мы пройдем мимо... Херевик, если пленный не ошибся, эта дорога выведет нас прямо ко дворцу наместника и к рыночной площади, куда сходится с десяток улиц — это лучшее место для засады. Проверь… Возьми с собой десятерых.

И потянулось томительное ожидание. Молодой конь под Лигдамидой нетерпеливо переминался с ноги на ногу, тихонько похрапывал. Принц гладил его по морде, успокаивал, а сам все прислушивался. Что там у разведчиков, не завязался ли бой? Почему так тихо? Почему за все время нигде не залаяли собаки? Никто не выглянул из ворот, почуяв неладное. Неужто все как один безмятежно спят?.. Эта тишина настораживала все больше и больше.

Сзади подъехал Родо. И Теодрика, и Херевика номарх знал не первый день, а вот Родо три года воевал под началом Дарагада, и непонятно было, можно ли ему доверять.

— Мой господин, — с почтением в голосе заговорил юноша, — разреши мне зайти в пару домов. Я сделаю все без шума. Расспросим местных, выясним, что случилось и почему так тихо.

Это было разумно, и Лигдамида согласился.

Прошло полчаса. Сначала вернулся Теодрик — в проулках никаких признаков засады. Затем Херевик — тоже подтвердил, что опасности нет. Дворец наместника снаружи охраняют всего десяток воинов. Беспечны, кто-то вообще на посту спит. Вокруг тихо. Добавил:

— Убрать их будет нетрудно.

Но Лигдамида уцепился за другое.

— Тихо… Почему так тихо? Куда подевались все собаки? Кто-нибудь видел или слышал здесь хоть одну собаку? Где они прячут лошадей? Где скот? Почему так тихо?

Неуверенность номарха постепенно передалась остальным.

Наконец вернулся Родо. Он выглядел встревоженным.

— Никого. Ни одного человека. Пять домов обыскал. Ни людей, ни живности… Как будто здесь прошел мор.

— Так ведь и трупов тоже нет, — хмуро заметил Лигдамида. — Поворачиваем. Уходим! Это ловушка…

***

Около Северных ворот они остановились. Лигдамида, Теодрик, Херевик и Родо поднялись на привратную башню. Стали напряженно всматриваться в лес, который начинался за городскими стенами.

— Что скажешь, Теодрик? — Лигдамида редко спрашивал чьего-либо совета, но сейчас он был явно в затруднении. — Ждут нас там?

— Наверняка.

— И что будем делать?

— Если у них получилось заманить нас сюда, значит, приготовились. Значит, пробиваться придется с боем. Может, и получится. Как стемнеет… Просочимся по одному. Всех мышей не переловишь.

— А что, позиция у нас хорошая, — заметил Херевик. — Выстоим.

Лигдамида покачал головой:

— Оно, конечно, так. Только мы не знаем, где и сколько ассирийцев прячется в городе. Что они намерены предпринять? А если пойдут на нас с двух сторон одновременно? Сколько мы продержимся?

Родо, по молодости настроенный более оптимистично, пробормотал:

— Мы тут все гадаем, а вдруг в лесу вообще никого нет. Вон как тихо!

Насмешливые взгляды старших товарищей его не смутили.

— Ну, проверить же все равно надо.

Теодрик снисходительно объяснил:

— Там они… Да ты и сам это знаешь. Только верить в это не хочешь, пока своими глазами не увидишь. Но никто не знает, чего они выжидают и как быстро поймут, что их план раскрыт. Вот почему наш единственный союзник — время. Будем дожидаться темноты.

— А может, Родо и прав, — неожиданно сказал Лигдамида. — Не то чтобы я верил, будто в лесу нет засады, но нам надо знать, куда прорываться. Отправляйся. Сам. Вдруг что и получится…

***

Наступил день — пасмурный, сырой, тревожный, как и все утро. Город же, в который они так запросто вошли, оставался по-прежнему безжизненным. Лигдамида отправил двух человек ко дворцу наместника, чтобы знать, когда ассирийцы обнаружат себя и перейдут к активным действиям.

Родо готовился к вылазке тщательно. Сначала излазил всю стену снизу доверху, выискивая, как можно спуститься, чтобы никто не заметил из леса. Затем, на свою удачу, нашел тайный лаз из города. Вернулся наверх.

«Оврагом бы, конечно, хорошо, — размышлял он. — Но ведь там меня ждать и будут… Нет уж, лучше левее взять, на открытое пространство. Если с ног до головы обмазаться грязью, никто внимания не обратит. Издали вообще не будет видно...».

После этого отправился к Лигдамиде за последними наставлениями.

— Если схватят, скажешь, что выдвигаться ко дворцу наместника мы не спешим, рассеялись по городу, ни о чем не подозреваем, — сказал царевич.

Оказавшись снаружи, лазутчик слился с землей, вжался в поблекшую за долгое лето траву, прибитую осенними дождями, превратился в ящерицу, которую невозможно заметить, пока она не сдвинется с места, и зорко смотрел по сторонам. Расстояние в пятьсот шагов преодолевал два часа.

Когда пустошь осталась позади, Родо углубился в лес. Здесь он прятался за деревьями, держался подветренной стороны. Именно ветер и донес до него первый признак того, что ассирийцы рядом. Они ночевали в лесу не один день, и одежда успела пропитаться запахом дыма. Родо снова припал к земле и полз так почти двести шагов.

Он нашел их. А потом уже по звуку горна понял, что опоздал. Ассирийцы выдвигались из леса, чтобы идти на штурм городских стен. Одновременно из дворца наместника к попавшим в ловушку кочевникам вышел кисир, которым командовал лично Ишди-Харран.

Зажатые с двух сторон киммерийцы дрались почти три часа, однако не имеющие возможности для маневра и многократно уступающие в численности, они были обречены. Раненого Лигдамиду взяли в плен. Остальных умертвили.

***

Той же ночью в стан Дарагада прибыл гонец с тайным донесением о побоище в Адане. Выслушав гонца, номарх посмотрел на старика, сидевшего в глубине шатра.

— Ты не обманул меня, дорогой Скур-бел-дан. Уверен, Теушпа уйдет из Табала — в обмен на жизнь своего сына.

— Этого мало, уважаемый Дарагад, — ответил переодетый ассирийский сановник, коверкая киммерийские слова. — Ашшур-аха-иддин рассчитывает, что киммерийцы станут его союзниками. Особенно — в борьбе против его брата Арад-бел-ита.

— Ты обещал, что Лигдамида из плена не вернется, а вся вина ляжет на Арад-бел-ита. Сделай, как мы договаривались, и я найду слова, чтобы убедить Теушпу.

Бывшие враги, а теперь союзники обнялись, простились, после чего старик, слегка прихрамывая, вышел из шатра.

10

История, рассказанная писцом Мар-Зайей.

Двадцать четвертый год правления Син-аххе-риба

— С чего ты решил, что этой ночью царь не придет к Марганите? — спросил я.

Бальтазар таинственно улыбнулся:

— В ночь с шестнадцатого на семнадцатое тебета в Ниневии кое-что произойдет, и Син-аххе-риб предупрежден об этом. Он будет ждать от меня известий в своем дворце. Поднимется шум, суета, и уж точно никто не уснет, но нам это на руку: ты без труда проберешься во дворец и сделаешь, что задумал. Разумеется, одному тебе не справиться…

Я предложил обратиться за помощью к дяде Ариэ.

— Нет, — возразил Бальтазар. — Я понимаю, что ты относишься к нему как к родному отцу, но не забывай, что Ариэ — верный слуга Арад-бел-ита. Это слишком рискованно… С тобой пойдут Нинурта и Дрек. Твой зять станет вам пропуском, охрана знает его, он же сошлется на меня, дескать, я приказал усилить караул из-за поднявшегося переполоха. А Дрек сделает всю грязную работу, он в этом хорош… Вот ведь как бывает: когда-то он служил Нимроду, твоему приятелю, — стражник скупо улыбнулся. — Ну да ладно, это я отвлекся… Покои Марганиты охраняют пятеро стражников. Смена в полночь. Начнете, как только на пост заступит новый караул. Когда все будет кончено, встретитесь с Хавой. Она спрячет Марганиту в тайном месте, а вы тем же путем, что и пришли, покинете дворец. Ни у кого не должно возникнуть сомнений, что это похищение. Времени у вас до рассвета, пока не придет новая смена. С утра люди Набу-шур-уцура начнут поиски по всему городу. Марганита тем временем покинет Ниневию вместе с принцессой. Одно меня смущает… А что, если девушка не обрадуется тебе? Конечно, ее можно связать, заткнуть кляпом рот и вывезти насильно, но все равно такой поворот сулит нам много неожиданностей…