19 июля 1412 года.

Опубл.: LEKUB 1. Bd. 4. № 1921. S. 819–822.

Почтенным и смиренным мужам, бургомистрам и совету города Ревеля.

[Примите] наш дружеский привет и пожелание всего доброго, что только можно написать. Почтенные, любезные друзья, посланцы ливонских городов, собравшиеся в Пернау в следующий вторник после первого воскресенья Великого поста 1411 года, написали нам на подворье в Новгороде, что никакой товар, а именно, ткани (want), соль, вино и всякие фрукты, которые обыкновенно привозят к русским из Фландрии, не должен более доставляться в страну [Ливонию] для торговли в кредит (to borge), и потому тот, кто хочет доставить такой товар сюда в страну, должен присягнуть перед олдерменами немецких купцов в Брюгге или перед советом другого города Ганзы в том, что вывозит товар не для торговли в кредит, но для прямой торговли (reide koft) без всяких ухищрений, и взять письмо о принесении присяги, которое следует привезти или переслать с товаром. И этот закон должен вступить в силу вскоре после наступающего дня Иоанна Крестителя, чтобы после него никаким товаром нельзя было торговать в кредит, и это надо соблюдать, как значится выше, и мы должны здесь соблюдать это в отношении товаров, которые прибывают в Неву, так, как это значится выше. Но ежели случится, что какой-либо из вышеназванных товаров ранее уже был завезен из Ревеля в Неву, то пусть господа Ревеля [городские власти] приложат к нему для нас, [пребывающих] в Новгороде, письмо, что присяга была произведена в Ревеле, и указать нам в письме всецело на это положиться, и мы этим и другим пунктам будем охотно следовать соответственно постановлению (ordenantie) городов, хотя постановления здесь и так соблюдают, а потому здесь никто не нуждается в таких свидетельствах. По этому вопросу купцы на общем собрании порешили, что ежели кто доставит сюда товар и не будет иметь свидетельства, о каком сказано выше, что он [товар] прежде уже был завезен в Ревель или в другую гавань внутри страны, то он должен будет засвидетельствовать это здесь [в Новгороде] своей клятвой, что товар уже прежде был завезен, и это будет вместо привезенного свидетельства. А ежели кто не захочет давать здесь клятву, тому мы, согласно нашему высшему праву, запретим вывозить отсюда товар, пока он не даст здесь клятву или не предоставит свидетельство. Затем о мёде, соли и прочих товарах, что бы это ни было, которые [привезены] сюда, в Новгород, из Пруссии или вендских городов[62]: в отношении них также следует поклясться, что они закуплены не для торговли в кредит, и это будет [заменой] привезенному свидетельству, как это значится в вышеозначенном пункте — то есть, что здесь нельзя торговать в кредит никаким товаром. Однако часть купцов просила, чтобы в отношении товаров, которые поступают сюда из вендских городов, если они не являются фламандскими товарами, а всего лишь мед и тому подобное, нам тоже не нужно было присягать. В связи с этим нам желательно, чтобы вы нам по этому поводу поскорее дали окончательные указания, поскольку мы хотим получить клятву или свидетельство от некоторых [купцов], прежде чем они вывезут отсюда свои товары, и должны удерживать их до той поры, пока не получим ваш ответ.

Далее: посланию городов, составленному в Валке в воскресенье в Сретенье 1412 года, которое доставлено только накануне дня святого Иоанна, мы будем охотно следовать, а потому нам желательно, что ежели случится, что кто-нибудь купит внутри страны [Ливонии] товары, что бы это ни было, и захочет вести в Новгород, то пусть он заявит про то перед вами и доставит сюда соответствующее свидетельство, чтобы ему не нужно было здесь приносить клятву. То же самое мы написали советам Риги и Дерпта. Еще, любезные друзья, вам следует знать, что немцы недавно подали в суд на Кузьму Чаркина, который внесен в черный список за небрежность на море, в результате чего ладьи сели на мель. Когда они прибыли со своим товаром на Ижору (Enger), то захотели выгрузить товар из его ладьи, но он не пожелал его выгружать и потребовал сказать, почему они хотят выгружаться и что он такого сделал немецким купцам. Тогда немцы собрались и выгрузили товары сами, а он последовал за ними на лодке в Новгород и призвал их на суд тысяцкого. Когда мы предстали перед судом, этот выше названный Кузьма пожаловался на большие убытки, которые якобы понес из-за немцев, и пожелал узнать, какое возмещение (scult) дадут ему немцы за то, что он не повез товары, как должен был везти. Тогда мы в присутствии тысяцкого ответили ему, что наши старшины (еldesteri) вписали его в черный список вместе с его соответчиками, которые зимой не по правде востребовали две серебряные гривны штрафа с Детмара Бенхольта, и он был в их числе. На это Кузьма ответил тысяцкому, что его вины в том не было и что он хотел отстоять свое право, на которое мы якобы покушались, и тронул тысяцкого и всех при том присутствовавших новгородцев [вопросом], содержится ли такое в крестоцеловании, чтоб их собратьев безвинно предавали суду, поминали в жалобах (букв.: в грамотах), включали в черный список или объявляли на лестнице, и они признали это несправедливым, поскольку в крестоцеловании про то ничего не говорится, и указали Кузьме примириться с немецкими купцами. В связи с этим он в сопровождении именитых (uрреrеn) купцов пришел на подворье и просил о примирении. И потому купцы на общем собрании решили прийти к согласию и окончательно с ним примириться, поскольку в том деле он не был зачинщиком (hovetman), чтобы купцы, как и прежде, доверяли ему возить товары немецких купцов. Поэтому мы по-дружески просим вас оказать милость и позволить поступить так, как мы здесь поступили. Также мы решили, что прочие его подельники, кто имеет отношение к этому делу, должны ныне оставаться [в черном списке] до тех пор, пока не примирятся с Дитмаром. А с Кузьмой купцы повели себя так, чтобы это [дело] не причинило им вреда, поскольку новгородцы из-за того были очень раздражены. И еще вам нужно знать, что мы получили ваше письмо, в котором вы уведомляете купцов о том, что они в связи с этим не нашли бы наилучшего решения. Оставайтесь здравы во Господе, молясь за нас. Писано в Новгороде во вторник накануне дня святой Марии Магдалины в год Господа нашего 1412.

Олдермены, мудрейшие и все купцы в Новгороде.

Den ersamen bescheden luden borgermesteren unde raad der stat Revele.

Unse vruntlike grote unde wes wy gudes vormogen to voren ghescr(even). Ersamen leven vrunde, also uns de sendeboden der liflandeschen stede to der Pernouwe vergaddert des negesten dinschedages na dem sondage Invocavit in dem jare xiv — c xi in den hof to Nouwerden to ghescreven hebben, dat men neynerleye gud, also want, soit unde wyn und allerleye frut, dat men up de russen plecht to voren ut Vlanderen, hir int lant meer bryngen sal, dat to borghe ghekoft is, dar umme we sodanich gut hir int land bringen wil, de sal dat besweren vor den olderluden des dudeschen kopmans to Brugge edder vor dem rade ander stede ut der hense, dar he dat gut ut voret, dat et nicht to borghen, sunder umme reyde koft sy sunder argelist, und dar up breve nemen, dat dat gut besworen is, de to bryngen edder to senden by dem gude, unde dyt ghesette solde an stan up sunte Joh(ann)es Baptisten dage negest to körnende, also dat men dar na neyn gut to borge kopen sal, unde dat to vorwarende, also vorscr. steit, und dit sole wi hir vorwaren an deme gude, dat in de Nu körnet, in aller mate also vorscr(evene) steyt unde dyt sole wy hir vorwaren an deme gude, dat in de Nu körnet in aller mate, also vorscr(evene) steyt. Sunder weret, dat jenich vorscr(evene) gut van Revele in de Nu ghevort worde, dat to Revele alrede vorwaret were, dar solen der heren to Revele eren bref by geven an uns to Nouwerden, unde rorende in dem breve uns dat gansliken myt ernste to holden, unde dat wyl wy gerne don na unser macht in dessen punten unde ok in andern punten na der stede ordenantye. Unde wo wol dat de breve so holden, so en heft hir nemant bewysinghe brocht. Hir up is des de kopman ens gheworden in ener ghemenen Steven, we hir gut ghebrochen hevet unde dar to neyne bewisynge hevet, also vorscr(evene) steyt, dat to Revel edder in andern haven alrede vorwart is binnen landes, de sal dat beholden hir myt synen eden, dat dat gut alrede vorwart is, et en sy, dat he bewisinge mede brynge. Wolde ok jemant des edes hir nicht don, deme hebbe wi gheboden by unseme hogesten rechte, des gudes nicht van hir to vorende, he en hebbe den eet hir ghedan edder bewisynge hir ghebracht. It(em) van honghe, van solte, van allerleye gude, welkerleye dat et sy, dat kome ut Prusen edder ut den Wendeschen steden hir to Nouwerden, dat sal men der ghelike hir besweren, dat et nicht to borge koft en sy, dat en sy, dat eyn juwelik dar bewisinghe by bringht, na der punte, also vorscr(evene) steyt; also dat men dar na neyn gut to borge kopen sal. Doch ein deels van dem kopman menden, dat dat gut, dat ut den Wendeschen steden hir körnet, dat neyn Viamesch gut en is, also honich unde sodane gut nicht besweren dorven. Des begere wy, dat ghy uns des vullenkomen underwisen myt den ersten, wente wy van enen juwelken de ede edder de bewisinghe hebben willen, er he syn gut van hir vort, unde dat vast to holden bet to der tyt, dat wy eyn antwarde van ju hebben. It(em) der stede bref, ghegeven to dem Walke des sundages to lichtmissen int jar xiv — c xii, de nu angande is to sunte Joh(ann)es daghe vorleden, gerne holden willen, war umme begere wy, weret sake, dat jenych man bynnen landes gut kofte, welkerleye dat et sy, dat he to Nouworden voren wil, dat he dat also vor ju beware unde alsolke bewysinghe hir brynge, dat he hir nenen eet don dorve. Desser ghelike hebbe wy ghescr(even) an den rat to der Righe unde to Darpte. It(em) sole ghy weten, leve vrunde, dat de dudeschen Kuseman Sarken, de in der wage steit ghescreven, hadden lesten gheladen unwarynges in der see, so de schepe weren up de ghrunt ghekomen. Do se do quemen myt dem gude to der Engera, do wolden se dat gut ut syner loddigen wedder ut schepen, do en wolde he es nicht wedder ut scepen, unde he mende to seggen, war ume men ene wolde ut schepen, he en hedde nu tegen den dudeschen kopman daan. Do gyngen de dudeschen to und scepeden dat gut selven ut. Do volgede he en na in enen losken wente to Nouwerden, unde loot se vor den hertigen to rechte. Do wi vor dat recht quemen, do clagede desse vorscr(evenen) Kuseman grot up schaden, den he hadde van den dudeschen, unde wolde weten, wat scult dat de dudeschen erne geven, war umme dat he de dudeschen gut nicht voren solde, also he to voren daen hadde. Do antwarde wy em wedder vor deme hertigen, dat en unse eldesten hedden ghescreven in der wage myt den sakewolden, de to wynter hir hadden af gheschattet to Unrechte ii stukke sulvers Detmer Bucholte, dar he hulper to was. Des vorantwarde sik Kuseman vor dem hertigen, dat he dar neyn scult an en hedde, dar wolde he syn recht to don, wat rechtes dat wy van eme hebben wolden, unde dar reep do de hertige up unn al de Nouwerdes, de dar by by (sic!) weren, wer dat de kruskussinge in holde, dat men ere brodes, de unvorvolget vor en weren, solde setten in den breef edder in de wage, ofte hyr in de treppen, unde seden, dat et were unrecht, wente de kruskussinge dat nicht ut en wiste, unn wisede Kuseman to vorliken myt den dudeschen kopman. Des quam he myt upperen kopluden up den hof, unde boot sik to vorliken. So is des de kopman ens gheworden in ener ghemenen Steven myt ener endracht, dat wy de vorlikynghe van em ghenomen hebben slicht vor syn hovet, dar umme dat he der vorscr(evene) sake neyn hovetman en was, unde de kopman heft em ghelovet, dat he der dudeschen gut sal na voren, also to voren. Dar umme so bydde wy ju vruntliken, dat ghy wol don unde laten ene dar ut deon, des ghelik hebbe wy hir daan. Unde wy hebben dat mede in bescheden, dat de anderen solen screven bliven, de sakewolden, wente to der tyt, dat se sik myt Detmer vorliket hebben. Hir umme so vorwaret den kopman hir ane myt Kuseman, dat es de kopman nycht beschediget en werde, wente de Nouwerdes dar gans quat umme weren. It(em) so sole ghy weten, dar wy juwen bref wol vornomen hebben, dar ghy den kopman in warnen laten, dar wil de kopman gerne des besten na ramen. Blivet ghesunt in gode, over uns to ghebedende. Gescr(even) to Nouworden des Dynschedag(es) vor sunte Marien Magdalenen daghe int jaar unses Heren xiv — c xii.