Байро де Грино был одним из самых успешных ученых в плане проектного финансирование. У него имелись десятки грантов, и, будучи сам магом, он с удовольствием взял под свое крыло Лоренса. Де Грино с жаром отстаивал, что будущее ботаники именно за учеными-магами, которые могли изучать растения под иным углом, чем люди, неспособные управлять потоками магии. Не сказать, что у него было много последователей, а в определенных кругах его и вовсе называли чудаком, но все-же он занимал почетное место в Совете и был уважаемым ученым.

Мне стоило порадоваться за друга. И где-то в глубине души я, действительно, была рада. Где-то в глубине. Радость спряталась за другими эмоциями. Выходя из кабинета Фольцимера, я ругала себя за то, что была зла на Лори, недовольна им, хотя он ни в чем не виноват. И все же мне было обидно. Возможно, когда я увижу Лоренса, мне будет стыдно за свои мысли, но пока я не могла избавиться от этих неприятных чувств.

Как оказалось, не один профессор Фольцимер хотел видеть меня.

Спускаясь по широкой мраморной лестнице, я увидела пересекающего холл Корбина. Он шел своей обычной быстрой походкой, слегка наклонив корпус вперед. Вскоре и он меня заметил.

- Селина!

Мне не хотелось сейчас ни с кем разговаривать, но проигнорировать бывшего наставника я просто не могла.

- Да, профессор Корбин?

Он дождался, пока я подойду к нему ближе, пригладил свою бороду и сложил руки за спиной, прежде чем заговорить.

- Готовы к конференции?

Я натянуто улыбнулась. Надеюсь, он не намерен мне сообщить о переносе моего доклада? Или вовсе собрался посочувствовать мне? Хотя, что это я, какое сочувствие, передо мной ведь был Корбин.

- Конечно, профессор.

В ответ он глубокомысленно покачала головой и замолчал. Около минуты мы стояли и озирались по сторонам. Корбин, явно, размышляя, я - не зная, куда себя деть. За профессором и раньше замечалось, что по ходу разговора он мог внезапно умолкнуть и как будто куда-то «выйти». В такие моменты можно было только стоять и улыбаться, как идиотка.

На мое счастье, «вернулся» профессор Корбин быстро.

- Вы помните про торжественное открытие конференции? Банкет после вступительной речи профессора Фольцимера?

- Разумеется, профессор Корбин.

Как такое забудешь. На банкете можно было показать себя, да на других посмотреть, все, как полагается. Кроме ученых туда приглашались министры, филантропы и меценаты, представители всех важных научных и светский изданий. В общем, банкет был рассчитан на то, чтобы каждый мог завести полезные знакомства. Однако меня и с этим обломали, хотя, тут я сама виновата, так как за неимением более желающих, вызвалась провести экскурсию по библиотеке и оранжереям группе молодых адептов, приглашенных из Королевской Академии.

Нет, я не особенно любила социальную активность, но просто вспомнила себя в их возрасте и своего экскурсовода, который отвел нас в столовую пообедать. Потрясающее воспоминание о Королевском ботаническом обществе, скажу я вам! Затертые углы столов и пленка на киселе.

- Селина, хочу попросить вас, - начал Корбин, и от его слов я даже покрылась мурашками. Чтоб Корбин просил, и кого - меня?

- Присядете за наш столик?

Я не стала спрашиваться, что означало «за наш». Видимо за тот стол, где устроятся сам Корбин и другие. Кто - без понятия.

- Я думала, что мне стоит быть с адептами. Вы помните, я провожу экску…

- Да-да, конечно, но вас заменит Руперт. Вы, кстати, его видели? Хочу сообщить ему об этом.

Демонические силы, меня сегодня отовсюду собрались подвинуть?

- Последний раз он был в лаборатории. Но, профессор, могу я спросить, почему Руперт? Я сама вполне справ…

Корбин снова перебил меня, он, надо сказать, был большой любитель не дослушивать своего собеседника, поэтому являлся одним из самых нелюбимых, мягко говоря, оппонентов в научных кругах.

- Вы нужны мне в другом деле.

Все интереснее и интереснее.

- И это дело, профессор?..

- Не то что бы это прям дело, - Корбин раздраженно махнул рукой, - но на открытие конференции приглашен глава Тайного сыска.

- Я помню, профессор.

Об этом почетном госте все только и говорили изо дня в день. Можно было даже повесить плакат перед входом: «Ожидаем визита господина Себастьяна де Фоссе, главы Тайного сыска! Передайте дальше по цепочке! »

- Да, и его посадят за наш столик, - профессор поджал губы, словно этот факт нисколько его не радовал, - но ведь у нас там одни профессора!

- Значит, господину де Фоссе чрезвычайно повезет с собеседниками.

Мой прямой комплимент Корбин никак не прокомментировал, а только снова поджал губы.

- И я решил, мы решили, что нам за столик нужен кто-то более приземленный и подвижный.

Подвижный? Я? Приземленная и подвижная? Что ж, пусть будет так.

- Да, я думаю, Селина, вы все понимаете.

Кажется, да, и все же…

- Не совсем, профессор, - я еле смогла скрыть злость и раздражение.

- Просто сядьте за наш столик, и займите разговорам господин де Фоссе, если он начнет особенно скучать. Я не мастак в разговорах, особенно в этой их пустой болтовне про деньги, вечеринки и прочее. И де Грино не мастак.

О, среди «нас» появился и профессор де Грино…

Я, конечно, не думала, что господин глава Тайного сыска приедет на открытие конференции, чтобы вести разговоры о вечеринках, если он, вообще, их ведет, но все же не это меня взволновало, бросив в краску. Корбин, значит, не мастак, а я что? Знаток светской хроники? Что-то мне подсказывало, что Руперт, или, например, Лоренс развлекли бы господина де Фоссе намного лучше, чем Селина Ладье. А то, что профессор Корбин намекал на то, что я должна развлечь почетного гостя, было ясно без особых комментариев.

- Думается, ему будет приятнее поговорить с вами, - Корбин хмуро глянул на меня и вновь поджал губы, замолчав.

Я тоже молчала. Приятнее поговорить со мной? О деньгах и вечеринках? И все же стоило сказать Корбину спасибо, что он прямо назвал причины своего приглашения за их столик, чтобы там под этим «их» не подразумевалось. Он ведь не стал врать, что профессуре захотелось перекинуться парой фраз с подающим большие надежды молодым ученым, а сказал то, что и думал.

- Вы куда более видная, чем мы все, - внезапно удивил Корбин, после чего все слова «спасибо» были забыты, и хотелось начертить на лбу «идите вы все… далеко и надолго». Видная я, видите ли. Похоже, самая видная корова в их загоне.

Но вместо так и норовивших слететь с языка нецензурных слов я холодно ответила:

- Я вас поняла, профессор. И услышала.

- Да, услышали. Это приятно. Увидите Руперта, сообщите ему новости.

Не прощаясь, Корбин ушел, оставив меня с желанием биться о стенку. Я то думала, что давно прошли Темные времена, когда женщина должна была развлекать беседой и новым платьем гостей мужа.

За те двадцать минут, что я провела в кабинете Фольцимера и за разговором с Корбином, я испытала столько злости и стыда, сколько не испытывала за все восемь лет, проведенные в стенах Ботанического общества, если, кончено, не считать того случая, когда я заблудилась в библиотеке, и меня начали искать только после того, как Корбин узнал, что его лаборант не занял ему очередь в столовой.

Меня бросало то в жар, то в холод, нервы все были окалины до предела. И в этот неподходящий момент меня и нашел Лоренс, такой довольный и сияющий, как спелое яблочко. Прекрасная мишень, чтобы отыграться. Мелочно и грубо, но мне хотелось выплеснуть эмоции, а ему не стоило ко мне подходить.

- Селина, ты не поверишь!

- Сейчас я поверю во что угодно! - и столько язвительности было в моих словах, что после мне самой стало противно.

- Что с тобой?

- Хорошо, что с тобой все в порядке. Можно поздравить?

- А, ты уже знаешь? - осторожно спросил Лори, не понимая, насколько я хочу его «поздравить».

Я развернулась в сторону лаборатории, чтобы забрать сумку и после уехать в закат, то есть домой, и на ходу ответила: