Полночи не могла уснуть, думая о Романове. Власть и деньги так на него повлияли? Неужели у него нет других женщин, к которым можно пристать? Богатый и красивый мужчина вряд ли обделён женским вниманием. Наверное, его популярность свела его с ума, вот ему и захотелось отыметь ровесницу дочери для разнообразия?

Как же это всё было мерзко!

Пока я ворочалась с боку на бок, прижимая к себе кота Томми, Егор Васильевич, должно быть, сладко спал и вообще не парился. От этой мысли было ещё хуже. Он меня не трахнул, но я всё равно чувствовала себя использованной. Что он о себе возомнил? Что ему всё можно?

Я не могла как-то наказать его за вседозволенность, и он об этом знал, поэтому, скорее всего, уже наутро забудет о том, что натворил. А мне как забыть об этом теперь?

На следующий день легче не стало. Я не выспалась ни черта, а засос на шее пришлось прятать под горлом водолазки. Это было мелочью по сравнению с тем, что мне предстояло встретиться с Машей. Вдруг она начнёт расспрашивать меня о подробностях нашего разговора с её отцом, а я совру что-то то не в тему?

Я не могла знать, что Егор Васильевич наплёл дочери, поэтому надеялась, что Маша не станет допекать меня расспросами. На парах трындеть было особо некогда, а вот после них Маша всё же завела разговор о своём отце.

Мы поехали в приют для животных, которому я оказывала посильную помощь, а подруга обещала мне вчера составить компанию. Маша, конечно, вся изнылась, брезгливо насыпая корм по кормушкам для питомцев, но меня не бросила, как настоящая подруга.

– Забрать кошака домой, что ли? – задумчиво произнесла она, взяв на руки котёнка из клетки.

– А Егор Васильевич разрешит? – спросила я.

Я не могла о нём не вспомнить, потому что и не забывала. Весь день только о нём и думала.

– Конечно, разрешит, – заверила меня Маша. – Папа очень добрый.

Знаю я, какой он добрый. Мы с подругой будто бы сейчас говорили о разных людях. Если бы она только знала…

Но она не узнает, я уже так решила.

– Если бы всех животных разобрали, приюта бы не было, – мечтательно произнесла я.

– Всем на свете не поможешь. Так папа всегда говорит. Но котёнка я заберу. Хорошенький же?

– Просто прелесть, – согласилась я.

Я бы всех отсюда забрала, честное слово, но мне было некуда. Я и так приютила у себя одного найдёныша, втайне от хозяйки квартиры. Речи о том, чтобы взять ещё собаку, даже небольшую, конечно же, не шло.

Егор Васильевич прав – всем не помочь, но мне так нравилась одна собачонка Джеки, что сил никаких не было. Корги была моей любимицей, поэтому я подкармливала её иногда вкусняшками.

– Пойду спрошу у админа, как его можно забрать, – сказала подруга и утащила своего нового друга в сторону административного здания.

Хорошо, что она ушла, потому что через минуту мне позвонила некая Анжела Марковна, чтобы справиться о том, когда я соизволю приехать в клуб к ней на собеседование. Я ответила, что нашла уже другую работу, и быстро с ней распрощалась.

Вот и всё, – с облегчением подумала я, убирая телефон в свой рюкзак. Больше нас с Романовым ничего не связывает. Осталось вернуть его "благодарность", и можно забыть о нём. Деньги с карты я уже сняла. Швырнуть бы ему в лицо эту пачку, только кишка тонка. Ещё одной встречи с Егором Васильевичем я не переживу.

– Так что, Женька? Когда ты выходишь на работу? – спросила Маша, когда мы закончили работать. – Папа сказал, что взял тебя.

– Эм… – замялась я и покраснела, стоило вспомнить о том, как он лапал меня везде. – Я передумала, Маш. У меня не получится работать в клубе.

– Жалко, – протянула она, наглаживая котёнка. – Папа же уже аванс тебе перевёл?

К счастью, это всё, что она сказала, поэтому я с лёгким сердцем вынула из кошелька пачку денег и протянула её подруге.

– Верни, пожалуйста, АВАНС Егору Васильевичу, – сказала я, и Маша молча забрала у меня деньги.

Фух! Аж легче стало на душе!

Настроение поднялось, когда я избавилась от грязных денег Романова. Радостно щебеча о новом сериале, мы с Машей пошли на выход. Она – счастливая оттого, что у неё в руках был пушистый мурчащий комочек, а я оттого, что всё плохое позади, и на одного бездомного животного стало меньше.

– Спасибо, девчонки! – крикнул нам администратор Антон.

Он догнал нас, чтобы проводить до ворот, и запереть их за нами.

– Да не за что, Антош, – улыбнулась я парню. – Я приеду на выходных снова, если ты не против.

– Я-то не против, Жень, только приют закрывается. Не знаю, дотянем ли мы до выходных, – невесело сообщил он.

– Как закрывается? А что будет с животными? – взволнованно спросила я.

– У нас огромные долги за корма и коммунальные услуги. Мы не справляемся. Пожертвований не так много, а питомцы только всё прибавляются и прибавляются. Лучше не спрашивай, что с ними будет…

Меня просто убила эта новость. Сложно передать словами, что я почувствовала в этот момент. Я уже полюбила всех животных в приюте, знала кличку каждого, его историю, болячки. А теперь…

– Жень, ну, не плачь! – с сочувствием обняла меня Маша, когда мы вышли уже за ворота приюта. – Может, нам удастся найти где-то деньги?

– Да где? – всхлипнула я, понимая, что речь идёт о сотнях тысяч рублей.

Почему мир так жесток? Почему люди выбрасывают кошек и собак, словно это бездушный мусор?

Как назло, у меня не было возможности пожертвовать даже тысячу рублей приюту. Если я это сделаю, то сама стану бездомной, не хуже собаки. Да и что эта тысяча? Капля в море?

– Я поговорю сегодня с папой! – приободрила меня Маша. – Вдруг он сможет нам помочь?

Было приятно слышать это "нам" от подруги. Её поддержка сейчас была просто бесценна, но я не верила в это мероприятие ни на капельку.

"Всем на свете не поможешь" – это слова Романова. Если этот жестокий и бессердечный человек так относится к людям, вряд ли он сжалится над какими-то кошками и собаками.

– О чём ты хочешь поговорить, доченька? – спросил я у Маши с невозмутимой рожей, а у самого внутри всё сжалось от гаденького предчувствия.

Если эта Женечка всё как есть вывалила моей дочери, мне не отмыться от этой грязи до конца моих дней. Надеюсь, разговор пойдёт не о Мироновой?

– Давай присядем? – предложила дочь, и я напрягся ещё сильнее.

Может, она беременна и об этом хочет поговорить? Именно в таких случаях и нужны все эти "присядем". Боже, только не это! Пусть лучше о подружке своей спросит, умоляю!

Мы прошли в гостиную, и Маша усадила меня на диван. Сама ушла куда-то, заставив меня не на шутку встревожиться. У меня были близкие, как мне казалось, отношения с дочерью, и прежде она меня серьёзными разговорами не нагружала. Да что, блять, могло случиться?

– Вот, папа, смотри! – вернулась Маша в гостиную. У неё в руках был маленький пушистый котёнок. – Я взяла его из приюта. Ты же не против, я надеюсь?

Котёнок? Не внук?

Я так обрадовался, что готов был этого мохнатого в жопу поцеловать. Напридумывал себе сдуру…

– Конечно, я не против! – нервно рассмеялся я, всё ещё пребывая в некотором напряжении.

– Супер!

– А что ты делала в приюте? Ты мне не говорила, что посещаешь подобные места.

– Да это мы с Женькой сегодня там батрачили, и я не удержалась.

Дочка присела рядом со мной и посадила кошака себе на колени. Её лицо было таким счастливым в этот момент, что у меня самого на душе бабочки запорхали.