Я ненадолго забылась тревожным сном, а проснувшись снова пыталась решить, как быть. Уйти из больницы? Исчезнуть?

Решение вдруг пришло мне в голову, когда с вечерним обходом в мою палату заглянула Светлана Степановна.

– Ну, как вы, Юля? Как себя чувствуете?

– Да вроде в порядке, – сказала я. – Мне можно вставать?

– Нет. Полностью постельный режим. Я посмотрела ваш анамнез. Две неудавшиеся беременности восемь лет назад. Мы же не хотим, чтобы и в этот раз все закончилось печально?

– Вообще-то, именно этого я хочу, и вы мне в этом поможете! – заявила я и увидела, как изумленно вытянулось лицо врача.

– Что вы хотите, чтобы я сделала? – ахнула Светлана Степановна, так и замерев у моей кровати.

– Я хочу, чтобы завтра, когда придет мой муж, вы ему сказали, что ночью у меня началось сильное кровотечение и что ребенка спасти не удалось. И ко мне вы его завтра не пустите, – повторила я.

– Вы в своем уме? – взвилась врач.

– В своем, – решительно ответила я. – Для Егора мой ребенок должен умереть.

– Я не пойду на такое.

– Значит, вы станете убийцей, хоть и невольной, – зло произнесла я.

– О чем вы?

– О том, что у меня все равно случится выкидыш. – Я приподнялась в постели, посмотрела Светлане Степановне прямо в глаза и сказала: – Мой муж привел в дом любовницу. Беременную. Она уже на седьмом месяце. А узнав о том, что я тоже жду ребенка, отказался давать мне развод. Он, видимо, насмотрелся плохих фильмов и решил, что тоже хочет гарем. Вы думаете, я смогу выносить ребенка в такой обстановке?

– Но Юля, то, о чем вы просите, это… это преступление.

– Преступлением будет не помочь мне, – возразила я. – Вы думаете, я сама упала с лестницы?

– А разве нет? – с волнением в голосе проговорила врач. Я видела, что она и раньше, когда еще Егор был здесь, сомневалась в этом, а теперь поняла, что не ошиблась.

– Его любовница толкнула меня, и только чудом мне удалось ухватиться за стену и не слететь кубарем вниз. Думаете, если я вернусь в тот дом, кто-то даст мне спокойно жить? Егор не желает ничего понимать, а я не могу видеть его.

Я устало откинулась на подушки и прошептала:

– Знаете, последние несколько дней все вокруг меня пытаются убедить, что измена – это не конец света. Наверное, и не конец. Но я патологически не выношу предательства. Мне от этого физически плохо. А он рассчитывает, что после всего жизнь может наладиться…

Светлана Степановна долго молчала, а потом тихо произнесла:

– Понимаю вас. Я сама растила дочь без мужа. – Я открыла глаза и посмотрела на нее. – Вот так же, как вы, узнала, что он живет на две семьи. Здесь дочь, а там у него сын был. Я не простила. Выгнала, когда Лене мой еще и пяти месяцев не было. Извинялся потом, ходил годами, пороги обивал, а я так и не смогла простить.

– Ваш хоть вас отпустил, а этот не дает мне уйти спокойно. Светлана Степановна, – я взглянула на нее умоляюще, – если вы мне не поможете, от стресса у меня точно произойдет выкидыш. Я и так вот оказалась здесь…

Она подошла ко мне и сжала мою ладонь.

– Ну, хорошо, Юля. Я помогу вам. Я скажу вашему мужу все, как вы просите, и не пущу его к вам ни завтра, ни послезавтра. Однако если он затеет расследование…

– Не затеет, с чего бы ему это делать? Моя беременность и так висит на волоске, кто знает, смогу ли я вообще…

– А вот этого не надо! – строго сказала Светлана Степановна. – Сможете, обязательно сможете. Я вас подлечу, и родите вы замечательного малыша, – пообещала она.

– Спасибо, – вымученно улыбнулась я. – Я вас отблагодарю.

– Об этом поговорим потом, – поджала она губы.

– Хорошо, потом, – сказала я, – но можете не сомневаться: я умею быть благодарной и щедрой.

Она лишь кивнула.

– А теперь отдыхать. Отдыхать и набираться сил. Вам это сейчас их как необходимо!

Светлана Степановна опустила жалюзи на окне и вышла. В палате осталась гореть ночная лампа. Я не стала ее гасить. Мне не хотелось оставаться в темноте.

Я положила руку на живот и погладила его. Мой малыш! Ты обязательно родишься и будешь здоровеньким, но чтобы это случилось придется вот так жестоко обмануть Егора. Будет ли он переживать? Вряд ли. Ему есть о чем волноваться. С Алисой ему точно будет нескучно, да и времени думать обо мне скоро не будет.

Оставалось лишь надеяться, что Светлана Степановна не обманет и сдержит только что данное обещание. Тут же в душу закралась тревога: а что если завтра она все расскажет Егору?

Светлана Степановна сдержала обещание, и на следующий день Егор так и не появился в моей палате. Позже врач зашла ко мне и подтвердила, что сказала Егору о том, что произошло ночью.

– Он казался искренне расстроенным, – вздохнула она.

– Ничего, он быстро оправится, – мотнула я головой.

– Он хотел вас видеть, Юля, но я сказала, что вам дали снотворное, да и не в том вы состоянии, чтобы разговаривать.

– Спасибо, – кивнула я.

Потом врач провела обследование. Слава богу, чувствовала я себя лучше. Живот не болел, и кровотечения не было. Тем не менее Светлана Степановна сказала, что мне придется полежать у них как минимум неделю.

Примерно через час мне позвонил Егор, но я не ответила. Тогда он прислал сообщение: «Юль, мне очень жаль. Прости, если сможешь». Прощу, обязательно прощу, если ты оставишь меня в покое. Я не стала отвечать сразу, а выдержала паузу до вечера, а потом написала сухое «мне тоже». За это время я успела получить сообщение и от свекрови: «Мне жаль, что ты снова потеряла ребенка, но это было ожидаемо». Ее прямолинейные слова больно резанули по сердцу. Я не представляю, что бы я чувствовала, если бы и правда потеряла малыша и получила вот такое «сочувствие». Не сдержавшись, я ответила: «Вряд ли вам жаль, теперь вы получите то, что хотите: Алису в качестве снохи и долгожданного наследника».

Егор приехал ко мне на следующий день, и на этот раз его пустили. Войдя в палату, он сел на стул, который придвинул к моей кровати, и долго молчал, избегая моего взгляда. Впрочем, я тоже старалась не смотреть на него. Мне даже не пришлось играть: я чувствовала полное опустошение. Моя прошлая жизнь закончилась, но ощущение, что я начинаю новую не приходило. Слишком быстро и внезапно все случилось. Еще неделю назад я была вполне счастлива, окружена любовью и теплом, но все это оказалось фикцией.

– Как ты? – наконец тихо спросил Егор.

– Как я могу быть? – безэмоционально ответила я.

– Юль, прости меня за все, что я сделал. Ты была права – не стоило мне привозить тебя домой. – Он запустил руки в волосы, склонив голову, а потом поднял на меня глаза и сказал: – Я ведь выгнал Алису… Ну в тот день, когда ты оказалась здесь.

– Выгнал? – не сдержала удивления я.

– Я никогда не собирался жениться на ней. Я ведь искренне верил, что… что ты простишь мне измену, и у нас все наладится. Я не хотел тебя терять.

– Возвращайся домой, Егор, – вздохнула я, отведя взгляд. – Позвони Алисе. У вас все обязательно наладится.

– Она не та женщина, которая мне нужна.

– Твоя мама так не думает.

– О чем ты? – нахмурился Егор.

– Екатерина Алексеевна спит и видит, когда вы с Алисой поженитесь… – Я хотела добавить, что это ее стараниями у Егора с Алисой все так удачно сложилось, ведь он, кажется, не знал, какую роль его мать сыграла во всем этом. Однако я передумала. Мне не нужно сейчас вбивать кол между Егором и Алисой. Пусть будут счастливы, а я исчезну и спокойно выношу моего малыша.

– Не знаю, о чем там мечтает мать, но Алиса… Да, я увлекся ей на какое-то время, но я никогда не думал, что это приведет к чему-то серьезному.

– К тому, что она убьет моего малыша, – скривилась я.

– Юль…

– Уходи, я устала, – попросила я. – Алиса скоро родит твоего ребенка. Это должно быть важнее всего остального. – Я снова посмотрела на него. – Для меня бы было.