– Кстати, мам, а что ты скажешь, если в гости я приду к тебе не один?

Горло сжалось, лишая возможности ответить хоть что-то… Нет, у Андрея были девушки, это не секрет, но ещё ни одну он не хотел познакомить с родителями.

– Да я не против… А кто она? – кое-как собралась с мыслями, улыбнулась, чтобы не пугать сына.

– Мы познакомились на работе. Ладно, всё, мамуль, мне пора…

Мы снова обнялись, поцеловались и расстались.

Я дождалась, пока Андрей покинет парковку, и только после этого громко взвизгнула, чтобы чуть выплеснуть напряжение. И тут же вздрогнула, когда в окно быстро постучали, а потом и вовсе на переднее сиденье опустилась шикарная задница Липатовой.

– Ты прости меня, Кара!!!! – запричитала она, бросаясь на меня с объятиями. – Карина, я переборщила, знаю… Не моё это дело, а я почему-то прицепилась к тебе. Сама не понимаю, что на меня нашло…

Светка скулила, замаливала грехи и все пыталась поцеловать своими красными губищами. Мы с ней почти не ссорились, вот как познакомились, так и начали дружить, ещё со времён вечерней газеты, где пыхтели чернорабочими. И почти одновременно ушли из того ада в декрет.

Мы и рожали в одном роддоме, и разница у наших деток всего в три недели.

– Всё, прощена, Липатова! Я не сержусь…

– Да ты даже сердиться толком не умеешь, – она смахнула скупую слезу, громко икнула и улыбнулась. – Добрая ты слишком, Каринэ…

– Нет, Свет, я сейчас готова убить…

И я залпом выдала всю чушь, что услышала от сына. У Липатовой по мере рассказа расширялись глаза, она быстро кивала, боясь перебить, чтобы не пропустить что-то важное.

– Вот же ж сука!

– Ещё какая, – закрыла глаза, представляя лицо Нино. Она была старшей сестрой Левона. Такая приторно-холодная идеальная красота, прямая осанка, туман безразличия во взгляде. Не женщина, а картинка…

Она постоянно смотрела на всех сверху вниз. Мы априори были ниже её статусом, менее достойны счастья, любви, внимания. Любое семейное застолье она могла перевернуть в пышное чествование своей персоны по любому поводу. Годовая пятёрка по геометрии, окончание школы, университета, новая должность, повышение…

Вот только личная жизнь её не сложилась. И это слабо сказано…

Нино с какой-то одержимостью мечтала о замужестве. Однако только дядя Жора Куталадзе считал иначе. Он активно вкладывался в образование дочери, нанимал кучу репетиторов, чтобы Нино поступила в столичный ВУЗ.

Он снова и снова повторял, что прошли времена, когда женщина – просто красивая и просто замужняя! Женщина должна уметь выжить и без мужика!

Тогда это было так странно слышать, при условии, что дядя Жора и мой отец давно договорились о нашей свадьбе с Левоном. Очевидно, прогрессивное мышление касалось только его старшей дочери…

Но и Нино не собиралась потакать отцу.

Торжественно завалила вступительные в столице, вернулась и назло всему миру подала документы в местную юридическую академию, где и познакомилась со своим Коленькой.

Влюбилась как кошка! Уже через несколько месяцев она притащила его на семейный ужин, где представила как своего жениха.

Родители были в шоке. Братья – в ауте… Но Нино так вдохновилась их шоком, что не перестала сыпать сюрпризами. Ещё через месяц она принесла свидетельство о браке, поверх которого лежал тест на беременность…

Но счастье длилось недолго. Коленька быстро наигрался в семейную жизнь, а на пятом месяце беременности и вовсе бросил её, заявив, что подаренную на свадьбу квартиру они будут делить пополам, как совместно нажитое имущество.

Нино увезли на скорой и, к сожалению, ребёнка спасти не удалось…

Это стало настоящим горем для наших семей.

Она и раньше не отличалась добротой и сдержанностью, а после всего случившегося и вовсе превратилась в змеюку ядовитую.

Нино была единственной, кто был категорически против нашей свадьбы. Умоляла отца не губить Левона, говорила с моими родителями, уверяя, что это ужасная ошибка!

А когда стало ясно, что никто из них не отступится, в знак протеста не явилась на свадьбу…

Кстати, с тех пор мы почти и не виделись. Не было её ни на выписке из роддома, не было и на «каше», и даже когда вся наша чокнутая семейка в полном составе повела Андро в первый класс, её тоже не было.

Нино не выносила моей компании. Она морщилась в гримасе отвращения, не щадя, лупила ненавистью во взгляде, словно причиной своих неудач меня выбрала.

Из свалившихся воспоминаний меня выдернул звонок телефона. Чёрт… Я и забыла о нём.

– Да, – растерянно ответила, обнаружив, что мой адвокат Денис Раевский звонил около двадцати раз. – Раюш, что случилось?

– Кар, а вы меня не хотели предупредить? – зло шикнул он, пропустив приветствие. – Вы там играете в свои войнушки, а я, как идиот, обтекаю?

– Да что случилось-то? – сердце заколотилось, в голову самые страшные мысли полезли. – Ну, говори!

– Ты получила перевод от Куталадзе в понедельник?

– Нет, а что? – я стала растирать лоб, пытаясь вспомнить, когда мне муж в последний раз отправлял деньги. Я даже не отслеживала, воспринимая это как шутку, как привычку, от которой не так просто избавиться. Поэтому когда в понедельник ничего не пришло, я даже успокоилась!

– Когда Куталадзе попросил меня стать твоим представителем, он добровольно заявил, что обязуется еженедельно выплачивать тебе пособие. Хотел, чтобы ты ни в чем не нуждалась… А сегодня пришла официальная бумага, что никаких выплат не будет. Он кинул тебя, Карина…

Глава 8

– Обсуждая условия развода, мы с Левоном договорились, что бухгалтерия автоматом будет начислять тебе пособие. Но я даже не думал, что, говоря с другом, должен оставаться твоим адвокатом и требовать документального подтверждения!

Рай был не зол… Нет. Это в его голосе плескались разочарование и возмущение.

– Я сегодня отправил документ в бухгалтерию, чтобы провести всё официально, а оттуда мне прислали ответ, мол, благотворительностью в пользу разведёнок не занимаются, развод был по обоюдному согласию, и Карина Гурамовна отказалась от претензий по фирме!

Из груди вырвался противный всхлип. Словно под дых ударили… Солнечное сплетение заломило, по коже побежали мураши ужаса. Не могла произнести ни слова, до сих пор, пытаясь усвоить то, что сказал Денис.

– Кара, что ты молчишь? Ты понимаешь, что ни одна договоренность не зафиксирована? Но ничего… Эх, Куталадзе, не того ты себе во враги выбрал! – хрипел Раевский, чуть ли не задыхаясь от возмущения. – Так, Карина, мне нужны сутки, чтобы поднять волну. Мы в суд с тобой пойдём, и тогда пособие Левону покажется такой мелочью!!!

Всегда спокойный и рассудительный друг семьи, Денис Раевский сейчас готов был пламя через динамик извергать. Его ярости не было предела! Слышала, как частят его тяжелые шаги по кабинету, как выстрелами вылетают выдохи, как он жадно глотает воду.

– Денис, я ни о каком соглашении не знаю. Левон ничего не говорил, а значит, это меня не касается. Ни фирмы, ни пособий, ни переводов из бухгалтерии, – чеканила я сквозь зубы, отчаянно сжимая одной рукой оплётку руля. – НИЧЕГО МНЕ НЕ НУЖНО! Это его авиакомпания, его бизнес-центр, его молл. С чего вы взяли, что можете решать всё за меня?

– Карина, но…

– Денис! Ты мой адвокат?

– Конечно…

– Тогда обещай, что не станешь пробивать лбом стену! Обещай! Никаких судов, склок и споров. Я не хочу, чтобы мой сын страдал и метался между мамой и отцом! Развод был мирный, по соглашению мне переходят квартира и машина. Этого достаточно…

– Карина, ты вообще понимаешь, что не будь нашего с ним разговора, то имущество было бы поделено иначе? Ты имеешь право на долю в бизнесе, собственно, как и Андрей! – не унимался Раевский. – Я не хочу нагнетать, но моя практика показывает, что мужик очень быстро меняет курс, как только встречает молодую и знойную. Ты должна обезопасить вас обоих!

– Понимаю. А ещё я знаю, что сына Левон никогда не бросит, а я ему – бывшая жена. Обещай, Раевский, что не станешь читать ему мораль!