Золото зимой не мыли, а серебро добывали. Татьяну так же посвятили в тайну Клондайка. В закромах хранилось 16 тонн намытого золотого песка и 300 килограммов самородного золота размером от ягоды до куриного яйца. Пара десятков самородков была по килограмму, а один весил 4,5 и напоминал сердце. В прошлом году его нашла Кора, гуляя вместе с Павлом по берегу ручья Эльдорадо. Крупные экземпляры шли в нашу коллекцию.

Глядя на него, вспомнился забавный анекдот, о котором я, чтобы не обидеть Кору, умолчал: «На день влюблённых мужик просит у продавца сувениров.

– Дайте мне эту жопу.

– Мужчина, как вам не стыдно, это же сердце!

– Я двадцать лет работаю кардиологом, и как выглядит сердце, хорошо знаю. А это – настоящая жопа».

Затем настала очередь посетить дружественные племена. На сегодняшний день в союзе состояло десять племён плюс племя Калана на побережье и племя эскимосов «Белого моржа» в низовье Юкона. Индейские охотники ушли на промысел пушного зверя, но лагерь охранялся дежурным отрядом.

Вечерами в тесном кругу близких людей, собирающихся на вечерние посиделки со своими жёнами и офицерами племени, я рассказывал о своих приключениях в Америке, Англии и России, о знакомстве с русскими императорами и английской королевой, а так же об участие в Крымской войне. Затем поделился своими планами: «Друзья, все мы взрослеем, и цивилизация входит в нашу жизнь. А где есть цивилизация, там есть деньги. Все вы хорошо трудились, поэтому за эту зиму мы проведём расчёты и каждому, включая индейцев, заведём отдельный счёт. Все должны знать, сколько денег имеют и какова доля каждого в будущих прибылях. Второй момент. Мне нужны образованные в финансовой и технической сфере люди. Индейская молодёжь, которая изъявит желание, будет учиться в местном институте и училищах. А вы, господа бледнолицые, кто изъявит желание, отправятся в Нью-Йорк обучаться управлению и финансам. Для новых задач нужны преданные нашему делу руководители».

За пару месяцев Елена влилась в коллектив, став его полноценным членом. Она помогла рассчитать мне денежные доли каждого члена концессии. В феврале был снаряжён караван с добытыми и обработанными шкурками пушного зверя и рота индейцев под командованием Джона Черноволкова, а по-местному Ветвистого Оленя из племени Чёрного волка, отправлялась на первое боевое дежурство в город, где проживали белые люди.

С караваном в Ново-Архангельск возвращались Билл с Жозефиной и все американские парни из команды Биг Дэма с жёнами и детьми. Скоро они отправятся в Нью-Йорк, чтобы повидаться с родственниками. Том Коллинз со своей Уитти остались командовать в Эльдорадо.

Через полтора месяца пеший караван прибыл в Каланск. Теперь меня охраняла вооружённая карабинами и луками рота индейцев. Я включился в работу губернатором, проверяя отчёты своих проверяльщиков. Богатыревы, Павел с Катей, Пит, Боб, ребята Биг Дэма и Калан со своими помощниками занялись расчётами того, чем необходимо оснастить ямщицкие станции вдоль «золотого маршрута» и сколько нужно там иметь персонала. Продумывали логистику поставок, формировали коллективы для посёлков и отряды перевозчиков, которые будут доставлять старателей к Доусону. Кроме этого определяли размер золотых заимок, порядок их регистрации, перепродажи или неиспользования – погиб старатель, но его заимка не должна простаивать.

Время летело быстро. Пригрело солнце, закапали сосульки, потекли ручьи. Не успели оглянуться, как сошёл снег, и землю покрыли весенние луговые цветы. На дворе стояло начало мая. За зимние месяцы архитекторы сделали планировку улиц, на реке Русской установили паровые лесопилки и заготавливали брёвна для строительства пристани и деревянных домов. Строить планировали из песчаника и кирпича. С наступлением тёплых дней началось рытьё траншей под фундаменты для цехов и заводов, необходимых для строительства природных ископаемых. Заработали каменоломни, на которых солдаты распиливали песчаник на строительные блоки.

В них временно разместятся официальные учреждения, пока не построим каменные.

Под руководством Чумариной и Маргариты Нагорофф была запущена типография и организована газета. В ней печатались официальные коммюнике и аляскинские новости. Был организован монетный двор, и я отдал команду приступить к печати банковских чеков, о чём всенародно объявил через губернскую газету.

С началом судоходства примитивный броненосец и канонерки остались защищать стройки у Кодьяка, а военные суда бывшей Азовской трофейной эскадры приступили к патрулированию берегов Аляски. Их боевыми заданиями были проверка русских острогов на Аляске, Камчатке, вдоль берегов Охотского моря и Ледовитого океана на русском севере, знакомство и налаживание контактов с племенами эскимосов и чукчей, и скупка предметов северного промысла. При встрече с местными казаками таковых рекомендовалось не обижать, а постараться наладить контакты. Если что, то выкупить меха и у них.

Вторым аспектом патрулирования было задержание, а при оказании сопротивления, уничтожения иностранных судов, встреченных в российских водах.

– Господин губернатор, так ведь каперство запретили. Россия подписала конвенцию.

– Григорий Иванович, мне плевать, что подписала Россия. Добыча без разрешения морского зверя в наших водах – есть самое открытое воровство. Запретили каперство, просто не будем приводить сюда корабли. Вопросы есть? Вопросов нет. Григорий Иванович, надеюсь, что вы не проявите больше человеколюбия по отношению к бандитам? Если вы снова собираетесь их пожалеть, я сниму вас с капитанов. Мне не нужны те, кто не выполняет моих приказов.

– Я понял вас. Такого, как было на Мадейре, больше не повторится.

– Гриша, они тебя не пожалеют, если смогут победить. Сойди на берег и лично посмотри, как они обирают эскимосов и чукчей. Во что превращается стойбище после их посещения.

– Я всё понял. Обязательно сойду на берег и проверю.

В итоге в первое патрулирование эскадру повёл главком моего флота Александров, который человеколюбием не страдал. Кроме всего прочего, им надлежало обследовать берега Охотского моря и зайти в Николаевск, чтобы познакомиться с генералом Завойко и наладить контакты. Суда разбились по парам и отправились на боевое патрулирование.

Капитаны клиперов Суровы, Дроздов и Семак с нашими американцами и с деньгами ушли в плаванье. После посещения Нью-Йорка капитанам предстояло посетить Усть-Двинск, Либаву, Ревель, Гельсингфорс и Санкт-Петербург, чтобы навербовать команды из русских моряков на строящиеся клипера.

Народ работал на стройках, а мои аппаратчики на бумажном фронте. Наконец, я распорядился провести ревизию деятельности «РАТК». Головы полетели у всех купцов, входящих в правление компании: обвинение, суд, расстрел и конфискация имущества в доход государства. В казну потекли миллионы рублей. Домочадцев, как и бывшую охрану этих купцов, отправлял в Александровск на работы. Не забыл я и Парамона. Он был обвинён в убийствах и разорении людей, после чего расстрелян.

Де-факто «РАТК» стала моей компанией, потому что теперь я распоряжался её делами. Главным в ней был назначен Боб, а его заместителем стал Пит. Также я организовал "Норд банк", сделав его директором Елену Мещерскую. Новых сотрудников она набрала из «белых воротничков», прибывших с эскадрой Балка. Поскольку доли всех участников нашей концессии за зиму были пересчитаны, то губернаторство выкупило всё золото за чеки, а людям были открыты вклады в банке «Норд». Чеки были похожи на современные российские купюры, а не на ассигнации прошлого века размером с альбомный лист. Их было удобно использовать и носить. Технология выкупа золота и мехов начала обкатываться.

Ко мне на приём пришли директора «КГЗ» и «САТК».

– Господин губернатор, ваши люди отказываются продавать нам собранный мех.

– И что? Они имеют право не продавать его вам.

– У нас есть договорённости на уровне правительств о взаимодействии.

– Покажите такой документ? Что-то в «РАТК» я его не нашёл. Господа, я подозреваю, что вы скупали у нас меха в силу сложившейся практике. Ныне я сам могу продавать меха в Штатах, поэтому либо мы пересматриваем расценки, либо здесь вы ничего не купите. К тому же много шкур идёт на нужды губернаторства.