Так и сделали. Во-первых, стали засылать вперёд продотряды, закупающие провиант и зимнюю одежду, а во-вторых, разделились. Конные части уходили первым отрядом, следом шли более подготовленные гатчинские полки, затем остальные, и последним двигался полк Доновича, который охранял и помогал гражданским. Кроме этого на всём пути командиры полков выкупали у помещиков, выставленных на продажу крестьян. Так что обоз постоянно пополнялся.

Тракт был довольно оживлённым, через каждые десять вёрст обязательно стояла деревенька, а крупные деревни или небольшие городки попадались вёрст через тридцать. В конце августа конные отряды, а через пару недель и передовые полки дошли к россыпи деревень, самыми большими из которых являлись Кемерево и Щеглово. Здесь же разрабатывался угольный рудник, на котором работало большинство местных. Казаки выбрали территорию, устроили палаточный лагерь в лесу и приступили к заготовке дров, орехов, ягод и грибов на зиму. Солдаты разбивали палаточные лагеря из утеплённых палаток, сразу устанавливая в них буржуйки. Организовав быт, люди включались в заготовку продуктов, угля и дров. Согласовав с местным начальством, приступили к постройке небольшого городка из деревянных срубов. Было принято решение разместить в них женщин с маленькими детьми, хранилища продуктов и лазарет, которые идут следом.

С каждой неделей прибывали новые части, включаясь в стройку, а кавалеристы и гатчинцы выдвинулись к следующему крупному городу Красноярску. Добравшись до него к октябрю, решили обустраиваться на зимовку. Рядовые офицеры жили в лагере, а высокое начальство снимало жильё у местных жителей. Естественно, что командиры побывали у градоначальника и были представлены в «высшем обществе» города, внеся свежую струю в местное общество. Так что офицеры стали желанными гостями на вечерах в городских салонах и домах уважаемых людей.

Пришли холода, и караван стал активно утепляться. Офицеры в соответствии с реалиями переобували и переодевали крестьян и новобранцев в одежду, в которой ходили местные: валенки, подбитые мехом штаны, тулупы. Часть вещей была куплена ещё на юге, а часть закупалась по месту. В каждом полку вёлся журнал покупок и выдачи одежды и продовольствия. Когда придёт время, эти затраты будут вычтены из их зарплат на Аляске.

В пути полковые писари вели походный журнал, записывая пройдённые расстояния, события и происшествия, а так же составлялись карты с описанием рельефа местности. Я собирался иметь свой личный архив. К тому же если до Иркутска местность была более-менее описана, то за ним картографией особо не занимались.

Крестьяне, поначалу ропчущие, что их купил деспот, решивший их стереть в порошок за время пути, обвыклись. А дети так очень даже отлично путешествовали по новым местам – путешествовать намного лучше, чем копаться в огороде или на поле. Будет, что вспомнить в старости.

Через две недели корабли входили в порт Нью-Йорка. Устроившись в гостинице на Манхэттене, я отправил дам гулять по магазинам на Бродвее, а с мужчинами занялся делами. Сразу был решён вопрос с клиперами. На верфи нас встретил управляющий Сэм Браун. На приколе стояли деревянные трёхмачтовые суда, оборудованные паровыми двигателями и пушками.

– Мистер Кирк, наконец-то! Ваши красавцы готовы, в июне завершили испытания последнего.

– Отлично, а я привёз команды.

– Даже так!

– Да. Теперь главное, чтобы они не утопили суда прямо на вашей верфи.

– Шутите или, действительно, так плохи?

– Шучу, выведем.

– Тогда уж лучше это сделают мои команды.

– Мистер Браун, пусть мои механики пройдут у вас на верфи курс обучения, скажем, недельки две. Я всё оплачу.

– О'кей, мистер Кирк.

В итоге моряки были распределены по клиперам и прошли обучающий курс по судовым системам. Капитанами новых судов стали Александров, братья Суровы и Дроздов. Для полноты счастья я закупил порох, ядра и бомбы, чтобы, выйдя в открытое море, канониры проводили учебные стрельбы. Моряков, относящихся к десантным командам, перевооружили карабинами «Шарпса», а офицеры получили револьверы «Кольт Нави». В Штатах это было самое распространённое стрелковое оружие. Перед уходом мы с Брауном подписали новый контракт на постройку ещё четырёх паровых клиперов, имеющих более мощные двигатели.

Затем повидался с бывшими коллегами из полиции. Встретились мы очень дружески.

– Мик, как Европа? Говорят, там идёт война?

– Война закончилась. Друзья, вы не поверите, но я стал английским бароном и русским генерал-лейтенантом. А ещё генерал-губернатором русской Аляски.

От таких известий народ сидел молча, притихли даже начальники полицейского участка – очень важные люди в районе.

– Так ты теперь господин генерал-губернатор?

– Точно, дружище Маккензи. А теперь поговорим о наших делах. Я собираюсь сделать покупки ряда местных заводов. Мне будут нужны управляющие и дружественная полиция, чтобы решать проблемы тихо и мирно. Роллз, в прошлый раз мы говорили о «тёплом месте». Думаю, что пришла пора.

– Да, Мик, нужны большие деньги, чтобы купить место повыше.

– Ищи выходы, я профинансирую.

– Собственно говоря, после прошлой встречи я вентилировал этот вопрос. Есть намётки.

– Запускай процедуру. Я пробуду здесь месяц, так что все оплатим.

Через месяц мы отмечали повышение. Роллс получил должность начальника полицейского департамента Квинса, Лоренс стал начальником участка Джексон Хайтс, а мой лучший ученик Маккензи – заместителем Лоренса. Остальные члены моей бывшей полицейской команды продолжали работать, ожидая от меня конкретных предложений. С Рейли мы съездили в Вашингтон, чтобы повидать пока ещё обычного юриста, но уже начавшего делать политическую карьеру Авраама Линкольна, напомнив о нашем знакомстве. Вернувшись в Нью-Йорк, Дик Рейли уволился из полиции, и отправился со мной на Аляску.

Естественно, я выбрал время и прошёлся по родным местам. Зашёл в гости к семейству Нагорофф. Раз я стал большим человеком, они дали согласие переехать со мной на Аляску и заниматься образованием местной детворы. По этой причине я выкупил весь товар в магазине, который моряки погрузили на корабль, а само помещение и квартиру продали. Затем прошёлся по родственникам парней из команды Дэма. Там меня встречали повзрослевшие девушки, которые когда-то учились у меня, и их немного постаревшие родители. Общаясь, пообещал, что в следующем году их сыновья приедут в гости. Родители отдали письма, чтобы я передал их ребятам.

На ринг «Боксинг гардена» выходили новые бойцы, становясь новыми чемпионами. Появлялись новые боссы, занимающиеся этим бизнесом. Слегка потяжелевший и постаревший Роллингс сидел в вип-ложе и, куря сигару, со скукой смотрел на происходящее в ринге действие. Два тяжеловеса, перетаптываясь на месте, от души мутузили друг друга, обмениваясь тяжёлыми плюхами. Попивая виски, заговорил один из новых меценатов бокса Тобиас Полак.

– Крепкие подбородки у парней. Хорошо дерутся, оба достойны стать чемпионами. Что скажете, мистер Роллингс?

Роллингс оторвался от созерцания и, выпустив кольцо дыма, ответил: «Здоровые примитивы. Несколько лет назад мне довелось увидеть настоящего боксёра будущего. Мне кажется, что именно таким станет бокс через десятки лет. Звали парня «Летучий голландец».

– Оригинальное прозвище, как корабль-призрак.

– Именно так, Тобиас. Это был настоящий призрак ринга, по которому никто из претендентов и чемпионов не мог толком попасть. О себе он говорил словами неизвестного мне боксёра: «В ринге я порхаю как бабочка и жалю как пчела». А уж чемпионов валил с ног за милую душу. Таких боксёров я больше не видел.

– Как его звали и где он сейчас?

– Голландец Мик Кирк. Он подался добывать золото в Калифорнию. Больше я о нём ничего не слышал.

С некоторым чувством ностальгии я пригласил своих спутников в знаменитый «Боскинг гарден» на Манхэттене. Купив дорогие билеты, мы уселись смотреть бои на хорошие места. Эпоха великих технарей 20-го века была впереди, а ныне профессиональный бокс делал первые шаги. На драку мне было скучно смотреть, хотя бой был кровавым, оттого зрелищным. В перерыве мы вышли в холл, решив перекусить в буфете и просто размяться.