– Протяни руку, – хрипло выдает он, часто моргая.

В его руках наручники.

Снова.

– Собираешься меня пристёгивать? На ночь?

Тело пробивает лёгкая дрожь от появившихся в голове догадок.

– Может, не стоит?

– Кэр, – строго говорит мужчина, возвышаясь надо мной, – делай, что я говорю. Сядь ближе к спинке, и я закреплю твою руку.

Проглатываю вязкую слюну, кидая быстрый взгляд на дверь, которую он закрыл на ключ изнутри.

Секс с Эйдоном был бы самым желанным событием. Его тело отточено, как у древних статуй. Его огромные руки, плечи, за которыми чувствуешь себя ещё меньше. Всё располагает к этому.

Ну, если отбросить, что он чертов маньяк.

Но насилие…

Я не двигаюсь с места.

– Эйдон…

Мои плечи напрягаются, и, очевидно, Эйдон замечает мои глаза, которые заполняет с каждой секундой страх.

– Блять, Кэр, – уже более мягко говорит он, – я пьян и не в состоянии с тобой бороться. Это…

Он поднимает наручники перед моим носом.

– Для твоей усидчивости.

Поджимаю губы, всё-таки подсаживаясь ближе к спинке и протягивая руку.

Без понятия, откуда такое доверие к этому человеку, но почему-то я уверена, что он мне ничего не сделает.

По крайней мере сейчас.

Эйдон приковывает мою руку к спинке кровати, и забирается, падая рядом со мной. Пару минут мы молчим, глядя друг на друга в тихую, пока Эйдон не решается нарушить тишину первым.

– Я оставил тебе книги. Почему тебе скучно здесь?

– Они про историю и архитектуру. Были бы романы, я бы ещё поняла твой вопрос, но так мне не интересно.

– И что тебе интересно?

– Дома обычно я рисую.

– Серьезно?

– Ну да, – выдыхаю я и замечаю, что потихоньку начинаю расслабляться, чувствуя малую дозу безопасности, – знаешь, холсты там, краски, кисти, палитра.

– И что бы ты нарисовала, если бы у тебя здесь всё это было?

– Вид из окна тут бесподобный. Столько природы: цветы, животные, деревья, птицы.

Эйдон мягко усмехается почти под моим боком. Я тихо вздыхаю.

– Почему ты пришел ко мне всё-таки сегодня?

– Мне хотелось поговорить.

– Ты вроде уезжал веселиться. Там не наговорился?

– Нет. Те, кто меня позвали, мне не друзья. Стараюсь в их присутствии много не говорить.

– Вот как?

– Да, – почти без сильно выдыхает Эйдон, утыкаясь носом в подушку, – моя жизнь такое гребанное дерьмо, что я даже с друзьями не хочу говорить.

– Ты поэтому похищаешь девушек?

Парень тихо усмехается.

– Тебе не терпится узнать причину этого всего?

– Было бы не плохо узнать, с чего ты свихнулся.

– Ты здесь закрыта по явной причине. А почему здесь находится Фейт, уже не для твоих мыслей.

– Многообещающе. И что потом с нами будет?

– Кэр, – выдыхает он, – ты здесь просто по чистой случайности.

– Как можно называть случайность чистой, когда ты похитил людей?

– Я тебя отпущу рано или поздно.

После бормотания Эйдона мне становится как-то не по себе.

– Зачем тебе беременная девушка, Эйдон? – Тихо спрашиваю, надеясь хоть на какой-то ответ. – Это же ещё больше проблем. Тем более, она скоро родит. Ты же не собираешься принимать роды сам? Её придётся везти в больницу, и там она тебя сдаст. Ребёнок такая сложность для тебя. У меня не укладывается…

И тут до меня доходит.

– Господи, он же не твой?

Тишина в комнате напрягает и даёт моим мыслям повод пошуметь.

Что если он встречался с Фейт, и она забеременела? Просто не захотела рожать, а он её оставил здесь? Или вдруг он специально заделал ей ребёнка, когда они спали, чтобы завести семью? Кто знает, что вообще случилось с его женой, и как это его травмировало…

Что если он просто похитил беременную девушку, потому что свихнулся?

Ком подкатывает к горлу.

Почему он молчит? Я права?

Решаюсь повернуть голову и посмотреть на него.

Спит, как младенец.

Чертовски красивый младенец.

Даже все мои ужасные доводы теряются где-то там, когда я вижу, как щека Эйдона прижата к подушке, а губы немного надуты, как будто он милый обидевшийся на что-то малыш. Отросшие с момента нашей встречи волосы парня немного взъерошены, и я машинально тянусь к ним рукой.

Хотя бы пока он спит.

Осторожно провожу кончиками пальцев по его волосам, наслаждаясь их мягкостью.

Кэролайн, тебя отвлечь проще чем ребёнка.

Но я тут же отбрасываю собственное замечание в сторону. Да и окончательно теряюсь, когда Эйдон обнимает меня и подтягивает к себе.

Боже.

Как остановить этот приятный трепет внизу живота?

Кончики пальцев показывает от такого невинного прикосновения к нему. Страшно подумать, но мне уютно. Да, уютно и тепло в этих объятиях. Настолько, что я даже не замечаю, когда приходит сон.

Просыпаюсь от тяжести внизу. И нет. Это не возбуждение или нужда. Между моих ног лежит огромный мужик, оказавшийся каким-то образом уже без футболки. Моя же, в свою очередь, задрана до груди, чтобы на голом животе этому сексуальному маньяку было удобнее лежать. Его рука покоится на моей талии, а голова беззаботно опущена на живот. Пытаюсь пошевелить затёкшими в таком положении ногами (как он, черт возьми, между них вообще пролез?), но не выходит.

Этот гигант меня придавил.

Такое малейшее шевеление заставляет его закряхтеть.

Пьяное чудовище.

Он себя видел? Я ему что вместо матраса?

Но возмущение тут же испаряется, когда теплые губы касаются голой кожи под ребром.

Замираю в…

Испуге?

Предвкушении?

Это очень плохая затея, Кэролайн.

Но я не шевелюсь, делая только один короткий вздох. Эйдон в свой же счёт повторяет своё действие раз, а потом и ещё раз. Только теперь его губы ощущаются горячее.

К чёрту все предрассудки, если он меня хочет, я ему всё до капли отдам.

Парень приподнимает голову, и с полузакрытыми глазами выкладывает влажными поцелуями дорожку к низу моего живота. Всё тело бросает в жар, и я решаюсь коснуться его плеча. Эйдон сначала одобрительно мурчит, протягивая руку к моей и переплетая наши пальцы. А потом, после короткого поцелуя, поднимает голову.

– А, это ты, – бормочет он, разбивая окончательно какое-либо хорошее впечатление о себе.

И отстраняется от меня, как будто я что-то мерзкое на завтрак.

«А, это ты».

А о ком он думал? О бывшей? Он думал, что на моём месте сейчас она, поэтому так был нежен? Или думал о какой-то другой девушке? Что я вообще ожидала от пьяного парня?

Господи, как мне теперь восстановить свою самооценку? Это было грандиозное падение.

Парень подтягивается, перекатываясь на свободную половину кровати. И, к счастью, я могу хотя бы спокойно вздохнуть, без лишнего веса сверху.

Да, так себе утешение после услышанного, но всё же. Соединяю ноги, которые резко начинает покалывать от движения. Поджимаю губы, понимая, что руке, которая до сих пор пристёгнута к спинке кровати, ничуть не легче, потому что, как минимум, я только её почувствовала. Яркая, красочная боль.

– Что я здесь делаю?

Хрипло спрашивает Эйдон, и я закатываю глаза.

Конечно, как же можно было по трезвому лечь со мной в постель?

– Пришел поболтать, – безжизненно говорю, всё ещё проворачивая в голове его первую фразу сегодняшнего утра.

– Ясно, – мужская рука опускается ко лбу.

Сдохни от головной боли, Эйдон, если ты меня перепутал с другой девушкой и позволил эти минуты подумать, что ты ко мне так же неровно дышишь.

– Ты не мог бы меня расстегнуть? Я не чувствую руку.

Он убирает руку с головы и кидает непонимающий взгляд.

– Я тебя пристегнул…

– Да.

Очень очевидно, ведь я тут далеко не гостья, а пленница.

Тяжело вздыхаю, пока маньяк не отводит от меня взгляда.

– Потому что мы трахались?

Глаза раскрываются от услышанного, и теперь пришел мой черед уставиться на него.

То есть… Он утром принял меня за какую-то другую девушку, женщину, а сейчас даже не помнит спали мы или нет? Ну, конечно, если он и спал в своих фантазиях, то точно не со мной.