Мы боремся, я кусаю его за руки, шею, спину, за бока. И вот, я лежу под ним, запыхавшись, а он прижимает мои руки за запястья над моей головой. Его пах между моих ног. И… О Боже!

Я не сразу замечаю, какими частями тел мы соприкасаемся. А вот сейчас ощущаю чётко. Особенно самую главную часть.

Он что возбудился от нашей борьбы?

Такую твёрдость сложно не почувствовать.

Да он действительно ненормальный.

А я? Я нормальная, если ощущаю трепет от нашего соприкосновения чувствительными частями тел и тепло внизу живота?

Эйдон наклоняет голову, и наши губы находятся в ничтожном расстоянии друг от друга. Мой рот приоткрывается в… В ожидании? Я и правда ненормальная. Когда я успела свихнуться? Человек похитил меня. Похитил! А я жду поцелуя?

Я помню, какими мягкими были эти губы, и как чертовски хорош его рот.

Наши глаза встречаются, и неожиданно Эйдон срывает момент, оставляя меня и поднимаясь на ноги.

– Тебе не понять, Кэролайн, для чего я это сделал. Но теперь я просто не могу позволить тебе разрушить всё, что я выстраивал.

И с этими словами он бросает меня одну в замешательстве, снова запирая в комнате.

Тук. Тук. Тук.

– Фейт? – С надеждой срывается с моих губ, и я вскакиваю с края кровати, на которую даже не смела ложиться за всю тяжелую ночь, и несусь к двери.

– Это Эйдон.

Какого чёрта он стучит в дверь?

Если же, ещё всего сорок восемь часов назад грубоватый мужской голос с едва заметной хрипотцой будил во мне самые горячие точки, то сейчас он будит не менее разгоряченные эмоции. Злость, страх, негодование. Тяжело вздыхаю, пытаясь взять себя в руки.

– Что тебе надо? – Рявкаю тут же я.

Да, взять себя в руки выходит неудачно.

– Отойди от двери, я хочу зайти.

– Мало ли что ты хочешь!

О да! Держать в руках себя не выйдет.

– Кэролайн, не заставляй меня применять силу. Я открываю.

Сначала звучит слишком мерзкий для неспящего ни единого часа за сутки человека скрежет ключа об замочную скважину, а после ручка двери опускается.

– Без фокусов, куколка, – говорит парень, закатывая мне в «клетку» маленькую тележку, как в гостиницах, с завтраком в виде вафель, блинов, каши, каких-то бутербродов с чашкой чая и чертовой маленькой тонкой вазочкой, в которой красуется одна маленькая кустовая роза.

Прищуриваю глаза, глядя на своего, что процентов теперь уже я знаю, ненормального похитителя.

– Я что в гребаном отеле? Тогда желаю выселиться из этого однозвездочного убожества.

– Я мог бы тебя не кормить, – ухмыляется этот засранец, захлопывая за собой дверь, – А так, мой дом тянет, как минимум на три звезды. И то, из-за того, что ты не выходная из этой комнаты.

– Ну ничего себе, – наигранно вздыхаю, – Звучит так, как будто ты хочешь повысить рейтинг в моих глазах.

Эйдон усмехается, и на его щеке становится довольна заметна милая ямочка, которая делает этого маньяка более сексуальным.

Так.

Стоп, Кэролайн.

Он мудак.

Человек похитил другую девушку, тебя не пойми для каких целей, а ты продолжаешь употреблять в его сторону такие слова, как «сексуальный»? Прекрати немедленно!

Парень прочищает горло.

– У меня было время обдумать, как поступить. И, думаю, можно будет накинуть одну звезду за прогулки.

С губ срывается нервный смешок.

– Я ослышалась?

– Нет, – четко отрезает этот тип, – Фейт в её положении необходимы прогулки. Ты тоже человек, и можешь просто сойти с ума в этих стенах, пока я не решу, как от тебя отделаться. Поэтому тоже нуждаешься в прогулках. Следить за вами двоими одновременно я не могу, поэтому придумаем какой-то график.

– Знаешь, если тебе так хочется от меня отделаться, то просто можешь отпустить.

Ну, а чем не шутят? Вдруг, сработает.

Парень хмурит брови.

– Ты же не принимаешь меня за идиота?

– Спорный вопрос. Как по мне, ты больной помешанный ублюдок, – нагло улыбаюсь, подмечая, как это напрягает моего собеседника.

– Ты слишком много знаешь, – уже без доли какой-либо шутки говорит мой похититель, – А у меня нет времени, чтобы переезжать и таскать за собой Фейт.

– Ого, жаль, я думала, ты гастролируешь.

Закатываю глаза и получаю тяжелый вздох в ответ.

– Я бы с радостью с тобой попререкался, куколка, но мне нужно идти на прогулку с Фейт. Ей нужен свежий воздух, а тебе, очевидно, остыть.

– Меня будут искать, Эйдон. Мой брат перевернет город с ног на голову, но найдёт меня.

Гордо вздергиваю подбородок, рассчитывая, что это поможет мне хотя бы поднапрячь похитителя.

На самом деле я же в полном дерьме. Даже если брат будет искать меня, то с очень маленькой вероятностью найдёт. Все же обстоятельства буквально были против меня.

– Мы оба знаем, что очень навряд ли.

– Если меня достаточно долго не будет, он это сделает, – настаиваю я, не отрывая взгляда от своего сексуального маньяка.

– Не кипятись зря, Кэролайн, – усмехается парень, желая шаг назад к двери, – Даже я ещё не решил насколько ты здесь.

– И что это значит?

Но в ответ мне прилетает лишь загадочная улыбка, из-за которой хочется вмазать ему тарелкой в голову.

Господи, как я здесь оказалась? За что?

Оглядываюсь, тяжело вздыхая.

– Приманилась на красавчика с обманчивой внешностью, Кэр, – бормочу, отвечая на свой же вопрос.

Я не завтракаю.

Кто знает, может, он меня просто отравить хочет?

Делать особо нечего в комнате, поэтому спустя пару минут скитаний, сажусь на специально оборудованный подоконник с пуфом. Конечно, решетки на окнах мешают смотреть хотя бы на природу, но по сравнению с дерьмом, в котором я нахожусь, это всё терпимо.

Взгляд падает на парочку бывших для меня брата и сестры. Они идут по узкой дорожке между небольшими кустами мелких роз (кстати, точно таких же, как Эйдон принес мне сегодня). Фейт опускает руки на свой живот, и мысли меня уносят куда-то далеко назад в прошлое, где я маленькая так же сижу на подоконнике, глядя в окно.

Дядя, который стал нашим опекуном после смерти родителей и взял временно борозды правления семейным бизнесом, идёт по темной каменной дорожке со своей беременной женой. Он улыбается, опуская руку на её огромный живот, и что-то говорит, вызывая смех жены.

Двойня.

Наверное, здорово родить двоих детей сразу. Они будут расти вместе и дружить. Между мной и братом, как будто огромная пропасть. Мы не так много стали общаться, а иногда мне кажется, что я ему вовсе мешаю. Отстойно быть младшей.

Все счастливы сегодня, кроме меня.

С самого утра домработницы, как ни в чем не бывало, выполняют свою работу, повара на кухне готовят завтрак, на который моя семья не позволяет мне даже остаться.

Подскакиваю с места, когда слышу кашель позади, и как только мои ноги оказываются на полу, поправляю юбку.

«Девочке из семьи Билфоргов стоит вести себя достойно, Кэролайн, а не лазить по подоконникам, которые не предусмотрены даже на то, чтобы на них сидели»

Мама никогда не одобряла мою тягу быть поближе к окнам, собственно, как и все остальные. Поэтому чаще всего меня отчитывали, когда замечали на них.

К счастью, сейчас в зал зашел мой брат, а не тётя Бэт или дядя Ральф. Хоть он, конечно, после смерти родителей стал немного жестче, по этому поводу он меня просто ругает без какого-либо наказания.

Брат натянуто улыбается, стоя в проеме распахнутых дверей.

– Не переживай, я никому не расскажу.

Мягкость в его голосе даёт мне надежду на то, что они передумали, но он тут же сам и убивает её.

– Машину сейчас подадут. Нужно уже идти, чтобы вы не опоздали на самолёт.

Всю неделю я в слезах умоляла брата и дядю услышать мои просьбы и оставить меня дома с ними, но они были непреклонны. Сейчас же меня снова прорывает на эмоции. Я с наворачивающимися на глазах слезами быстро шагаю к брату и беру его за руку.

Смотрю в его голубые, как будто пустые глаза. Он за эти два месяца как будто повзрослел на десятилетие. От веселого мальчишки, который любил надо мной подшутить и поиздеваться не осталось и следа.