При воспоминании об этом моменте у меня переворачивается желудок, а когда я поворачиваюсь к Иви, она выглядит такой же зеленой.

— Я была выставлена на продажу в интернете? — Она краснеет.

— Не в обычном интернете, нет. Обычный человек на тебя бы не наткнулся. — Она хмурится. — Даркнет, Лисичка.

— О.

— Это место, где все…

— Я знаю, что такое даркнет. Я насмотрелась криминальных сериалов Netflix. — Поднеся завтрак ко рту, она откусывает еще кусочек. Не думаю, что она действительно пробует его, что является гребаной трагедией, потому что эти свежие круассаны — просто бомба. — Я просто не могу поверить, что… — Она проглатывает слова. — Как ты меня нашел?

Ее недоеденный круассан снова оказывается на тарелке, а она смотрит мне в глаза, умоляя рассказать правду.

— Нам поручили расследовать дело о торговле людьми. Ну, не мне конкретно, но ты знаешь, — пробормотал я. — В общем, Тео немного ботаник, и он, копаясь, наткнулся на твое объявление. Принес его мне показать, и вот мы здесь. Он забронировал мне билет на первый рейс из Вегаса, чтобы я смог добраться до тебя.

Ее глаза становятся такими мягкими, как будто я сделал что-то, заслуживающее такого взгляда.

Я раздвигаю губы, чтобы продолжить, как вдруг меня осеняет одна мысль.

Неужели она думала, что я купил ее?

Мое сердцебиение учащается, когда я тянусь к ее руке, большим пальцем проводя по каждой костяшке.

Разве это так плохо, если она в это поверит? Это должно быть лучше, чем знать, что какая-то больная пизда заплатила за восемнадцатилетнюю девственницу.

Желчь бурлит в моем желудке, угрожая подкатить к горлу при одной только мысли о том, что кто бы он ни был, мог приложить к ней руки.

— Спасибо, — говорит она, отрывая меня от размышлений. — За то, что пришел за мной. За… это…

Черт.

Она действительно думает…

— Все что угодно, Лисичка.

— Но… — Она отрывает взгляд от моих глаз, и мое сердце замирает, потому что я знаю, что последует дальше. — Почему ты бросил меня в понедельник? Если ты пошел на все это, то почему скрывался от меня?

Подняв свободную руку, я нервно потираю затылок.

Наклонив голову, я смотрю на нее сквозь ресницы. — Потому что я был чертовым идиотом. Я… я не очень хороший человек, Иви. Я делал вещи. Я делаю вещи. Вещи, которые не нужны тебе рядом с твоей жизнью.

— Похоже, я только что оказалась в самом центре этого, — говорит она, переплетая наши пальцы.

— Да. А я пытался защитить тебя.

— И до сих пор пытаешься. — Она застенчиво улыбается. — Это место — просто сумасшедшее, — говорит она, указывая свободной рукой на коттедж. — Я никогда нигде не была в таком месте.

— Это довольно броско.

— Все в твоей жизни довольно броско, Алекс, — говорит она.

— Привыкай к этому. Ты никуда не денешься.

— Я всего лишь ребенок Ловелла. Моя жизнь не такая, она…

— Теперь это так. — Крепко сжав ее пальцы, я стаскиваю ее с табурета. Повернув ее, я притягиваю ее к себе и обхватываю рукой за талию. — Ешь, — требую я, поднося круассан к ее губам.

— Они очень вкусные.

— Я знаю.

— Такой высокомерный, — пробормотала она с набитым ртом.

— Я узнаю хорошую выпечку, когда пробую ее.

Мы вместе съедаем весь поднос с круассанами. Ладно, хорошо. Она съедает полтора, а я — три с половиной, пока держу ее прижатой к своему телу.

— Чем ты хочешь заняться сегодня? — спрашиваю я, проводя губами по ее плечу.

— Я не думала, что мне можно куда-то идти, — вздыхает она, наклоняя голову в сторону, чтобы дать мне лучший доступ.

— Я могу придумать множество вещей, которые мы можем сделать, не выходя из этого места, Лисичка.

Уверена, меня можно убедить провести с тобой день. Кажется, ты умеешь заставить женщину подчиниться твоим желаниям.

— Ты даже не представляешь, — пробормотал я, чувствуя, что ее слова прозвучали слишком близко к сердцу.

Пока она вздрагивает в моих руках, ее ногти слегка впиваются в мое предплечье, которое обхватывает ее киску, все что я слышу — это предупреждение Тео о необходимости исправить тот факт, что она девственница.

Я знаю, что это должно произойти. Я не могу рисковать тем, что она так и останется девственницей, и держать эту высокую цену за ее голову.

Но я также не хочу, чтобы это стало причиной, по которой мы наконец-то сделаем этот шаг вместе.

11

ИВИ

Несмотря на то, что моя кожа покрылась мурашками от желания, а кровь почти дошла до точки кипения, мне удалось удержаться от предложения отправиться в спальню и провести остаток дня, отгородившись от остального мира и утонув друг в друге.

Это был бы самый простой вариант.

На самом деле мне нужно больше ответов. И еще больше мне нужна моя семья.

— Могу я поговорить с Блейк? — спрашиваю я после нескольких секунд молчания.

Алекс замирает у меня за спиной, что приводит меня в полную боевую готовность.

Он пообещал мне, что они с Зеем в безопасности, и я без раздумий поверила ему. Неужели я была такой наивной?

— Да, я все устрою. Почему бы тебе не пойти и не отдохнуть, пока я навожу здесь порядок, а потом я приду и присоединюсь к тебе?

Поворачиваясь в его объятиях, я изучаю его глаза, ища в них ложь.

— Я обещал тебе, что они в безопасности, Иви. Я бы не стал лгать.

Я киваю, отчаянно желая поверить ему, но теперь, когда зародилось зерно сомнения, мне нужно увидеть это своими глазами.

— Видеозвонок, чтобы я могла увидеть Зея заодно? — спрашиваю я.

— Все, что захочешь. Иди и выведи это сексуальное тело на солнце, — говорит он, опуская руки к моей заднице и притягивая меня к себе. — Знаешь, здесь на многие мили больше никого нет, — шепчет он, проводя губами по моей шее. — Ты можешь лежать там голая, и никто об этом не узнает. Кроме меня, конечно.

— Думаю, тебе просто слишком нравится эта идея, — отвечаю я, чувствуя, как он снова становится твердым.

— Мне нравится идея о тебе в любом виде, который я могу получить. — Он проводит языком по моей ключице, и с моих губ срывается жалобное хныканье. — И не отрицай, что ты тоже хочешь посмотреть на меня на солнце в обнаженном виде. Я видел, как ты разглядывала меня раньше.

Мои щеки пылают. — Может, да, а может, и нет.

Он усмехается, его эго отказывается верить, что это может быть последнее.

— А теперь иди, пока я не передумал и не унес тебя в спальню до конца дня.

Мои бедра сжимаются, потребность продолжить эту линию разговора соблазнительна. Но мне нужно увидеть свою семью больше, чем потерять себя в этом опасном мужчине.

Оторвавшись от его тела, я пробираюсь к открытым дверям, добавляя в свою походку немного нахальства.

От его внимания моя кожа покрывается мурашками, а соски пытаются вырваться из майки. Когда я оглядываюсь через плечо, то вижу, что он развернулся на своем табурете, и его мрачный взгляд устремлен на меня.

Между моих ног разливается жар, когда я опускаю взгляд вниз по его телу, обнаруживая, что боксеры едва сдерживают его желание.

Во рту пересохло, и мне приходится заставлять себя двигаться в противоположном направлении.

Быть настолько соблазнительным должно быть незаконно.

Подумай о Блейк и Зее, озабоченная сучка.

Как только я заворачиваю за угол и исчезаю из поля его зрения, мне удается сделать вдох, в котором я так отчаянно нуждалась.

В противоположном от качелей конце террасы я обнаруживаю огромный лежак с уже разложенными на нем подушками. Похоже, Алекс уже определился с нашими планами на день.

Забравшись на него, я переворачиваюсь на спину и смотрю в чистое голубое небо над головой.

Солнце греет мою кожу, и я не могу удержаться от довольного вздоха, который срывается с моих губ.

Это эффект Алекса.

Эти серебристые глаза, его прикосновения, грубоватый голос… Это гипнотизирует, и все, что мне нужно, чтобы оставить свои заботы за дверью. Или, по крайней мере, большинство из них.