Клянусь Богом, мой желудок начал выворачиваться.

— Тео, — рычу я, дрожащими руками выхватывая у него ноутбук и подтаскивая его ближе. — Ради всего святого, скажи мне, что это не то, о чем я думаю.

— Это именно то, что ты думаешь.

— Нет, — рявкаю я, отбрасывая его компьютер на середину стола и вскакивая на ноги. — Нет, — кричу я, отказываясь верить в то, что только что увидел. — Этого не может быть. Нет. Нет.

Я отступаю назад, пока не упираюсь спиной в стену. Затем я наклоняюсь, погружая пальцы в волосы, пока образы моей девушки прокручиваются в моей голове, как в кино.

Нет. Этого не может быть.

Она не может продаваться в даркнете.

Не может.

Это должно быть гребаной шуткой.

— Алекс? — Я слышу, как Тео повторяет мое имя, пытаясь вернуть меня, но он словно находится на другом конце туннеля. — Ради всего святого, — ворчит он, прежде чем боль пронзает мое нутро.

— Какого хрена? — выкрикиваю я, хватаясь за живот. — Ты, блядь, ударил меня.

— Ты был в шоке. Как, блядь, мне еще помочь тебе?

Я качаю головой.

— Я… я не…

— Слушай, я знаю, что это не идеально…

— Не идеально? — рычу я. — Девушка, которую я… — Я втягиваю воздух и проглатываю все, что собиралось сорваться с моих губ. — Она, блядь, продается.

Господи. Я слишком сильно пьян, чтобы разбираться с этим.

Обеспокоенные глаза Тео впиваются в меня, когда я откидываюсь на спинку стула и пододвигаю к нему ноутбук.

— Ладно. Как мы это исправим? Я просто куплю ее, верно? — Я не обратил особого внимания на ценник, но даже если у меня денег не хватит, то у нас вместе их будет достаточно.

Нам придется. Я ни за что, блядь, не позволю какому-то другому ублюдку купить ее.

— Нет, — говорит Тео, вытесняя весь воздух из моих легких, и вся надежда, которую я испытывал, уходит вместе с ним. — Слишком поздно. Ее купили.

Время замирает, когда я смотрю на него в недоумении.

— Кто? — шепчу я.

Он качает головой. — Не знаю. Они не афишируют это дерьмо.

— Нет, но они с радостью выставили на продажу восемнадцатилетнюю девственницу.

Я снова на ногах, похмелье забыто, пока я расхаживаю взад-вперед по гостиной.

— Что мне делать, Тео? Скажи мне. Мне нужно, блядь, все исправить.

Он изучает меня несколько секунд, а затем возвращается к компьютеру и нажимает на клавиши.

— Иди, оденься и соберись. Она продалась только сегодня утром. Мы придумаем, как ее перехватить.

Я киваю.

— Да, хорошо. В этом есть смысл, я думаю.

— Я позвоню Тоби, чтобы он приехал и помог мне разобраться в этом. Иди, — говорит он, кивая на спальню позади меня. — И Алекс, — зовет он задолго до того, как я добираюсь до своего чемодана.

— Да?

— Она действительно все еще девственница?

Я сглатываю, ненавидя себя за то, что, черт возьми, допустил, чтобы это все еще было так.

— Да, — неохотно отвечаю я.

— Хорошо. Когда ты получишь ее, могу я предложить тебе исправить это?

— Будем, блядь, надеяться, что у меня будет шанс, — бормочу я про себя, стягивая с ног боксеры в пользу чистой пары. Надеюсь, что к тому времени, как я снова их сменю, она поможет мне их снять.

3

ИВИ

Первое, что я слышу, когда прихожу в себя, — глубокий гул голосов.

На несколько блаженных секунд я забываю, что произошло до того, как все погрузилось во тьму, и думаю, что это просто папа и Дерек разговаривают. Но потом все возвращается.

— Кто-то заплатил за твою невинную пизду немалые деньги, и твоя задача — делать то, что тебе, блядь, говорят.

Мой желудок взбунтовался, и я навалилась на руки, заблевав весь пол.

— Эй, она проснулась, — говорит кто-то.

Подняв руку, я вытираю рот и сажусь, осматриваясь.

Я нахожусь в маленькой комнате. Здесь есть крошечное окно, но перед ним решетка, не позволяющая никому вырваться наружу. А вся остальная часть комнаты — бетон. Холодный, неумолимый бетон. С единственной раковиной в углу и сливом чуть в стороне от центра.

Единственная дверь открывается, и в комнату входит темная фигура, одетая с ног до головы в черное, за ней быстро следует другая.

— Добрый день, — говорит один из них.

Чувствуется легкий акцент. Я напрягаю мозг в поисках чего-то знакомого, но ничего нет. Ни малейшего проблеска. Не помогает и то, что я вижу только их глаза, благодаря банданам с черепами, скрывающим нижнюю половину их лиц.

Подняв руку, я потираю больное место, где, как я помню, Дерек вонзил иглу мне в шею перед… ну, перед тем, как он сделал то, что закончилось моим появлением здесь.

У меня снова сводит живот, желчь подступает к горлу, когда я думаю о том, что они с отцом натворили.

Блейк убьет их…

— Чего вы хотите? — спрашиваю я, мой голос груб, а в горле пересохло.

— Мы ничего не хотим. Для нас это просто работа, — говорит второй мужчина, его голос гораздо холоднее и суровее, чем у другого, и от него по моему позвоночнику пробегает дрожь страха.

Когда они проходят вглубь комнаты, я отшатываюсь назад, забиваюсь в угол и сворачиваюсь калачиком.

Один из них смотрит на лужу рвоты на полу и быстро переступает через нее.

— Мы можем сделать это легким путем или трудным. Выбор за тобой, — продолжает он, но я не упускаю, как смягчается его голос, когда он предлагает трудный путь.

Звучит зловеще.

— Встать на ноги и раздеться, — требует тот, что помягче.

— Ч-что?

— Ты слышала, — рявкает злой.

Обретя откуда-то уверенность, я поднимаю голову и встречаюсь с ним взглядом.

— Почему?

— Потому что мы тебе сказали, — усмехается злодей.

Из моего горла вырывается крик, когда он протягивает руку и поднимает меня на ноги. Кончики его пальцев впиваются в мою руку с такой силой, что, несомненно, оставляют синяки.

— Раздевайся, или мы сделаем это за тебя.

— Скажи мне, почему? — требую я, не желая отводить взгляд.

— Чтобы убедиться, что на тебе нет никакого маячка, — уступает второй.

— А ты не можешь просто просканировать меня или что-то в этом роде?

Злой усмехается. — И что в этом интересного?

Тишина заполняет маленькую комнату, пока они ждут моего решения.

— Ладно, пусть будет так, — решает Злой, делая шаг ко мне.

— Н-нет, подождите, — кричу я.

Может, я и не хочу делать то, что они говорят, но, будь я проклята, если я позволю им прикоснуться ко мне.

Подняв руки, я обхватываю пальцами подол своей майки.

— Это действительно необходимо? — спрашиваю я, прежде чем сделать то, чего невозможно избежать. Не то чтобы они производили впечатление, что шутят.

— Да, — рычит злой. — Мы будем рады, если вы передумаете и позволите нам помочь.

— Пошел ты, — бормочу я себе под нос, но получается недостаточно тихо, и глаза злодея вспыхивают огнем.

Набравшись уверенности, я делаю вид, что их на самом деле здесь нет.

Просто двое мужчин на экране. Они не прямо передо мной. Они не могут до меня дотронуться.

Но неважно, сколько раз я буду повторять себе это. Я в это никогда не поверю.

Их запахи наполняют мой нос. Их дыхание эхом отдается в комнате.

Непроизвольное хныканье вырывается из моего горла, когда я поднимаю майку вверх по телу, оставляя себя беззащитной перед ними.

Я закрываю глаза, отказываясь наблюдать за их реакцией на мое тело. Что-то подсказывает мне, что один из них будет более чем заинтересован.

Заправив большие пальцы под пояс шорт для сна, я стягиваю их вместе с трусиками до щиколоток, стаскивая их с босых ног.

— Доволен? — Я усмехаюсь, вытянув руки по бокам, стараясь выглядеть уверенной. — Я ничего не скрываю.

Наконец я открываю глаза и смотрю на них. Как я и ожидала, взгляд Злого был прикован к моему телу, голод наполнял темные, холодные глубины его глаз. Но второй отвернулся.

Никто ничего не говорит, но глаза Злого заставляют мою кожу покрываться мурашками, пока он продолжает пожирать меня.