- Не знаю, - честно призналась. – Можно домой съездить… Возможно, отца еще нет.

- Без меня лучше не надо, - покачал головой Шмель. – Иначе я прямо с середины тренировки сбегу на твои поиски.

- Да ладно тебе, - в конец смутившись, отмахнулась я. – Что может случиться со мной в пустой квартире?

- А если она вовсе не пустая? – нахмурился Шмелев. – Как мне потом тебя оттуда доставать?

- А что мне тогда делать? – развела руками. – Репетиторство на сегодня не назначено, КВНа нет, Лерки тоже нет. Ты на тренировке.

- Я не понимаю, почему ты не хочешь пойти со мной, - отбирая у меня сумку и закидывая ее себе на плечо, проговорил Вячеслав. – Тем более, что мне было бы в разы проще объяснить все Диане в твоем присутствии.

- Хочешь, чтобы она вцепилась мне в волосы? – полюбопытствовала. – Или подкараулила где-нибудь в темном переулке после тренировки?

- Думаешь, что Диана будет маниакально искать все адреса, по которым ты можешь находиться? – К моим доводам не торопились прислушиваться.

- У нее влиятельные родители, - пожала плечами. – Захочет – наймет кого-нибудь, чтобы выследить и отомстить.

Мы подошли к проходной, и нам пришлось на некоторое время прекратить не очень приятный для обоих разговор. Прошли через турникеты...

И вот тут нам стало совсем не до болтовни.

- Завтрашняя поездка к твоему отцу отменяется, - резюмировал Слава, так же, как и я с удивлением глядя на то, как мою «Ласточку» грузят на эвакуатор. И всем этим безобразием заправляет мой отец.

И зачем я только поставила ее неподалеку от ВУЗа?

- Па-а-ап! - позвала я, обращая на себя внимание чересчур своевольного родственника. Прибавила шаг, чтобы как можно быстрее оказаться рядом с отцом. Не кричать же на всю улицу? – Как это понимать?!

Мужчина повернулся в нашу сторону и спокойно посмотрел на нас с Шмелевым. И вот что странно: в его взгляде больше не было той брезгливости, которую я наблюдала ранее.

- Привет, дочь, - окончательно поверг меня в смятение родитель. – Думал, ты освободишься попозже.

Он прекрасно понял, что я прогуливаю. Но если ему и не понравился этот факт, то истинные эмоции были глубоко запрятаны и замаскированы легкой усталостью. Хм, у него что-то стряслось?

- Привет, - мысленно выдохнув, поприветствовала отца. Остановилась рядом с ним и посмотрела хмуро. Недобро даже. Слава, впрочем, тоже не лучился доброжелательностью. – А теперь скажи мне на милость, по какому праву ты сдал мою машину на штрафстоянку? Или на металлолом. Кстати, куда ее повезут? Я покупала эту машину на свои деньги. Если не веришь, я могу отдать тебе твою карту, на которую ты все это время перечислял на «карманные расходы». Я их не тратила. Ни копейки!

- Вот даже как… - протянул папа. – Занятно. Но это не имеет никакого значения. Твоя машина отправилась в автосервис.

Отправилась, да… Увозили мою Молнию в неизвестном направлении.

- Куда? – хором спросили мы с Шмелевым.

- Именно туда, - хмыкнул папа. – Полина, почему ты не сказала нам об аварии? У тебя весь бампер помят.

- А когда мне было тебе это говорить, если почти сразу же ты выгнал меня из дома? – пробормотала, смотря на свои ботинки. – Да и смысл вам с мамой об этом рассказывать, если вы оба с самого начала не поддержали мой выбор в плане покупки личного авто, - это произнесла уже прямо смотря на дражайшего родственника.

- Не упоминай, пожалуйста, об этой развратной женщине, - неожиданно вымученно попросил отец. – Чувствую себя слепым идиотом, который оплачивал, можно сказать, измену, предательство и собственный развод. Надеюсь, знакомые не откажут оформить оный за раз.

- Не буду, - только и смогла сказать после услышанного откровения. – Но ты же сюда не на машину мою приехал посмотреть?

- Я за тобой приехал, - грустно усмехнулся отец. – Сама бы ты вряд ли вернулась домой.

- Вообще-то собиралась, - покачала головой и оглянулась на Славу. – Возможно даже сегодня. Или завтра. Мне все равно надо было забрать теплые вещи.

- Оставайся дома, - неожиданно мягко предложил родитель. – Знаешь, с уходом твоей матери я много думал над тем, что у меня есть и что мне надо для счастья.

- И? – я не торопилась верить его словам.

- И я подумал, что нам с тобой необходимо наладить отношения, - ожидаемо сообщил отец. – А еще я послал к черту Ждановых и понял, что мне достаточно того, что у меня есть. А он, - кивок в сторону Шмеля, - вполне может потом перенять мое дело.

Это шутка такая? Развод? Где камера, в которую мне следует помахать ручкой? Отец же презирал простых смертных, уважал тех, кто равного с ним статуса и его мало волновало чье-либо мнение окромя своего. Что произошло? Неужели предательство матери заставило его все переосмыслить?

- Дом стал пустым без тебя, Поля, - продолжил изливать душу папа. Он впервые за многие годы назвал меня сокращенным именем. – У меня больше никого нет. Я понимаю, что очень виноват перед тобой и хочу искупить свою вину. Я больше не стану на тебя давить и полностью принимаю твой выбор.

С этими словами он подошел к Славе и протянул ему руку. Мужчины обменялись рукопожатием. Далее меня отец крепко обнял и прошептал на ухо:

- Прости меня, дочка.

Пускай многие меня за это осудят, но я так и не смогла оттолкнуть его от себя. Второй раз за день доверилась человеку, в душевном порыве решив дать шанс доказать, что есть еще те, кто может измениться ради близких. Вячеслав, отец… Откуда я узнаю, достойны ли они моей любви, если не открою перед ними свое сердце? Да, у обоих за спиной имелось отталкивающее прошлое и оба могли меня в любой момент предать. Но сколько можно ждать от жизни чуда, спрятавшись в панцире, как черепаха?

Мысленно отругав себя за слабохарактерность, обняла отца в ответ. Мельком заметила, что Слава одобряюще кивнул. Вот же… Жизнь тоже не сахар, а до сих пор сохранил оптимизм. И эта его черта была притягательна для меня.

- А как же твои далеко идущие планы? – осмелилась задать вопрос, который все это время вертелся на языке. – Отношение к жизни, к людям, к деньгам?

Папа отстранился и хмуро посмотрел на свою правую руку, на которой теперь не было обручального кольца. И я поняла, насколько ему должно быть паршиво.

- Совсем тяжко, да? – осторожно спросила, пытливо заглядывая ему в глаза.

- Да, - кивнул он.

Воцарилось непродолжительное молчание. Я все еще колебалась. А вдруг это западня, и мой дражайший родственник сейчас разыгрывает передо мной спектакль? С другой стороны, он всегда был не сдержанным, и роль доброго, заботливого отца у него выходила плохо. На людях он всегда казался невозмутимым и холодным мужчиной, который всегда знает больше всех.

Было видно, что он не ожидал подобных перемен. Более того, отцу оказалось неприятно признавать собственные ошибки. Но деваться было некуда. Он остался один, лишившись поддержки близких людей по собственной вине. Все это время родитель продвигался по жизни с закрытыми глазами, не замечая очевидных вещей. С одной стороны тяжело, ведь надо же как-то определяться с дальнейшими действиями. А во тьме совсем ничего не видно. Но это-то существенно облегчало его задачу. Врежешься в кого-то и сам не поймешь в кого. А кто виноват? Да он же и виноват, потому что не смотрел, что перед ним ослепленный деньгами глупец. Да и на совесть наплевать легче, когда не смотришь в глаза, не заглядываешь в душу, не чувствуешь биения сердца.

- Полина, - наконец, не выдержал Шмелев. – Ты все еще с нами?

Я вздрогнула от неожиданности. Молчание затянулось, а я так и не дала ответа.

- Да, - выдавила из себя и, собравшись с силами, продолжила: - Пап, я поеду с тобой. Только пообещай больше не давить ни на меня, ни на моего... – замялась на пару секунд, решая, имею ли уже право так говорить. В итоге, решилась и закончила: - Ни на моего молодого человека. А еще впредь прислушиваться к людям и не судить о них по их кошельку.

- Уже, - облегченно вздохнул отец и вымученно улыбнулся. – И ты пообещай мне, что на ночь домой явишься. И не позже десяти. А то поисковой отряд за тобой отправлю.