- Ты сегодня на редкость разговорчива, - раздраженно проговорил папа, подходя ближе. Чтобы не смотреть на него снизу вверх, встала и отошла от стола. Ужин, благодаря мне, был испорчен. Жалела ли я об этом? Нет. Пусть еще недавно и собиралась подчиниться, если Славе будут угрожать. Стоять в стороне и покорно ждать, когда за меня решат мою судьбу, было подобно медленной смерти. В любом случае я сделаю все возможное, чтобы папа забыл об идее навредить Шмелю. Пусть с его отцом разбирается. А меня жизнью парня не шантажирует.

- Разговорчива, - не стала спорить. – Потому что накипело. Сколько можно пытаться мной управлять? Готов опуститься до угроз? Ради чего? Бизнеса? Оно того не стоит, отец.

- Не тебе о том знать, - парировал родитель. – Если надеялась, что я передумаю, то зря.

- Дорогой, - снова позвала его мама. – Успокойся, пожалуйста. На тебе лица нет.

Вот как раз лицо-то у него было. Раскрасневшееся, злое, с лихорадочным блеском в глазах. Как бы наш разговор не закончился вызовом скорой…

- Ты продолжишь угрозы? – пора было заканчивать с этим.

- В крайнем случае. Если продолжишь упрямиться.

- Тогда знай, - осмелилась подойти к нему ближе. Не будет же он поднимать руку на дочь при посторонних? – Если с ним что-нибудь случится, дочери у тебя больше не будет. И как бы после этого твой бизнес не полетел коту под хвост.

Я уже собиралась выйти из гостиной, когда меня окликнул Виктор. Пока мы с отцом выясняли отношения, семейство Ждановых помалкивало. А что они могли сказать? Своего сына они, скорее всего, будут пресовать дома. Попробуют найти новые рычаги давления.

В коридор вышли молча. Вик не торопился заговаривать, погруженный в свои мысли, он, казалось, не услышит меня. Однако, когда остановились в прихожей, словно очнулся и заговорил:

- Безумная затея, - покачал головой, пытливо смотря прямо в глаза. – Сейчас я поддержал тебя. Перекинул часть гнева на себя. Но ты сама должна понимать, что это единичный случай. Они не оставят нас в покое. Если только не послать все к черту и не сбежать.

- Было бы куда, - развела руками. – Но если ты отступишься, мне будет труднее.

- Понимаю. – Виктор быстро надел ботинки и потянулся рукой к куртке, которая висела на крючке неподалеку от входной двери. Хм, и чего это в шкаф не убрал, когда пришел? – Но и ты пойми. Я поговорю с родителями. Снова… Толку?

Когда он вышел, я еще какое-то время стояла и бездумно смотрела на закрытую дверь. Обхватила себя руками за плечи, нервно закусила губу, точно зная, что если не одерну себя, прокушу ее до крови.

- Мы разберемся… - послышался за спиной голос Сергея Олеговича. – Вопиющее безобразие…

Отошла в сторону, чтобы не мешать гостям собираться. Они, судя по всему, тоже решили покинуть наш не очень гостеприимный дом. Я стояла в проходе, что вел на кухню, на меня падала тень и если не заглянуть в проход, то и не заметишь. Увы, родители знали, куда я отступила. Как и их друзья. Хотя я бы не назвала этих людей друзьями.

- И вы на свою дочь надавите, - и вроде мужчина обращался к моему отцу, но смотрел тем не менее на меня. – Она не может не понимать, какая выгода ей от этого союза.

Вот что думаю те, кто, выбирая между настоящими чувствами и деньгами, предпочитают второе. Любила ли моя мама отца? Сомневаюсь. Какие отношения у родителей Виктора? Скорее всего, такие же натянутые, как и у моих близких.

- Разберемся, - пообещал папа.

Я его не видела, но знала наверняка, что он хмурится и нервно оттягивает воротник рубашки, словно тот мешал ему нормально дышать.

После того, как партнер отца с женой удалились, какое-то время в квартире царила звенящая, напряженная тишина. Я сделала шаг вперед, затем еще один. Зашла в прихожую, посмотрела на родителей, которые не торопились на новой давить на меня. Я готовилась услышать обвинения, угрозы, оскорбления… Но они молчали.

Тогда осмелела окончательно и попыталась обойти их, чтобы скрыться в своей комнате, но…

- Собирай вещи, - бросил отец, наконец, обращая на меня внимание.

- Что? – переспросила, не веря в услышанное.

- Собирай вещи и выметайся отсюда. Возможно, прочувствовав, каково это, оказаться без денег на улице, ты перестанешь показывать характер.

- Милый! – а вот теперь моя мама на самом деле обеспокоилась. – Какая улица? А если ее…

- Долго не продержится, - отмахнулся родитель и, отвернувшись от меня, направился в кабинет.

И тут я впервые задумалась о том, на самом ли деле он мне родной отец?

- Полина… - начала было мама, но я махнула рукой.

- К черту, - сорвалось с губ, и я поспешила к себе.

Хотят, чтобы я побродила по улице? Ладно… Думают, я боюсь? Черта с два! Позвоню Лерке, вдруг она сможет приютить меня на какое-то время. А там… видно будет. Лить слезы, которых за столько лет и так почти не осталось, не собиралась. Если отец решил надавить на меня таким образом, ничего не выйдет. Самое главное, чтобы он забыл о Шмеле. А я уж как-нибудь справлюсь.

Быстро побросав в сумку необходимые вещи, зарядное устройство и телефон, стала собираться. Повезло, что не успела переодеться. Надо было всего лишь набросить куртку и сунуть ноги в ботинки.

- Полина, - на пороге комнаты появилась взволнованная мама.

- Лучше ничего не говори, - бросив на нее быстрый взгляд, проговорила. Набросила ремешок сумки на плечо и пошла на выход. Не рассчитывала я, что так быстро придется покинуть этот дом. Тем более не предполагала, что при таких обстоятельствах.

- Я попытаюсь образумить его. Ты же знаешь, как резко он реагирует, если что-нибудь идет не по его плану.

- О, да, - хмыкнула, останавливаясь напротив мамы. Она не торопилась отходить, давая мне возможность беспрепятственно продолжить путь в сторону прихожей. – Понимаю… И знаешь, что?

- Что?

- Мне все равно, - пробормотала, таки оттесняя ее плечом. Бессмысленный разговор, который ужасно нервировал.

- Но…

Слушать не стала. Махнула рукой, тем самым прерывая поток слов, который точно был готов уже вылиться на меня. И не факт, что я бы услышала утешение. Она всегда была на стороне отца. Поддерживала его во всем и слова поперек не говорила. Только в последнее время решила изменить себе. Вон, даже прическу жуткую сделала.

Выйдя из дома, сразу направилась к своей побитой Черной Молнии. Оказавшись в салон, сразу включила мотор. Было уже довольно холодно и, устроившись на месте водителя, я сразу стала замерзать. Подышала на холодные руки, потерла ладони, еще подышала. Выругалась про себя, когда стекла очков от этого нехитрого действия запотели.

Набрала номер Лерки, надеясь, что подруга еще не спит. И слава богу, она почти сразу ответила на звонок. Голос у нее был бодрым. На заднем плане играла энергичная музыка, из чего легко можно было сделать вывод – Валерия в клубе.

- Да, Поль, - прокричала девчонка. Думала, наверное, что если плохо меня слышит, то и мне ее сложно расслышать.

- Привет, Лер, - мой голос не дрогнул. И это несмотря на то, что хотелось взвыть от отчаяния. Останавливало одно – начну себя жалеть и опущу руки, придется идти на поклон к отцу. Он быстро найдет, как воспользоваться моей беззащитностью перед ним и очнусь я лишь когда на безымянный палец правой руки будут надевать обручальное кольцо. – Ты где?

- В клубе «Овилон», - охотно ответили на том конце «провода». – Тут много наших. Хотела подъехать?

Подруга хорошо знала, что я не любительница шумных компаний. Мое желание оказаться в ночном клубе, когда завтра снова идти на учебы, было само по себе странным. Девчонка не могла этого не понимать.

- Очень смешно, - проворчала, трогаясь с места.

«Волка», недовольно рыкнув, покатила по дороге. Одна фара несколько раз мигнула, будто подмигивая стоящей у бордюра дорогой иномарке. Шикнула на свою Ласточку, с ужасом представляя, как снова «целуюсь» с дорогой машиной. Никаких денег потом не хватит на восстановление автомобиля. Причем, если не повезет, то не только своего.