Ромул огляделся. А он вспомнил этих двоих.

Глайдер замер, покачиваясь на подвеске.

— Ваш выход, сорр.

— Я тебе не «сорр».

Прихватив заветный контейнер с образцами, Ромул поспешил выйти в тамбур-лифт, на ходу герметизируя клапана куртки. За бортом был уже заметный минус.

Вокруг глайдера собрался кой-какой народ, всё-таки крупный перевалочный пункт, здесь всегда найдётся с дюжину бездельников, которым лишь бы поглазеть. Впрочем, давненько тут подобных штук не видели.

Улисс спустился с Ромулом как бы проводить.

— Ты думаешь, я не заметил?

— Что именно?

— Здесь Судья Энис, значит вы всё-таки дали ход твоей давней завиральной теории про «новое лицо», точнее, на него клюнули мозголомы с Эру, плюс этот, из журидикатуры, цепной волк Тетиса, как его, просекьютор Даффи со своим глобулом. Вы решили учредить в Галактике какой-то трибунал? На мелочи ты не размениваешься, правда?

Улисс больше не улыбался.

— Ты же знаешь, я единственный из всех остался в строю, приглядывать, и вообще. У нас проблемы, Ромул, большие, серьёзные проблемы.

— Воины не справляются? Или у тебя кончились эффекторы?

Улисс покачал головой, морщась на ледяном ветру.

— Я боюсь, что Воины, напротив, справляются излишне рьяно. У нас мятеж.

Ромул внезапно растерял всю показную браваду и убрал с лица это брезгливое выражение.

— Неужели всё-таки Финнеан? Так это же хорошо!

Улисс не желал разделять его восторгов, помрачнев ещё сильнее.

— Нет, не хорошо. Да, это единственное пока воспроизведённое событие Большого Цикла с тех пор как Хранители ослепли, но чем дольше я вглядываюсь в эту историю, тем больше вижу расхождений. Это другой мятеж. Хоть и с теми же участниками. И когда на горизонте возник Симах Нуари…

— А эта тварь тут каким боком?

— Таким, что твой любезный соорн-инфарх пообещал разрушить Цепь, если мы не приберём за собой в кратчайшие сроки.

Ромул с сожалением посмотрел на контейнер в своей руке. Кажется, и правда пан-биологию придётся отложить до лучших времён.

— Вот прямо мы? В смысле мы с тобой.

— Всё верно. Ты же знаешь, он отказывается считать Воинов акторами в истории человечества.

— И не без оснований. Пешки, несчастные пешки.

— Вот тут ты и не прав. Я вижу все признаки того, что единственная пешка тут — контр-адмирал Финнеан, и имён некоторых кукловодов мы ещё даже не знаем. Но Воины к осуществлению этого мятежа приложили самые непосредственные усилия. Как и дражайшие спасители. Квантум, Эру. Кто знает, какие ещё из Семи миров замешаны. Даже ирны!

Ромул вопросительно вскинул бровь. Любопытно.

— И всё-таки ты решил привлечь к расследованию журидикатуру?

— Тетис всегда ратовал за соблюдение равновесия. Вот пусть и постараются. Во всяком случае Даффи и его ребята поставят на уши всю Галактику, но не отступят.

— А на случай, если всё-таки отступят, то ты решил подключить к этому делу меня? Мне прямо сейчас начать разогревать искру?

— Не ёрничай. Это не шутки, не будь ситуация предельно серьёзной, я бы тебя не стал трогать. Ты же знаешь, я не могу принимать в этом деле непосредственного участия, мне по-прежнему в спину дышит…

— Кора.

Улисс с досады аж крякнул.

— Не называй это существо по имени. Не буди лихо.

— Постараюсь. Хоть я и не суеверен даже в подобной инкарнации. Так что там насчёт искры?

— Не стоит её разогревать. По крайней мере пока. Ты мне нужен там как человек. Чтобы Симах Нуари до последнего был уверен, что всё идёт по его плану. Не говоря уже об остальных, хм, игроках.

— Допустим, но что мы должны сделать?

— Ты же сам догадался — вы и есть трибунал. Судья, прокурор и адвокат.

— Это я что ли «адвокат»?

Улисс помолчал некоторое время, глядя Ромулу в глаза.

— Ты единственный всегда в них верил.

И пошёл обратно к тамбур-лифту, втянув голову в плечи. Ветер начал нести с собой крупные колючие снежинки.

— А что с фокусом?

Остановился. Обернулся.

— Ищут.

Ромул кивнул, будто бы удовлетворённый ответом.

— Сколько вы ещё будете разгружаться?

— Месяц, если весь каботажный в три смены занять.

— Я пробуду в лаборатории ровно 28 дней. Заберите меня последним глайдером. Не хочу бросать своих драгоценных архей на полдороге.

— Договорились. Ну, до встречи, Ромул.

— До встречи, Улисс.

Операторы молчали, завороженно глядя на то, как два ордера выстраиваются в полутике друг от друга. Четвёрка перворанговых ПЛК и весь остальной флот — широким диском, повернувшись к цели одним и тем же бортом.

К цели.

Это какое-то безумие.

Риоха как старший смены всё пытался найти какие-нибудь слова, что-нибудь сказать, но слова всё не приходили, вокорр молчал.

Вояки закрыли свои каналы сразу, как только из-за файервола показались крафты контр-адмирала Финнеана. С тех пор они перемещались исключительно молча, только по экстренности тех или иных манёвров или же полной недвижимости ордера можно было судить, о чём там сейчас между ними ведутся переговоры.

Если они, конечно, ведутся.

Об этом тоже не было ни слова.

С тех пор как придурки с Эру убрали свой драгоценный сухогруз из горячей зоны и благополучно ушли на прожиг, прошло уже более трёх часов, и с тех пор все перестроения приводили к одному и тому же — Финнеан и его четыре крафта всё отчётливее занимали оборонительное положение, подняв и запитав щиты, в то время как адмирал Таугвальдер выстраивал всё новые и новые крафты в красивую шестигранную сетку, как на учениях. И все — огневым бортом.

— Адмирал Таугвальдер, здесь старший смены «Тсурифы-6», оператор второго ранга Риоха-пятый, прошу ответить по выделенному каналу.

Молчание.

С тем же успехом бортовой квол всё это время пытался добиться от флотских хоть чего-то внятного. Бесполезно.

Нужно что-то срочно делать, иначе эти вояки чего доброго довоюются.

— Сменным операторам, приказ такой, все гражданские суда задоковать, запретить любые перемещения. Всех, кто на подходе в финишную зону, разворачивать — пусть копятся в свободных квадрантах, не имеющие прямого подчинения флотские крафты тоже принудительно обездвижить и по возможности задоковать, любые возражения пресекать, перехватывая контроль.

И, немного подумав:

— Ошвартованные крафты удалённо разогреть, всю доступную мощность — на ворота накопителей основных эмиттеров станции. Поднять до максимума питание внешних щитов и силовых несущих, быть готовым экстренно отражать внешний удар — как кинетический, так и энергетический, в переговоры с экипажами не втягиваться, действовать через кволы. Приступаем.

Народ зашевелился, это мы умеем, это нам запросто.

Лишь бы не смотреть на трёпаную гемисферу.

Лишь бы не думать, зачем это всё, и к чему оно идёт.

Риоха бросил короткий взгляд в сторону. «Лебедь». Тоже молчит. И как будто теперь отчаянно старается дистанцироваться от всего происходящего.

— Воин, здесь «Тсурифа-6».

— Слушаю.

— Вы контролируете ситуацию?

— Если бы вы конкретизировали вопрос, было бы проще объясниться, старший оператор Риоха.

— Уточняю — мне стоит ожидать возникновения угрозы безопасности станции и можете ли вы гарантировать мне означенную безопасность?

— Я постараюсь свести вероятность конфликта к минимуму, но увы, ситуация зашла слишком далеко, чтобы совсем не принимать её в расчёт, ещё какие-то вопросы, старший оператор Риоха?

— Все говорят о мятеже, и то, что оба адмирала молчат, тоже не облегчает мне работу. Я отвечаю за жизни людей, мне важно знать, что происходит.

— Я бы не назвал это «мятежом», скорее мы имеем перед собой результат ряда критических взаимонепониманий во флотской командной цепочке.

— Что вы намерены предпринять, чтобы уладить это, хм, непонимание?

— Пока адмирал Таугвальдер и контр-адмирал Финнеан ведут на мостиках своих флагманов переговоры, я предпочитаю не вмешиваться, но прошу вас принять в расчёт, что я, как и вы, заинтересован в скорейшем разрешении этого конфликта и дальнейшем переносе разбирательств в более подходящее…