— Не язви, капитан, тебе не идёт. Что тут творится какая-то подозрительная движуха, я уже и сам вижу. Ты мне скажи, что с ней делать.

— Что делать, ждать, пока мозголомы что-нибудь унюхают.

— Это понятно, а потом?

Томлин всё сверлил взглядом маркер на гемисфере.

— Если подумать, нам этот шарик вот так нужен, у него под бронёй столько эксаджоулей, что хватит нам всем сорок раз полностью перезарядиться, да и несколько медлабов нам бы не помешали.

— А они дадут? В смысле, зарядиться.

— Куда ж они денутся. Главное, чтобы с курса не сбивались и резких движений не дела…

Сглазил, дурак!

Красный уровень перегрузки, срыв кольца грависекции, хардкап центрального генератора — красные маркеры диагностики длинным рулоном поползли по гемисфере. Что у них там творится?!

— Первый сквад — на форсаже за нами.

Так и так не успеют, но пусть хоть будут поближе. До этого упорно молчавшая, но уверенно ускорявшаяся по неизменному курсу астростанция теперь принялась развязно прецессировать вдоль оси, а вынужденная траектория сменилась свободной, повторяя линию какой-то местной изогравы и таким образом постепенно сползая куда-то в сторону.

Крафт только что на глазах у Томлина полностью потерял управляемость.

И кто его знает, что там сейчас с экипажем.

— Майор, транспондер перестал транслировать эхо.

— Знаю.

Томлин принялся по памяти тарабанить коды активаторов. Десант мы или нет…

— Капитан, остаёшься с ботами, довести до цели, провести экстренную стыковку, ждать распоряжений.

— Майор, что ты задумал?

— Ничего особенного, капрал Мбома, покинуть капсулу.

— Ты собрался туда? Сам?

— Не сам. С этим верзилой мы там всех в труху разотрём, если надо. Там сейчас творится какое-то дерьмо, и я не могу ждать ещё два часа. Догоняй меня, капитан.

И активировал запор капсулы.

Индивидуальный транспортный модуль, вмещает два стандартных пространственных биосьюта, представляет собой развёрнутый наружу гравикомпенсатор, создающий стоячую волну за кормой, максимальное ускорение — пятьдесят кило-«же», удельный импульс на одном накопителе — три гигасекунды. Игла, способная пронизывать субсвет насквозь, при желании она могла даже собрать достаточную складку ткани пространства, чтобы совершить однократный пассивный прыжок Сасскинда[166], правда, со всеми вытекающими отсюда последствиями для десантника, рискнувшего выкинуть подобный фортель вне бота.

Маневренность зачастую — лучшее, а на самом деле единственное оружие в руках смертничка. Песчинка на фоне железных громад. Назойливая муха в тенетах бытия. Расступитесь, черти, в ад пришёл хозяин!

Активировать и расстыковать «тянучку» заняло секунд десять, и то потому что Остерманн не догадался снизить мощность на редукторе, и по краям локального колодца заметно трепало. Впрочем, и не с таким справлялись.

— На месте.

— Есть отход, ускорение!

Чечевицу десантного бота единым дуновением смахнуло куда-то за корму.

«Тянучка» хорошо держала ход и не подавала особого вида, что идёт на пределе. Ну и славно.

— Капитан, что там у них творится?

— По-прежнему идут по свободной. Майор, ты уверен, что это корыто стоит того?

— Я ни в чём не уверен, но вся эта бодяга мне нравится всё меньше и меньше. Доктор Ламарк, как там развёртывание?

— Скажу, когда закончим и отработаем все предстартовые. Мы хотя бы знаем, что ищем?

— Мы ищем, доктор, тот самый фокус, которым вы же мне ещё на «Тсурифе-6» все уши прожужжали. А теперь займитесь делом.

Мозголомы были невыносимы.

По мере набора скорости всё более синий оттенок звёздного фона прямо по курсу стал заметен уже даже невооружённым глазом. Ноль-одна цэ, как по учебнику, вот это наш темп, господа смертнички.

— Капрал, приготовиться, начинаю фазу торможения, приготовиться к десантированию. Цель — экваториальная шлюзовая камера.

И, подумав.

— На три часа от ходовых, не перепутай.

У дылды хватило бы ума голыми руками начать расковыривать композитный сплав из армированного моно-алмаза и силовых полей сверхтонкого плетения даже там, где никакого шлюза не было вовсе, и не факт, что идеальная крепость не поддалась бы его упорству.

— Апро, майор, на три часа.

Упёршаяся в пустоту «тянучка» по касательной вела их к бессмысленно болтающейся в черноте космоса астростанции.

Давненько Томлин не видел эти штуки вблизи. Рассчитанные на чудовищные температуры в коронах и давление в недрах звёзд, они представляли собой идеальные шары из чуть рябящего дифракционным муаром сверкающего металла, разве что никакой металл не мог давать такую прочность. Вследствие тех же непривычных для космической техники погодных условий за бортом, все эффекторы и органы чувств астростанции были сосредоточены в недрах системы тончайших прорезей, нанесённых вдоль «экватора» и ближайших «широт» идеальной сферы, чтобы удобнее было прикрывать полем. Сейчас же, как, по всей видимости, и остальное на борту крафта, излучатели внешней силовой брони были обесточены, а значит, там наверняка есть где пробраться юркому десантнику.

— Капрал, готов?

— Апро, майор.

— Пошёл!

Томлин аккуратно замедлился относительно станции до почти синхронного с ней движения, по короткой параболе швырнув капрала Мбому ровнёхонько в нужный сектор, тому даже ранцем не пришлось пользоваться, а сам метнулся к противоположному, «девятичасовому» стыковочному узлу.

— Майор, я на месте, приступаю к вскрытию.

Форточку дома у мамы вскрывать будешь, дурень.

— Аналогично, вижу замок, захожу.

Майор наскоро прикрыл шлюз аварийным пузырём, если окажется, что там внутри всё-таки опрессовано, а сам принялся деловито щупать внешние датчики. Обесточены совсем они быть не могут, а вот внешний файервол их сейчас уже не прикрывает, автономный режим всегда лёгкая добыча для…

И тут станция остановила вращение, заодно активировав гравигенную.

Томлина с размаху приложило головой о какой-то выступ, так что он даже сквозь сферу армированного шлема почувствовал нечто вроде лёгкого нокдауна. Картинка перед глазами разом стала какой-то серой и неинтересной.

— Капрал, цел?

— Негатив, прилично рубануло, продолжаю попытки вскрытия.

— Отставить.

И уже распахивая диафрагму внешнего люка:

— Я внутри, приступаю к осмотру отсеков, связь сейчас должна прерваться. Дождись сперва остальных, потом уже лезь сюда, если я сам не покажусь.

Ответа Томлин не услышал, пришедшие в себя системы снова замкнули на диафрагме лепестки толщиной с ногу десантника. А богато тут.

Томлин наскоро проверил состав атмосферы — вполне годной, только нулевая влажность смущала — и потащил с себя шлем.

Двери перед ним особо не запирали, а что пусто вокруг, так это мы разъясним.

Томлин нашёл четверых в одном из боковых коридоров, у растерзанного пульта, вывороченного из тумбы основания. Как там, смузи на пульт? Судя по виду — трое дайверов в медицинских робах и местный «пиджак» в белоснежном кителе. Все четверо с сомнением разглядывали что-то в глубине останков пульта.

— Кто-нибудь объяснит, что за бардак тут творится?

Дайверы сперва рефлекторно вытянулись в струну, повинуясь тону голоса Томлина, но быстро сориентировались.

— Майор, вы тут не командуете.

Томлин узнал дайвера даже глядя на это страшно-синее от перегрузок лицо, по одной сварливой интонации.

— Коммандер Тайрен, прошу извинений за резкий тон. Почему крафт не отвечает на транспондер?

— «Эпиметей» не в порядке.

Это подал голос «пиджак».

— И?

— Мы попытались его стабилизировать, но он опять свалился в…

— Отставить. Коммандер, не посвятите коротко в ваши приключения, а то сейчас сюда прискачет моя кавалерия, нужно с ней срочно связаться, пока она не принялась расковыривать ваш «Эпиметей» снаружи.