Однако два бота по-прежнему молчали, оставаясь тёмными, бесцельно вращаясь на фоне окружающей тусклой звёздной кисеи. Детекторы остальных увидели, что радиационный фон вокруг внешних клапанов растёт, но основные системы не активировались. Тогда вновь сработали пиропатроны и выбросили эка-торий с его оболочками долой. Оба бота начали вновь остывать, едва оторвавшись от абсолютного нуля. Слишком много антипротонов осело в кубитных ячейках памяти управляющих последовательностей, даже десятикратное дублирование не гарантировало отсутствие сбоев при разморозке.

Отныне жизнь людей внутри зависит лишь от действий спасателей. Если, конечно, будет кому ими заняться.

Между тем оставшиеся двадцать пять скорлупок начали автоматический манёвр сближения, следуя заложенной в них тактике. Это заработали ходовые генераторы ботов, подчиняясь просыпающимся внутри них высшим поведенческим функциям. Настала пора поднимать экипаж.

Со вздохом истаяло поле стазиса, в ход пошли штатные наборы премедикации, нанометровые излучатели принялись сканировать клеточный слой за клеточным слоем, размораживая ткани, пока ещё всё равно холодные и неживые, но уже податливые и готовые вернуться в строй.

Раздался острый треск разрядов, тела синхронно изогнулись в своих капсулах, одновременно распахнулись незрячие глаза и раскрылись немые рты.

— Кха, квол, доклад!

Нервные импульсы нехотя поползли из области Брока в зону Вернике[163], пока транскарниальная стимуляция затылочной доли активировала штатное отображение тактический гемисферы. Экипаж приходил в себя.

— Майор, ДБ-131 не вышел из прыжка, ДБ-154 и ДБ-117 вышли аномально, разморозка ДБ-85 и ДБ-204 прервана на фазе инициализации, ведётся отслеживание траекторий, остальные 25 единиц выстраиваются, сканеры обнаружили в полу-тике от нас ускоренно удаляющееся тело, трек вынужденный, но недостаточно агрессивный, вероятнее всего — террианский исследовательский крафт астрогационного класса «Б», мы ведём его, на позывные пока не отвечает, штатный транспондер возвращает только эхо-сигнал. Других тел в пределах досягаемости приборов не об…

— Отставить, отчёт по экипажу.

— Двенадцать тел недоступно осмотру, вероятность полной дезинтеграции — девяносто девять…

— Дальше!

— Восемь тел недоступно осмотру, вероятность сохранного стазиса — семьдесят два процента. Три тела остались по итогам реанимации в безжизненном состоянии, экстренно помещены обратно в стазис, вероятность успеха повторной реанимации в условиях стационара — двадцать два процента. Остальные 97 тел включая ваше функционируют полноценно, высшие когнитивные функции сохранены…

— Отставить!

Томлин по привычке принялся яростно жевать эндотрахеальную трубку[164].

Из шестидесяти десантников и стольких же мозголомов, упакованных в биокапсулы, считай два десятка трупы или близки к тому. Что там стандартный расчёт даёт, 15 %? Как же он ненавидел холодную правоту статистики.

Томлин с тоской посмотрел на собственный счётчик миллизивертов[165]. Поток свободных нейтрино ничем не экранируешь даже в субсвете, а на выходе свои полтысячи от аннигиляции накопившихся за время прыжка антипротонов получали все. Если за ближайшие два субъективных месяца не заделать все двухцепочечные разрывы и не удалить весь остаточный канцер, то даже стазис не спасёт. Поедешь домой вперёд ногами. А крыша поедет ещё раньше. Ладно, отставить.

Так, Ёшита, Каннинг, Гвандоя мерцают на гемисфере зелёным. Повезло. Десантура держится на сержантах. Без них он как без рук.

Пора браться за дело.

— Майор, обнаружено ещё одно тело.

Это кто-то из мозголомов, неймётся ему, как обычно.

— Докладывай.

— По касательной от траектории астростанции по свободной удаляется обломок массы покоя в ноль-три килотонны, судя по рассеянию микро-следов в ультрафиолете, это внутренний отсек саба, возможно, «Махавиры» или «Джайн Авы».

— Но мы этого не знаем.

— Апро, унесло его прилично, уже почти два тика, транспондеры молчат, будет приказ рассчитать перехват?

Вот это вопрос. Прикинем, есть ли в этом смысл. Если это и правда отсек одного из двух отправленных сюда разведсабов, то где остальное, а если это результат аварийного всплытия, то где экипаж, и почему он не подаёт никаких сигналов? Возможно, их забрала к себе на борт эта трёпаная ёлочная игрушка, но почему молчит она?

— Приказ по сквадам. Второй сквад — консолидация неуправляемых ботов, джоули зря не палить, ожидать в точке выброса. Выполнять.

Гвандоя только мигнул подтверждением и тут же начал разворачивать своих широким веером. Мозголомов у него на борту всего четверть от состава, то есть по одному на борт, потерпят временное безделье.

— Третий сквад — аккуратно догоняем обломок, выходим из ботов, инспектируем, если возникнет необходимость — буксируем обратно. Ёшита, осторожно там, на борту может быть горячо. Обо всех аномалиях во время осуществления внекорабельной деятельности — докладывать напрямую мне. Выполнять.

Эти тоже выдвинулись молча, тщательно выстроившись в линию.

Любо-дорого.

Теперь самое сложное.

— Остальные — группируемся на ноль-три тика от неопознанного крафта и остаёмся в нулевой готовности.

Молчит Каннинг, ждёт. Ну, на тебе, получи.

— Мы с капитаном догоним торопыг на форсаже.

— Но майор, мы с ребятами лучше…

От ты ж, хоть бы раз промолчал.

— Негатив, сержант. Выполнять команду. Научспецам попутно обеспечить развёртывание детекторной сети, чтобы в пределах парсека от этого места мы знали о любом теле крупнее булыжника. Задача ясна? Доктор Ламарк?

— Томлин, ты меня извини, но это полпетаджоуля только на развёртывание, да и дроны придётся выпустить все подчистую.

— Это я в курсе, но ты же хочешь найти эту штуку не хуже меня, правда? Значит, полупарабола три тика в диаметре, как на учениях. Апро, доктор?

— Со, майор.

Ну хоть на этот раз обошлось без пустых споров. Была б на то его воля, Томлин вообще не стал бы тащить сюда мозголомов, но увы, без них десанту тут было делать нечего. Итак, смертнички, понеслась.

Гравигенная секция обменялась с ботом капитана Остерманна волновыми пакетами, восстановив когерентность квантовых запутанностей в синхронизаторах блоков управления, и в следующую микросекунду два бота по широкой восходящей дуге принялись чертить изограву по направлению к беглецам. Остальные в более спокойной манере потянулись следом.

— Как думаешь, что там творится?

— На борту? Ни малейшего понятия, майор.

Есть первое приближение. Два с половиной часа, если продолжать идти на пятиста «же».

— Не очень-то они от нас и спешат убежать.

— Ну, это довольно тормозная штука. Кто её знает, сколько она сверх текущих вообще способна выжать. К тому же, я не уверен, что они о нас вообще в курсе.

— Поясни.

— Они прут продольным-равноускоренным, полное ощущение, что это квол без команд тупо рулит в зенит.

— А почему тогда не отвечает?

— Потому и не отвечает, что слепой.

Слепой квол на вполне целой на вид астростанции, это всё начинало отдавать малонаучной мистикой. Портовыми байками за два тика несло.

— Если это и правда астростанция, то выжечь такой эффекторы — занятие не для ленивых. Они же факельную зону первторанга спокойно держат.

— Вот долетим и спросим.

— А они такие — пролили смузи на пульт!

— Не смешно. Что эта штука вообще тут делает?

— Финнеан мне ничего такого не сообщал. Может, случайно угодили.

— Ага, так и вижу: случайно рванули глубинные бомбы, случайно в этом же секторе оказалась заблудившаяся астростанция, случайно она прыгнула в центр местного мини-войда, где ни одной звезды с Большого взрыва не ночевало, а тут ей на голову возьми и свались рубка от разбитого разведсаба и выбила ему все моргала. И тоже случайно!