Согласно сообщению из Новгородской губернии, нечистая сила может мстить колдуну за то, что тот помогал с поисками и тем лишил ее добычи: чёрт, обернувшись лошадью, лягает колдуна копытом в бок[2259].
Мальчик у люльки. Неизвестный художник, копия картины В. Г. Перова.
© Государственное бюджетное учреждение культуры «Волгоградский музей изобразительных искусств им. И. И. Машкова», 2023
Иногда сами похищенные, находясь в ином мире, принимают меры, чтобы вернуться домой: отказываются снять крест, несмотря на настойчивые просьбы нечистого[2260], не принимают угощение лешего[2261], прибегают к хитрости (просят лешего показать родных, сначала издалека, потом поближе, и сбегают)[2262].
Возвращая человека, нечистая сила часто действует грубо, так что у человека трещат кости[2263], он летит кубарем[2264], падает растянувшись[2265]. Иногда человек оказывается так измучен душевно и физически, что вскоре после возвращения умирает[2266].
В деревне мать прокляла дочку: «Леший тя унеси». И дочка ушла и ушла. И жила с вольним [лешим — В. Р.]. Она много годов жила. Каждый год рожала чертей. Говорит, рожу, сразу и убегут. Везде он ее водил, где только не водил. Сама рассказывала.
Стала мать ходить к колдунам. Наколдовали. Так он ее пнул, и она только катилась от него катком. Выкатилась в поле. Домой пришла. Но скоро померла[2267].
Если проклятые долго не возвращаются к людям, они тем не менее могут являться, подобно нечистой силе. Такая встреча часто происходит на «нейтральной территории», о которой говорилось выше, спонтанно либо ее вольно или невольно провоцирует человек. Такой «провокацией» может быть игра на музыкальных инструментах. Так, свекор, разыскивающий пропавшего зятя, оказывается в лесной избушке, где он «в срыпку выскрипливаэт, а в балалайку выигрваэт» — после чего ему является зять[2268]. В другой истории проклятая дочь попа является парню-музыканту на мельнице: «пришел в избушку, сел на лавоцьку и заиграл в балалайку. И вдруг является к нему барышня и давай плясать по этой балалайке»[2269]. В новгородской быличке парень рассказывает о своей встрече с проклятой девушкой: «Сеночную ночь пришла ко мне девушка, такая девушка-красавица. <…> Я играл в балалайку, а ена все плясала»[2270]. В такой ситуации можно попробовать вернуть проклятого к людям. Часто встречающийся прием: набрасывание на проклятых нательного креста и одежды. Так, в рассказе из Вологодской губернии солдат обматывает являющегося по ночам проклятого мальчика шелковым подвенечным платьем матери[2271]. В другой быличке мужик обнаруживает проклятую девочку голой у проруби. Он закутывает ее в свой тулуп и возвращает родителям[2272]. Иногда эпизод о возвращении усложняется, проклятый как бы переходит из одного мира в другой в несколько этапов. В рассказе из Новгородской губернии парень сперва ловит проклятую девушку, привлеченную игрой на балалайке, затем ему следует приехать за ней с соблюдением особых предписаний: повозка должна быть непременно запряжена тремя вороными жеребцами, сидеть в ней могут только три человека (сам жених, его крестный отец и кучер), других же гостей брать не следует, хоть они и начнут проситься. Далее на полдороге свадебную процессию встречает священник с крестом и трижды оббегает ее. После этого молодые венчаются в церкви, приходят в гости к попу, где тот узнает свою дочку[2273].
Похожую структуру имеет и известный во многих вариантах сюжет о «невесте из бани», который в обобщенном виде может быть представлен следующим образом. Молодой парень отправляется ночью в пустую баню (или в другое нежилое помещение). В темноте кто-то хватает его за руку и требует взять в жены. Парень, несмотря на испуг, соглашается, приносит в баню женскую одежду, пояс и нательный крест. Облачившись и надев крест, превратившись из черной, демонической в белую и румяную[2274], невеста покидает баню. Иногда, чтобы невеста покинула «демоническое пространство», жених должен пройти испытания наподобие сказочных[2275], [2276]: не вкушать яства, которые будут расставлены на внезапно появившемся столе[2277], узнать и выбрать свою невесту из других девушек по особой примете[2278], скрыться от преследований нечистой силы[2279]. После этого молодые люди отправляются в церковь и играют свадьбу. Через какое-то время молодая жена решает отправиться в другое село. Там она обнаруживает пожилую семейную пару, на руках у которой странный ребенок: уродливый, крикливый и уже много лет не покидающий колыбель. Молодая женщина выбрасывает урода из колыбели (на поверку он оказывается не более чем чурбаном или веником). Оторопевшим родителям она сообщает, что именно она и есть их настоящая дочь, похищенная нечистой силой много лет назад, а уродец — подменыш, которого черти некогда оставили вместо нее в колыбели.
Раньше, молодые мы были, слушали да кудесили [гадали — В. Р.]. Раз говорят, кто из байны камень вынесет на похвас [на спор, чтобы похвастаться удалью — В. Р.]. Один пошел, сунул руку в каменку, а там его схватило. Говорит ему: «Возьми меня замуж— отпущу, а не возьмешь — спокою не дам». Пришел на другой день в байну, говорит: «Выходи, кто тут есть». А ему: «Сходи к матери, да возьми крест, да пояс, да рубаху принеси». Он взял, накинул на нее крест, така красавица получилась.
Свадьбу сыграли, пошли к ейным родителям. Там мати качает ребенка в зыбке. Она пришла: «Здравствуй, мама». Та говорит: «Кака я тебе мама, я двадцать лет качаю». Она родила ее да в байны оставила ребенка, а его обменили. Девушка говорит: «Дай-ка ребеноцка». Сама взяла его да колонула об стол, а ето голик [веник — В. Р.] оказался. Таких детей называют «обменены»[2280].
В подобных рассказах похищенная девушка поначалу во всем уподобляется демону: она кричит ночью в темном нежилом помещении или пляшет (как девки-боровухи или черти), встреча с ней внушает страх, ее внешность типична для описания «чертовок» (нагая, с распущенными волосами). Однако далее она поэтапно входит (или возвращается) в мир людей: сперва становится видимой, затем заговаривает с парнем, принимает на себя внешние признаки атрибуты человеческого облика (нательный крест, одежду, белизну кожи и румянец), после вступает в брак, что, безусловно, способствует укоренению в обществе людей, и, наконец, «набравшись сил» на предыдущих этапах, с большим или меньшим сопротивлением со стороны демонических сил «отвоевывает», возвращает себе место в родительской семье.
