Домоседство кикиморы отражено и в том, как употребляли в обыденной речи название персонажа. «Кикиморой» могли называть нелюдимого, мрачного домоседа: «[кикиморы — В. Р.] это бабы, которые нелюдимы: сидят дома и носа не кажут»[973], «[кикимора — В. Р.] — домосед, нелюдим, невидимка, кто вечно сидит дома за работою»[974]. Тот факт, что кикимора — дух, преимущественно обитающий в доме (жилом или заброшенном), а не в лесу или на болоте, подтверждается и данными Национального корпуса русского языка. В литературе XIX — начала XX века «кикимора», за редким исключением, ассоциируется именно с домашним, окультуренным пространством: «Старики ахнули и смекнули делом, что у них в доме поселилась Кикимора» (Сомов О. М. «Кикимора», 1829); «“чудище”, угрюмо сидящее в своем уголку, подобно некоей кикиморе» (Дружинин А. В. Письма иногороднего подписчика о русской журналистике, 1852); «Все, как кикимора, ходит из одной избы в другую да народ сомущает» (Черкасов А. А. «Разбойник», 1883–1887); «Кикимора; домовой женского пола» (Амфитеатров А. В. «Марья Лусьева за границей», 1911). В ряде произведений словом «кикимора» называют людей, которые сидят взаперти, подолгу находятся дома, в комнате одни (Лесков Н. С. «На ножах», 1870; Эртель А. И. «Гарденины, их дворня, приверженцы и враги», 1889; Мамин-Сибиряк Д. Н. «Черты из жизни Пепко», 1894). Согласно данным корпуса, словоупотребление меняется с 1920–30-х годов. С этого времени в текстах множатся «лесные» и «болотные» кикиморы[975]. Видимо, в этот же период постепенно складываются стереотипы массового сознания, отраженные в мультфильмах, фильмах, сценариях детских утренников и т. п.

^{В крестьянской избе. Картина Николая Богданова-Бельского. 1908 г.}

^{Национальный музей Польши, Варшава}

Нередко подчеркивают связь кикиморы с печью: «днем она [кикимора — В. Р.] сидит за печью»[976], «обыкновенно, все действия ее [кикиморы — В. Р.] производятся с печи»[977]. В сибирской быличке напущенные в дом демонические существа «разговаривают друг с другом на печке»[978]. Именно там могли обнаружить куколку — причину беспокойства в доме: «[человек, которого позвали для борьбы с кикиморой, — В. Р.] иногда даже разбирает печь и вынимает из нее какую-нибудь чучелу, вероятно заранее приготовленную»[979], «и в той печке кукла оказалась, как живая, смотрит»[980].

По некоторым свидетельствам, особая активность кикимор связана с периодом Святок (от Рождества до Крещения, 7–19 января): «кикиморы шалят во все Святки» либо же в ночь под Рождество: «треплют и сжигают куделю, оставленную у прялок без крестного благословения», «хищнически стригут овец»[981]. Упоминается, что кикиморы на Святки в ненастную погоду рожают детей и при этом страшно стонут и воют. Их новорожденные дети вылетают из избы через трубу на улицу, где и живут до Крещения (19 января)[982]. В другом свидетельстве именно на Крещение, во время освящения воды, кикиморы и нечистые духи «кидаются всюду» и могут проникнуть в дом. Чтобы этого не произошло, прибегали к специальным охранительным мерам (см. раздел «Защита от кикиморы»). Согласно одному из свидетельств, в Новгородской губернии кикиморы вовсе приобретают черты так называемых календарных демонов, появляющихся только в определенный период года: «о кикиморах одни говорят, что они существуют во все Святки, а другие — только в одну ночь против Рождества Христова»[983].

Есть данные, что на Герасима Грачевника (17 марта) «кикиморы становятся смирными, и тогда их можно выжить из дома»[984].

Основной признак кикиморы — ее связь с женскими работами: прядением, шитьем, вязанием, плетением кружев. Считается, что «кикимора <…> любит в пряже возиться, в нитках»[985], что по ночам она «выходит проказить с веретеном, прялкой и начатой пряжей», «садится прясть», при этом она «постоянно подпрыгивает на одном месте»[986]. Однако деятельность кикиморы часто описывают как непродуктивную: она сбивает в комок кудель, рвет и путает нитки[987]. По словам Е. Н. Левкиевской, кикимора «пытается <…> шить, но швы, сделанные ей, неровные, и никакую работу она не может довести до конца»[988] (ср. пословицу: «От кикиморы рубахи не дождешься»[989]). Считалось, что кикимора рукодельничает не так, как люди: при прядении сучит нитку не слева направо, а наоборот[990], «наотмашь», от себя[991].

^{Крестьянские посиделки на Руси. Гравюра Кристиана Гейслера. XVIII в.}

^{Гейслер К., Хемпель Ф. Живописное описание обычаев, нравов и развлечений русских, татар, монголов и других народов Российской Империи. — Лейпциг, 1803}

По некоторым свидетельствам, кикимора может и покровительствовать хозяйке дома: баюкать маленьких детей, перемывать горшки, благоприятно влиять на тесто и выпечку[993].

Другие типичные действия кикиморы — различные проказы, безобразия, мелкие пакости и вред. Вообще присутствие кикиморы в доме в большинстве случаев характеризуется как безусловная аномалия: «если в доме завелась кикимора — значит, там неблагополучно, нечисто»[994]. Поселившаяся в доме кикимора — «вредное существо»[995], она «не дает никому покою»[996], «кого невзлюбит — из той избы всех выгонит»[997]. Она прогоняет хозяев из-за стола[998], щекочет детей так, что те начинают плакать, пугает подростков[999], шумит, бьет горшки[1000], бросается с печи «чем попало, камнями, кирпичами, дровами, посудою»[1001], кидает под ноги моток пряжи[1002], портит хлебы и пироги[1003]. При этом тарарам, который устраивает кикимора, может чудесным образом остаться без последствий: «все сдвигается с места, а на другой день придут — все на своих местах»[1004].