Как бы то ни было, богатство и значимость Барсино со временем росли – благодаря удобному расположению и прекрасной гавани. А останки древних римских укреплений можно и сегодня видеть в городе, и типичная римская планировка до сих пор заметна на карте исторического центра города – Готического квартала. Например, на улице Парадис можно полюбоваться римскими колоннами.

По сути, это даже не улица, а узкий переулок, но именно там находится самый древний памятник в Барселоне.

Эти римские колонны были возведены, предположительно, где-то за 100 лет до нашей эры. Поначалу они служили частью языческого храма, а затем стали частью римского города. Языческий храм стоял на самой высокой точке колонии Барсино – на горе Табер. Он был посвящен императору Октавиану Августу и представлял собой огромное сооружение: 37 метров в длину и 17 метров в ширину. Но что самое интересное: эти четыре колонны сейчас находятся неподалеку от Кафедрального собора внутри ничем не примечательного готического здания Каталонского экскурсионного центра, что на улице Парадис.

Готический квартал Барселоны. 1900-е

Колонны находятся внутри здания, в его внутреннем дворике. И чтобы их увидеть, надо открыть дверь, ведущую в жилое здание (интересно, наверное, жить в доме, в котором можно ежедневно наблюдать древнеримские колонны прямо из окна, готовя у себя на кухне обед или ужин).

Согласно одной из версий, Барселону основал Октавиан Август, племянник Цезаря, которого тот усыновил и ввел в центр политической жизни Рима.

Никаких весомых подтверждений эта версия основания города, равно как и предыдущие, увы, не имеет. Но все равно некоторые историки уверены: именно в период правления Октавиана Августа, где-то за 15 лет до н. э., и была основана небольшая римская колония со звучным названием Colonia Iulia Augusta Faventia Paterna Barcino. А если это так, то справедлива известная поговорка: все дороги ведут в Рим.

В 733–735 гг. жители территории, которая потом стала Каталонией, вели кровопролитную войну с арабами, пытавшимися через Пиренеи проникнуть в земли франков.

Во главе защитников отечества тогда встал барон Отжер (или Отгер) Катало, в память о котором Каталония и получила свое название.

Кстати, нынешние каталонские националисты пытаются связать появление названия Каталония с именем этого мифического готского рыцаря и с существованием Барселонского графства как центра консолидации других графств каталонского сегмента Испанской марки. В связи с этим руководитель Центра иберийских исследований Института Европы В.Л. Верников пишет так:

«Графство не было независимым, а формально входило в состав Французского королевства. Поиски „отца независимости“ Каталонии в лице графа Борреля II также несостоятельны: он добился ее освобождения от вассальной зависимости от государства франков, но, осознавая слабость каталонских графств, добровольно сблизился с находившимся в зените своего могущества Кордовским халифатом, надолго став его вассалом»¹².

А кто такой этот граф Боррель II?

После ухода графа Суниарио I, который в 947 году принял монашество в Каркассоне, его владения перешли к его сыновьям Боррелю и Миро, и они должны были править совместно. Как утверждает историк Давид Гонсалес Руис, «совместное правление продолжалось до смерти Миро I в 966 году»¹³. Потом Боррель II остался единственным главой графств Барселона, Жирона и Осона. В 948 году он также унаследовал графство Урхель после смерти своего дяди Сунифреда II, не имевшего прямых наследников. Историк А.А. Орлов уверен, что граф Барселоны Боррель II – это реальный политик своего непростого времени, который «маневрировал между двумя центрами силы, подпиравшими его с двух сторон», но в Х веке «арсенал его дипломатических возможностей по обеспечению выживания подвластных ему графств был ограниченным»¹⁴.

Боррель II стал первым графом Барселоны, отказавшимся признать над своими владениями верховную власть королей Франции, и сейчас каталонцы считают 988 год датой основания Каталонии.

В.Л. Верников анализирует причины каталонского национализма:

«Некорректны оценки некоторых современных историков, называющих его предателем христианского единства. О существовании Каталонии в те далекие века нет никаких упоминаний, но есть ученые, которые создают легенды о появлении уже тогда современных каталонских флага и герба, а Барселонское графство называют эмбрионом будущего Королевства Арагон – ядра формирования испанского государства. Это откровенное передергивание исторических фактов»¹⁵.

Об этом мы еще поговорим ниже, в разделе о каталонском сепаратизме, а пока же ограничимся следующим: столица Каталонии Барселона представляет собой «культурное наследие средневековых трубадуров», а сама Каталония «сильно отличается от остальной части Испании в языковом, культурном и политическом отношении»¹⁶.

Барселонская графская династия началась с Вифреда I Волосатого в 878 году. Упомянутый выше граф Боррель II умер в 992 году. При нем, в 985 году, Барселона была разграблена хаджибом (фактическим правителем) Кордовского халифата Аль-Мансуром (по-испански – Альманзором).

Артуро Перес-Реверте в свойственном ему ироничном стиле рассказывает:

«Что касается Каталонии, находившейся в те времени в феодальной зависимости от соседних королей франков, то она принялась расти и расширяться под властью правителей, именуемых графами Барселонскими. Первым, кто получил независимость от французишек, стал граф по имени Вифред и по прозвищу Волосатый, который, кроме своей волосатости, отличался, судя по всему, такой набожностью, что только держись, поскольку понастроил по всему графству великолепнейших монастырей. Некоторые прикормленные историки выставляют сегодня добряка Вифреда первым королем предполагаемой каталонской монархии, но не дайте запудрить себе мозги: королей как таковых в Каталонии никогда не было. Не было совсем. А вот где короли всегда были, так это в Арагоне, и сошлись Арагон и Каталония гораздо позже»¹⁷.

Эдвин Лорд Уикс. Солдаты возле мечети в 979 году. 1885

Монастыри в Каталонии были центрами, вокруг которых развивалась культура. Артуро Перес-Реверте дает о них следующий комментарий:

«В те времена католическая церковь со своими все более обширными сельхозугодьями, приносящими огромные доходы, придумала отличный бизнес, который сегодня мы назвали бы трюком, или мошенничеством, „отсутствующего монаха“: если летний набег мавров оставлял после себя землю выжженной, а соответствующий монастырь разграбленным, то монахи его покидали. До тех самых пор, пока туда не приходили колонисты, искавшие на границе счастья, и не начинали эти земли обрабатывать, тем самым существенно повышая их стоимость. И вот когда земельная собственность уже вновь цвела и пахла, монахи заявляли на нее права и прибирали все к своим рукам»¹⁸.