— Да, кстати, Гарри. Это тебе от… кхм, — Невилл кашлянул и передал Гарри запечатанный конверт. Гарри, на автомате проверив конверт на проклятья, и взглядом попросив у улыбающегося Невилла извинения за недоверие, вскрыл письмо и хмыкнул. В вычурных выражениях, с соблюдением всех формальностей этикета его приглашала в гости Андромеда Тонкс, мама Нимфадоры и бабушка Тедди, мальчика, крестным которого о обещал стать.

Гарри вздохнул. Вот еще одна проблема, из-за которой он вернулся в Британию. Тедди, сын Ремуса. Он не знал, как отреагирует на него миссис Тонкс, но был готов как к истерике, так и к просьбе забрать ребенка. Хотя, последнее вряд ли, ну а вдруг?

— Вы простите меня, но мне нужно отойти на час. Я могу оставить здесь Гермиону?

— Конечно, Гарри, что за вопрос? — возмутился Невилл.

— Что? Без меня? Никуда ты не пойдешь! — заявила ему Гермиона.

— Гермиона, мы уже говорили об этом. И договорились, что к Тонксам пойду я один, — Гарри говорил спокойно, но настолько весомо, что Гермиона в первый момент растерялась, чем и воспользовался Гарри и быстро аппарировал по координатам, указанным в письме.

— Ушел! Поттер, ты… ты… Мордред! — Гермиона выругалась и покачала головой.

— Да ладно тебе, Гермиона. Андромеда его и пальцем не тронет, — весело сказал Невилл, но вдруг почувствовал, как Ханна коснулась его колена и взглядом указывал ему в сторону. Невилл хмыкнул и улыбнулся, — так, у меня есть кое-какие дела. Оставляю тебя с Ханной. Не скучай, я вернусь через пол часа, — и не успела Гермиона опомниться, как Невилл тоже аппарировал. Гермионе стало немного неловко. О чем говорить с языкастой и, как оказалось, совершенно незнакомой пуффендуйкой, она решительно не знала.

— Так, если ты поела, то пошли в свободный номер. Закажем сладкого с кофе и вдоволь посплетничаем, без наших с тобой мужчин. Мне ужасно интересно, как живут в Америка, — вдруг весело заявила Ханна, а Гермиона неожиданно для себя покраснела.

— Мы не… это самое, — тихо сказала она, попытавшись спрятаться за шерстью Живоглота, но пушистый засранец решил именно в этот момент спрыгнуть с ее колен и явить миру ее смущенное лицо. Ведь несмотря на совместную жизнь и взаимное признание в чувствах, они по прежнему действовали очень осторожно. Особенно на фоне того, что Гарри, как и раньше, спал крайне беспокойно и лишь наличие Гермионы под боком давало ему возможость высыпаться.

— Оу. Все гораздо интереснее, чем я думала, — весело заметила Ханна, — ну тогда тем более тебе надо выговориться. А я расскажу тебе много интересного про Невилл. Но только под клятву! — заявила она, а Гермиона улыбнулась. Ханну она знала давно и, в целом, считала ее не такой уж и умной. Вот только то, что она видела перед собой, совершенно не вязалось с тем образом, что она выстроила у себя в голове. И это было… интересно.

— Тогда уж под взаимную. Чтобы не проболтаться нашим… мужчинам, — Гермиона хмыкнула и, встав со своего места, пошла за Ханной. Кто же знал, что это начало большой дружбы двух очень неглупых и харизматичных женщин, таких разных, но в то же время, таких похожих.

center***/center

1 сентября 2010 года. Вокзал Кингс-Кросс. Платформа 9 и ¾

Беседа шла своим чередом. Дети, которые совместными усилиями уже нашли отличное место для Джеймса в конце вагона и загрузили его вещи, бегали по перрону, исследуя Хогвартс-экспресс со всех доступных им ракурсов. Им даже Фрэнка, сына Невилла, удалось растормошить.

— Крестный! — вдруг они услышали молодой голос, который уже начал ломаться и обернулись. К ним с целеустремленностью носорога, толкая тележку, мчался высокий и нескладный парень с розовой шевелюрой. Затем он резко затормозил и с разбега обнял Гарри.

— Тедди! Рад тебя видеть! — прижав к себе мальчика, ответил Гарри. Ему всего-то было двенадцать лет, но Тедди Люпин вырос на удивление высоким парнем, для своего возраста.

— Здравствуй, Тедди, — поздоровалась Гермиона, обнимая крестника Гарри, — ух, как ты вырос! А ведь с нашей последней встречи прошло всего пол года!

— Бабушка тоже это говорит, — сказал он и посмотрел в сторону Невилла и Ханны, — профессор, — кивок Невиллу, — мэм, — кивок Ханне.

— Здравствуйте, мистер Люпин. Или может быть, уже мистер Блэк, — хмыкнул Невилл, на что Тедди поменялся в лице, а волосы из розовых стали серыми, — не пугайтесь, я наложил заклятие от прослушки.

— Невилл, как ты понял? — ошарашенно спросил Гарри. Ведь он сделал все, чтобы никто об этом не прознал.

— Чары сокрытия на безымянном пальце. Это либо помолвка, что вряд ли, либо молодой человек принял род. Наследник или лорд? — спросил Невилл как бы невзначай коснувшись собственного, такого же, кольца.

— Наследник. До лорда ему еще далеко. Мордред, — выругался Гарри.

— Не беспокойся, Гарри. Учитывая ваши взаимоотношения с Тедди, об этом догадаться было несложно. У меня просто достаточно исходной информации. Так что вряд ли кто-то узнает кроме меня. Но перстень советую спрятать. Флитвик, например, точно догадается. Да и Макгонагалл, тоже.

— Вот так всегда, Гарри. Стараешься, стараешься, а ничего у тебя не выходит, — весело заметила Гермиона, которая, казалось, совершенно не беспокоилась по поводу этой ситуации.

— Не сыпь мне соль на рану, — бурчит Гарри и хмыкает, — Невилл, прости конечно, но нам придется составить клятву.

— Понимаю. Источник Блэков слишком важная вещь, чтобы относиться к нему наплевательски, — сказал Невилл и посмотрел на Ханну, — ну что, милая? Дадим обет?

— Да. Не в игры играем, — кивнула Ханна, — но только не здесь. В Котле зайдем в один из пустых номеров и все там сделаем.

— Согласна, — сказала Гермиона, а Гарри кивнул, — все-то ты замечаешь, — прищурившись, заметила Гермиона, на что Невилл, немного виновато, пожал плечами.

— А в моем деле невнимательность — хуже ошибки. Моргнешь лишний раз и пропустишь цветение какого-нибудь редкого цветка, который распускается раз в сто лет, — сказал Невилл и посмотрел на сконфуженного Тедди, — надеюсь, юноша, вы понимаете, что берете на себя ответственность не только за фамильную честь Блэков, но и за сильнейший магический источник Лондона, после Министерского.

— Да, профессор, понимаю. Я сделаю все, чтобы быть достойным этой чести! — немного пафосно заявил Тедди, он же Теодор Альфард Блэк, новая надежда для всего, когда-то могущественного, клана Блэк на возрождение. Вот только в глазах Гарри это был в первую очередь шебутной ребенок, любящий лезть туда, куда не следует и любимый крестник, что он и продемонстрировал, как всегда взлохматив ему волосы, которые в этот раз, ради разнообразия, стали черными.

— Поменьше пафоса, волчонок. Запомни. Ты, в первую очередь, хранитель источника. А уже потом чистокровный волшебник в хрен знает каком поколении. Чистокровные забыли эту истину и именно поэтому позволили появиться Волдеморту, — сказал Гарри и приобнял крестника за плечи, вспоминая то, как, когда-то давно, впервые взял его на руки.

center***/center

Сентябрь 1998 года, Лондон. Дом семьи Тонкс

— Ух ты какой! Он такой… такой… — Гарри не мог подобрать слов. Малыш с блондинистыми волосками на голове, которые только что были рыжими, смотрел на него с полным любопытства глазами и совершенно не собирался плакать.

— Чудо, правда? — спросила его Андромеда с печальной улыбкой, — меняет прическу по пять раз в день. Минимум.

— Никогда не держал в руках таких крошечных детей, — честно признался Гарри, — так страшно.

— Ничего. Помню, Ремус тоже боялся. А потом его было не оттащить от колыбельки, — улыбка Андромеды сменилась печалью, а Гарри сам почувствовал себя не в своей тарелке. Ребенок же, явно почувствовавший, изменившуюся атмосферу в доме, начал хныкать.

— Ну вот, — вздохнула Андромеда, — как всегда. В этом доме нельзя грустить. Тедди слишком хорошо чувствует эмоции, — сказала она и мягко отобрала малыша из рук Гарри.