Его визит сюда, в дом Тонксов, казался Гарри в каком-то смысле лицемерием. Ведь он, тот, из-за кого погибли Ремус и Нимфадора, жив и здоров. Более того, он в коем-то веке относительно счастлив, живя далеко от Британии, в Нью-Йорке. Андромеда же потеряла на той войне всех своих близких и теперь Поттер чувствовал вину перед этой женщиной. Правда, несмотря ни на что, Андромеда встретила его вполне дружелюбно, хоть в начале между ними и бывали неловкие моменты. Гарри просто не знал, о чем говорить. Но потом миссис Тонкс предложила посмотреть и подержать на руках Тедди и Гарри впервые понял, почему родители настолько любят своих детей. Может это и не было родительской любовью, но Гарри четко осознал свою ответственность за вот этого вот конкретного малыша. И хоть он пока еще не был его крестным, но обещание и согласие, данное Ремусу и Доре, связало его с этим малышом крепче, чем корабельные канаты.

Тем временем, малыш успокоился и Андромеда улыбнулась. Это была женщина неопределенного возраста с почти черными глазами, каштановыми волосами и мягкими, не очень характерными для Блэков чертами лица. Хотя она и была похожа на ту же Беллатрису, если особо не приглядываться, но Гарри до сих пор было стыдно за то, что он спутал ее с Лестрейндж при их первой встрече после операции «Семь Поттеров».

Наблюдая за Андромедой с ребенком, Гарри уже не в первый раз задумался об их взаимоотношениях с Гермионой. Они уже несколько месяцев жили вместе, но не заходили слишком далеко. Да, они часто спали в одной кровати, но только потому что то и дело видели кошмары и просто легче переносили их, засыпая вместе. А так, они оба занимались своими делами. Он — артефакторикой, а Гермиона работой. Она устроилась в бакалейную лавку. Не Бог весть какая работа, но с очень удобным графиком, позволявшем ей зубрить и изучать все то, до чего она была способна дотянуться, чему очень способствовал абонемент в магическую часть Нью-Йоркской Публичной библиотеки, одного из крупнейших в мире собраний магической литературы.

А ведь когда-нибудь эта неопределенность в их отношениях закончиться и придет время решать. Хочет ли он чего-то большего? Глупый вопрос. Конечно, да! Вот только он не знал, как донести это до Гермионы. А вдруг она уйдет? Ведь он же не слишком спешит? Или да?

— Гарри, я не отдам малыша. Ты можешь стать его крестным и видеть его столько, сколько нужно, но забрать его в Америку я тебе не позволю, — мягко, но уверенно сказала Андромеда, уложив ребенка на диван. Они находились в светлой гостиной на первом этаже. Все здесь говорило об уюте и семейном тепле, даже несмотря на то, что Андромеда была одета в темное, траурное платье. И, странное дело, это совершено не старило ее, а наоборот, придавало некоторого лоска и, даже, величественности. Тетя Петуния пару раз говорила, что в некоторых людях за версту чувствуется порода. Воистину, даже не зная, кто такая Андромеда Тонкс, разумный, увидевший ее впервые сразу поймет, что это далеко не обычный человек.

— Я и не собирался забирать его за океан. Но… должен же я спросить вашего позволения на то, чтобы стать его крестным? — Гарри пожал плечами.

— Не должен. Хотя я и не против, но даже если бы это было не так, то я бы не смогла противиться последней воле… детей, — Андромеда вздохнула и достала пергамент из небольшой сумочки на поясе, — это — завещание. Подписано их кровью. Здесь они недвусмысленно указывают тебя как опекуна малыша, на случай если меня не будет. Ну и, не просят и не требуют, а выражают надежду, что крестным перед лицом Магии станешь именно ты, — Андромеда вздохнула и передала пергамент Гарри, сев на свое кресло.

Читая завещание Ремуса и Нимфадоры, написанных каллиграфическим почерком (явно писал Люпин), Гарри испытывал смешанные чувства. В целом, все было ожидаемо, кроме одного пункта, из-за которого Гарри захотелось снять линзы на глазах и надеть очки, чтобы точно знать, не померещилось ли ему.

— Регентство? Миссис Тонкс, какое к пикси регентство над родом Блэк? Где я и где аристократия? Я же Поттер. Мы всегда были ремесленниками! — удивленно спросил Гарри. Действительно, хоть род и был довольно древним, вот только никогда не относился к аристократии. Поттеры всегда были воинами, торговцами, ремесленниками, целителями… но никогда не феодалами, в отличии от Блэков. Вот только по какой-то непонятной для Гарри причине, Блэки и Поттеры всегда были в очень хороших отношениях и допускали между собой, порой, дичайшие мезальянсы, такой как свадьба его деда Карлуса с его бабушкой, Дореей Блэк.

— Учитывая то, что этой аристократии осталось не так уж и много, тут речь идет больше об источнике Блэк-хауса. Магические семьи в первую очередь хранители источников, а уж потом только ремесленниками, аристократами и иже с ними, — объяснила ему Андромеда, краем глаза следя за дрыхнущим Тедди, — Тедди, потенциально, будет сильнее Доры и Ремуса вместе взятых и сможет принять источник Блэков. Как ты принял источник Поттеров, — сказала она, а Гарри словно пронзила молния.

— Как вы… — об этом не знал никто. Даже Гермиона. Перед тем как появиться здесь, Гарри провел простенький ритуал на Стинчкомбском холме*, источнике, который застолбил за их семей еще основатель рода Поттеров, Линфред, который хоть и был чудаком, но уж точно не был глупцом. И теперь, взяв на себя ответственность, он привязал источник и понял, почему его семья селилась именно здесь. Он был на развалинах старого дома Поттеров в самом городе Стинчкомб, в нескольких километрах от холма, а Годрикова Впадина, где жили его родители, располагалась всего в десяти километрах от этого места. Вот только Джеймс или не успел или не захотел привязать себя к источнику и взять на себя ответственность. Кто знает? Может быть все бы было по другому, если бы он это сделал?

— Это не сложно. От тебя несет родовой магией Поттеров. Дорея чувствовалась так же, когда вышла за Карлуса, — Андромеда говорила об этом словно о чем-то обычном и неважном, вот только подписанное кровью завещание мешало Гарри воспринимать все именно так.

— Это слишком неожиданно, — пробормотал Гарри.

— Понимаю, — кивнула Андромеда и встала со своего места, — время терпит, Гарри. Но… прошу, не затягивай с решением. Важно, чтобы малыш как можно раньше почувствовал силу источника Блэков, — сказала она, а Гарри, поправившись, покинул этот дом.

Ему было о чем подумать.

center***/center

1 сентября 2010 года. Вокзал Кингс-Кросс. Платформа 9 и ¾

— Джим, подойди ко мне, — Гарри подозвал старшего сына и отошел от беседующих о всяком Гермионы, Невилла с Ханной и подошедшей к ним Андромеде, что пришла провожать внука на второй курс Хогвартса.

Гарри в конце концов согласился с доводами Андромеды и теперь мальчик был привязан к источнику Блэков. Более того, Гарри став регентом и воспитателем Тедди, переписал на мальчика имущество Блэков. С тех пор он не раз и не два навещал крестника перед магией. И не раз маленький Тедди гостил у них с Гермионой в доме. Веселый Тедди пришелся по душе и его детям. Вот и сейчас Джеймс, с трудом оторвавшись от своего закадычного приятеля, с которым не виделся полгода, подошел к нему, явно собираясь как можно скорее вернуться к веселой компании.

— Да, пап, — его старший сын, наследник. Думал ли Гарри когда-то, что он будет вот так провожать своих детей в Хогвартс? Нет. Гарри был уверен, что уж ему-то, с его-то везением, этого точно не светит. И тем больше он радовался от того, что это все-таки случилось.

— Джим. Возьми вот это, — сказал Гарри и, убедившись, что никого нет поблизости, вложил в руку сына обычный с виду смартфон, испещренном, с первого взгляда, декоративными орнаментами, в которых лишь очень глазастый человек мог бы распознать руны.

— Что это, папа? — мальчик с интересом рассматривал этот смартфон, но чувствовал, что этот артефакт, а то, что это какой-то хитрый артефакт, он был уверен, до краев заполнен магией.