– Конечно. Стресс вреден для будущих матерей. Вернее, стресс вреден для любого из нас, но он особенно вреден, когда ты беременна. А у нее уже огромный стресс от потери мужа…

– Которого она, вероятно, отравила.

– Вы хотите сказать, что она подозреваемая?

В кабинете маршала было слишком жарко, видимо, сломался регулятор температуры в батарее. Но оба держались мужественно, потому что карабинер был не вправе ослабить воротник формы, а синьора не позволила бы себе расстегнуть ни одной пуговки на кофте в присутствии постороннего мужчины.

– Все, связанные с этим делом, подозреваемые. Даже вы, синьора.

– Я? – Ошеломленно переспросила Николетта.

– Вы, вы. Вам не кажется подозрительным, что вы вообще сюда пришли?

– Да я даже никогда не встречалась с ее мужем!

– Вам не надо с ним встречаться, достаточно продать его жене яд.

– Я не продаю яд! – Возмутилась женщина. – Я продаю травяные чаи и настойки.

– Поэтому в деревне говорят о вашем любовном зелье.

– Какая глупость! Это просто травяной сбор для поддержания сил организма!

– Вы не умеете делать просто настойки, обязательно напихаете туда какую-нибудь гадость, – карабинер поморщился. – Вроде пыли с подоконника в церкви. Вы ж тут все помешались на колдовстве.

– Послушайте. – Николетта решила пропустить инсинуации мимо ушей. – Вам не кажется, что это слишком очевидно, я имею в виду, что если бы она собиралась убить мужа, зачем делать это в тот момент, когда в доме только они вдвоем?

– Вы слишком многого хотите от беременной женщины. Гормоны действуют на мозг.

Так он не только шовинист, ненавидящий юг, он еще и женоненавистник!

– Так может, все же проведете расследование, вместо того чтоб навешивать ярлыки?

– С кого вы предлагаете начать? Может, с вас?

Николетта стиснула кулаки. – Вы говорили с Артуро?

– Это не он.

– С чего вы взяли?

– Посылку доставила не почта. Вы думаете, почтальон будет целый день ждать, пока расчистят дороги, чтобы привезти посылку на ночь глядя, когда его рабочее время давно закончилось? Это был курьер. И да, мы разговаривали с Артуро и он не представляет о чем идет речь. Мы все проверили. Как бы вы не относились к нашей работе, мы выполняем ее добросовестно.

– Вы говорили с курьером?

– О, так в вас умер следователь, синьора!

– То есть тупик.

– Вы угадали. В службе доставки не помнят отправителя. Документы не спросили, а оплата получена наличными.

– А его деловой партнер?

– А что с ним? Есть что-то подозрительное?

– Наверное, нет, но с ним же нужно поговорить!

– У нас очень странный разговор синьора. Вы не перепутали себя с моим начальником?

– У него был роман.

– У моего начальника?

– У Дечио Феллони.

Выражение лица карабинера не изменилось, но взгляд стал острым. А он не так прост, как хочет казаться!

– Знаете, с кем?

Николетта покачала головой.

– Камилла знает?

– Она думала, что у Дечио сердечный приступ. – Если сейчас признаться, что Камилла знала об измене, в ее гроб будет вбит последний гвоздь.

– Он слишком молод для приступа.

– Он на десять лет старше ее и… беременные женщины не могут мыслить здраво.

В глазах карабинера загорелись веселые огоньки, похоже, он оценил ее иронию. – Так вы не ответили на мой вопрос.

Николетта вздохнула.

– Она решила, что раз он мертв, это не имеет значения.

– Как долго длится эта связь?

– Я не знаю.

– Это все?

– Все. – Опустила голову Николетта.

– Синьора. – На сей раз карабинер был серьезен. – Мы обязательно разберемся в этом деле. Не волнуйтесь.

– Конечно, – сказала женщина, беря сумочку.

– Это значит, что вам не нужно ничего делать.

– А что я могу сделать?

Карабинер неожиданно фыркнул. – Хотя я недавно в этих краях, я наслышан о вашей активности, синьора. И знаю, как вы утерли нос моему предшественнику.

– Не знаю, о чем вы говорите. Я ничего не расследую, я выращиваю и завариваю травы.

– Это было довольно непродуктивно, – сказала Пенелопа, накладывая в тарелки картошку, запеченную в духовке с розмарином и тимьяном. Она посыпала картошку сверху толчеными грецкими орехами и черным перцем, помахала рукой над паром, принюхалась, удовлетворенно кивнула и добавила: – Если не считать того, что тебя добавили в список подозреваемых. Тогда это определенная победа.

– Пошла бы сама и посмотрела, как с ним разговаривать. С этим новым маршалом. – Скорчила ей рожицу Николетта

– Зато теперь мы точно знаем, что Камилла – подозреваемая.

Николетту все еще подташнивало от жары на станции карабинеров, но прогулка по зимней деревне и бокал прохладного белого вина почти привели ее в чувство. Она наколола картофелину на вилку, отправила ее в рот, обожглась, запила вином и сразу отправила в рот большую ложку капонаты -овощного рагу. Теперь ей окончательно похорошело.

– Во всяком случае других подозреваемых у них нет.

– Он же сказал тебе, что список большой.

Николетта вспомнила самодовольную улыбку маршала. – Но у меня такое чувство, что они решили – это Камилла, осталось поставить финальную точку.

– На их месте я бы тоже первым делом заподозрила Камиллу. Согласись, все выглядит подозрительно.

– Ты тоже думаешь, что это она?

– Ты же сама говоришь, она что-то скрывает.

– Да. Хотелось бы знать, что.

– Скажи, почему тебя так беспокоит, что она могла убить своего мужа? Я имею в виду, ты ее едва знаешь. Она всего лишь один раз заговорила с тобой на рынке и купила твой травяной чай.

– А тебя не беспокоит, что невиновная беременная женщина может оказаться в тюрьме?

– Он ей изменял. А значит, у нее был повод.

– Но была ли измена?

– Любовь проходит. А иногда это происходит неожиданно, независимо от чувств.

– Я знаю. Вернее… наверное, так бывает.

– Я прожила долгую жизнь, Николетта, я многое видела и многое знаю о человеческой натуре… если кто-то неверен, это не значит что он не любит своего супруга.

– Да поняла я, поняла! Но это не меняет факта, что здесь что-то не так. Но не могу понять, что именно…

Николетта так сильно воткнула вилку в кусочек баклажана что соус выплеснулся на белоснежную скатерть. Но Пенелопа сделала вид, что не заметила.

– Итак… возможно ли, что девочку подставили?

– Ты только что пыталась убедить меня, что она виновна.

– Я просто выдвигаю гипотезы. Но я согласна с тобой… это все выглядит очень глупо.

– Как сказал maresciallo, у беременных отсутствуют мозги. Ну, не совсем так он выразился, конечно…

Раздался звонок колокольчика.

– Ты кого-то ждешь?

– Нет, а ты? Пойду посмотрю, кто там.

Женщина, стоявшая по ту сторону двери, была Николетте незнакома.

– Я могу чем-то помочь?

На вид гостье было лет шестьдесят, возможно, ее старило обветренное лицо с морщинами, как у тех, кто большую часть времени проводит на свежем воздухе. Но на фермершу не похожа, те не носят кремовые пальто с яркими шарфами и очки в форме кошачьих глаз.

– Я хотела увидеться с маэстрой… и с вами, вы ведь Николетта?

– Да, а вы…

– Я Виола. Виола Кортини.

О Dio, ну конечно, это мать Камиллы! Как же они похожи… просто эти морщины…

Николетта хотела шагнуть навстречу и протянуть руку, но вовремя сообразила, что выпустит еще больше тепла из дома и просто втянула женщину внутрь. Та мгновение потопталась на коврике, стряхивая снег.

– Виола, хотите кофе? Или травяного чая Николетты? Сколько лет мы не виделись… С тех пор, как я перестала ходить на рынок. – Пенелопа появилась в дверях гостиной, – У Виолы небольшая ферма, она делает прекрасную моцареллу.

Теперь Николетта вспомнила, где видела женщину, конечно, на рынке. Но сегодня та принарядилась, как на праздник, вот она и не узнала фермершу. А может… холодок пробежал внутри… может, уже подводит память? Неужели однажды она перестанет узнавать знакомых?