— Дядя Сила! Смотри какая ракушка. Мне ее подарила Ола, — малышка забавно коверкала имена. Понятно, что я Оля, а Сила — это Силантий, Симеон, Сильвестр или все же Сила? Помнится, в одном замечательном сериале Силой звали главного героя. Или малышка фанатка этого героя? С сомнением покосилась на трехлетку. Она слишком ярко выражала эмоции, очаровав даже меня. А ведь я поклялась себе когда-то не верить наивным взглядам детей. И работу свою связала со взрослыми. Они тоже редко не лгут, но хотя бы от них этого ждешь.

Отряхнула песок с сарафана, вставая. Знакомиться с кем-либо не входило в мои планы. Я и задержалась здесь, наплававшись с утра пораньше, пока дикий пляж не привлек туристов, потому что девочка была здесь совсем одна. Пора уходить. Хотя надо бы удостовериться, что девочка по имени Ритуля попадет в заботливые руки родни. Как бы я не ненавидела детей, с детства вдолбленные правила об их безопасности работали до сих пор.

К нам приближался огромный мужчина. Мачо одним словом. Фу, надеюсь, вежливого знакомства хватит? Посмотрела на Ритулю. Когда она называла свое имя, так забавно складывала губы, что не могла не очаровать. Неосознанно погладила ее белобрысые кудряшки. Определенно, у Мачо такие же белокурые волосы. Все же родня?

— Ты не бойся, дядя Сила хоть и большой, но он добрый. Красавиц не обижает, — она забавно тараторила, повторяя когда-то услышанные слова. И так к месту. Я и остановилась возле нее, опешив от тирады, брошенной малышкой. Она много болтает для своего возраста, будто стремится восполнить любовь. Но странно, что с незнакомыми тоже ведет длинные диалоги, будто непуганая чужими совсем.

Тем временем незнакомец приблизился, рявкнул малышке.

— Ритуля, пособирай еще ракушки. Мне нужно что-то сказать чужой тете, — и потащил в сторону. Ой-ой!

— Дядя Сила, не обижай Олу, она великолепно составила мне компанию, — улыбнулась нечаянной защите. Стряхнула с легкостью большие ручища со своего локтя и развернулась к этому дяде, сложив руки вместе. Взглянула на него своим убийственным взглядом, чтобы осадить, и четко проговорила, опережая его гневную тираду. Выслушивать от незнакомца выговор ни за что? Нет уж. Не для того я собирала себя по крупицам от предательства родных, чтобы позволять так с собой обращаться.

— Здравствуйте, Сила. Не надо благодарить. Мне ничего не стоило приглядеть за очаровательной Ритулей. Но передайте ее родным, что с утра на море может быть неспокойно, она могла утонуть, — развернулась на сто восемьдесят градусов и, не оборачиваясь на странную семейку, потопала в никуда, утопая в мягком морском песке.

Выдохлась на десятом шаге, обернулась, привлеченная шумом. Малышка бежала за мной.

— Ола, куда ты? Ты же обещала поиграть со мной!

Отношения с детьми надо прекращать в зародыше, поэтому снисходительно посмотрела на девочку.

— Я Оля, Ритуля. Я обещание сдержала, мы дождались твоего дядю. Пока, — развернулась от нее в противоположную сторону и помчалась, уже не оборачиваясь.

Невероятно. Я пряталась от детей последние два года и довольно успешно. Их вид наводил тоску, возвращал боль по утраченному. Уехала в этот приморский городок ото всех, от жалости родных. От предательства любимых. И все равно столкнулась с неизбежным.

До дома пробежалась легкой трусцой, отгораживаясь от навязчивого ребенка. Что мне до нее? До него? Я выполнила свой долг, передала в руки родственника. Хотя, могла и документы проверить. С другой стороны, он же не отец. Но девочка-то знает его точно и называла дядей. Откинула непрошенное беспокойство, занявшись работой.

Весь день проработала над новым проектом и вполне успешно. Скинула заказчику результат. Это не окончательный вариант. Еще предстоит два этапа для запуска его в дело, но уже сейчас можно было увидеть красивые вывески, проработанные детали домов, клумбы, дорожки, общественные здания, парковки. Я всегда стремилась делать все хорошо. Первые свои заказы получила еще в институте. За ними последовали другие, так как именно детали устраивают заказчиков. Нет, общая картина тоже должна быть на высоте, выдержанный стиль, неординарность. Но именно к деталям не все относятся добросовестно, а заказчики видят со стороны все огрехи.

Выпрямила ноги, скинув босоножки, прислонилась к спинке складного кресла, ища опоры. Именно террасой и привлек меня этот милый домик в курортной зоне. Он находился немного вдали от остальных домов поселка. Небольшой ухоженный огородик, один этаж, а не как у всех остальных домов по три, а то и четыре. В нем было все для комфортного жилья: связь, интернет, душевая и ванная, камин для зимних вечеров и большие окна, выходящие на террасу и на море. Стоил, конечно, дорого, но я имела средства.

Они достались мне тяжело. Сотни выполненных удачных проектов, бессонные ночи и вот она репутация заслужена. Время всегда было именно на работу, чтобы заглушить боль утраты. Я тяжко перенесла расставание со своим сыном, но он выбрал отца, прилюдно отказавшись от меня. Нельзя вспоминать об этом! Интересно, как складываются дела у Вали? Или успел найти другую дурочку, готовую просто так дарить свои проекты? Я прожила с ним семь счастливых лет, как мне казалось. А он все время использовал меня.

Я была молодой и глупой, мечтала о принце, о семье, детях. Но жизнь не сложилась. Отпила вина из высокого бокала, чокаясь с воображаемой подругой. Она стала первой предательницей. Оказывается, Аля вынашивала свой план с самого начала. Видя, как Валя запал на меня, подружилась со мной и, внешне поддерживая во всем, на самом деле разрушала наш брак. Как мы с ним продержались столько времени, я узнала почти сразу. Он терпел меня, дал родить, чтобы не сорвались его проекты.

Успешный архитектор с маленькой незаметной помощницей. Надо отдать ему должное, он понимал, что ему без моего таланта будет туго. И ведь он тоже имел свой план на случай нашего разрыва. Я поняла это, когда подала на развод. Он выставил меня перед моими родителями никчемной матерью, ленивой работницей. Что для них, наверное, было самым страшным. Отец архитектор в третьем поколении воспринял это намного больнее, чем неумение вести хозяйство. А ведь у нас дома не было даже домработницы, я успевала работать, воспитывать сына, убираться в доме и готовить любимые блюда своих когда-то дорогих мужчин.

Эта девочка разбередила не зажившую рану. А я пыталась скрыться от себя, беря неподъемные, самые сложные заказы. Единственное, что я сделала верно в своей жизни, это не прекратила работать под своим ником в сети, беря все меньше заказов из-за занятости, я продолжала работать с упорством пчелки там. Хотелось дарить дорогим людям подарки из собственных средств. Я бы тогда могла рассекретить свой ник перед родителями, чтобы хоть в моей профессиональной пригодности они перестали разочаровываться. Но они заняли сторону бывшего мужа.

Тогда я задала только один вопрос родителям.

— Любили ли они меня? Родная я им дочь или нет? — отец кинулся орать на меня, что они дали мне все, оплатили обучение в престижном институте. Думали, что я стану известным архитектором, продолжу династию, а я выскочила замуж.

Да уж, может, и любили, но какой-то странной любовью. Слезы непроизвольно закапали одиноко на щеки. Пытаясь их вытереть, чуть не пролила вино. Нет, я не спилась и не опустилась. Позволяла себе вина выпить лишь пару бокалов, отмечая удачные этапы в своей работе.

Вдруг почувствовала легкость в руке. Кто-то наглым образом забрал у меня бокал. Давно говорила себе заменить забор и калитку на мощные ворота. Вскинула голову, рассматривая в темноте того, кто покусился на мое одиночество, и чуть не свалилась со стула.

Напротив меня во втором кресле сидел дядя Сила. Кресло не прятало его рост и мощность, а полумрак не скрывал красивые черты лица. Почему-то в его глазах я увидела сожаление. Знаю, мужчины не любят слез, но всегда идут на поводу у них. В прошлой жизни никогда себе не позволяла слабости. Когда заболел Сава, мой сынок, я прятала свой страх ото всех, ревя ночами в подушку. И безмолвно, и тоскливо. Помнится, тогда уже Валентин приходил домой через раз, отговариваясь срочными заказами. Нет, когда я после декрета вышла работать в архитектурную фирму вновь, бывший снова стал ночевать дома. Я его тогда жалела, думая, что он пытался скрыть страх за жизнь ребенка.