Прижав руку к груди, я попыталась успокоить сердце, снова шагнула вперед и посмотрела на сумку. Там было намного больше денег, чем было прошлой ночью. Я взяла пачку купюр и пролистала ее. Здесь лежали сотни, если не тысячи долларов наличными.

— Какого хрена? — пробормотал я, снова оглядываясь. — Кто ты? Где ты? Покажи себя!

Меня снова встретила тишина, и я недоверчиво покачала головой.

— Спасибо за наличные…

Я прикусила губу, прежде чем взяла несколько купюр и засунула их в носки.

Мне нужно взять сумочку, пока меня не будет дома. Я не могу носить с собой продуктовую сумку, полную денег. Закусив губу, я перебирала варианты происходящего, пока шла на главный этаж.

Мой желудок снова перевернулся, и я почувствовала себя плохо. Я давно не ела, и, хотя заранее проверила, нет ли еды, по крайней мере, сейчас я могла бы выпить стакан воды, чтобы успокоиться.

Я отстранилась от удивления, когда открыла шкаф на кухне. Он был набит едой — не только пыльными, забытыми консервами. Продукты были свежими. Насыщенность ярких коробок и этикеток резко контрастировала с мрачной атмосферой. Кто-то положил их сюда — и совсем недавно.

Я встала на цыпочки, уставившись на следы пыли в шкафу. Он был только что протерт, так как толстые слои пыли отодвинулись за предметы. Я схватила банку супа, полагая, что это будет самое простое и быстрое, что могу приготовить. Я повернулась и была потрясена еще одним шоком удивления.

— Тебя вчера там не было, — с полной уверенностью сказала я, обвиняюще указывая на холодильник.

Вчера там был старый холодильник типа холодильника, как и следовало ожидать в пятидесятых. Это была французская дверь, охлаждающий ящик, нижняя морозильная камера с умным экраном спереди с пластиком, все еще отслаивающимся от холодильника.

Я знала, как все это работает, поэтому шагнула вперед и постучала по экрану. Он изменился, освещая внутреннюю часть холодильника, чтобы показать содержимое — яйца, сок, фрукты, овощи, хлеб — все это было там. Я распахнула дверь и в изумлении уставилась на еду.

Я должна бояться, что кто-то был здесь, жил со мной, но мои глаза наполнились слезами, когда я смотрела на содержимое. Кто бы ни был здесь, он мог причинить мне боль прошлой ночью, пока я крепко спала, но вместо этого они пошли и купили новый холодильник, установили его и наполнили едой. Они купили мне одежду, а потом, помимо всего прочего, дали мне тысячи долларов.

Не то чтобы мне это было нужно сейчас.

Я тяжело сглотнула, сморгнув слезы, пока они не потекли по моим щекам. Поставив банку с супом, я залезла внутрь и жадно схватила яйца, бекон, хлеб, джем и литр молока. Я набрала в руки все, что хотела съесть, а затем поставила это на прилавки, которые теперь были заметно чистыми, прежде чем открыла еще один шкаф, чтобы найти новые кастрюли и сковородки.

Я удивилась и покачала головой, когда вытащила то, что мне было нужно, и начала готовить. Через полчаса я устроила королевский пир на обеденном столе, где меня ждал букет из дюжины красных роз.

«Ирине,

С любовью

ХХ»

— Большое спасибо, — сказала я, крепко держа карточку. — Я так сильно благодарна.

Я положила записку обратно в держатель и села, поглощая свою еду.

Может быть, это Джакари смотрел на меня. В конце концов, монстры и демоны настоящие. Почему призраки не могут быть такими же? И мне понравилась идея, что он одобрил мое пребывание. Все это походило на его способ сказать, что я желанный гость и могу оставаться так долго, как захочу

И пока он не против, я так и сделаю.

Глава 5

Джакари

Я последовал за ней в город, держась на расстоянии и по возможности находясь в тени. К моему удивлению и радости, она едва моргнула при виде других монстров в городе.

Она прошла прямо рядом с огром и не отпрянула от страха и не поморщилась от запаха. Она спросила у зеленой ведьмы дорогу к магазину товаров для дома и даже глазом не моргнула из-за кислого оттенка ее кожи.

Значит, либо она уже знакома с монстрами, либо совершенно невозмутима.

Через витрину магазина домашнего декора я увидел, что Ирина купила новое постельное белье, декоративные подушки, свечу и сумочку. Куда бы она ни шла, я прослеживал каждый ее шаг и узнавал ее благодаря ее общению с другими людьми в моем городе и тому, что она выбирала.

Другой человек подошел к ней, когда она остановилась пообедать в бистро. Он не был официантом, у него не было черного фартука, который носили остальные. Но он подошел к ее столику, улыбаясь и флиртуя с ней, как будто имел на это право. Моя кровь закипела. Она моя, разве он не понимает? Я уже был внутри нее, и скоро я буду внутри нее физически.

Как он посмел смотреть на то, что мое.

Низкий шипящий звук скользнул между моими губами, когда он дал ей визитную карточку, без сомнения говоря, чтобы она позвонила ему. Но у нее не было мобильного телефона, а он ей нужен. Я перевел взгляд на магазин, который их продавал. Она не нуждалась в них, ей не нужен никто, кроме меня… неужели она не понимает этого?

Он ушел, и я последовал за ним, зная, что она в безопасности за своим столиком, все еще жуя свой бутерброд. Я последовал за мужчиной, который шел между двумя зданиями, чтобы свернуть на парковку, когда мой хвост хлестнул его по лодыжке. Быстрым хлыстом я сдернул его с ног и с удовольствием наблюдал, как он разбился лбом о мостовую.

Я скользнул ближе, прижимая руку к его спине.

— Оставь ее в покое. Если я когда-нибудь снова увижу тебя рядом с ней, ты не отделаешься шишкой на голове, — прошипел я, щелкнув раздвоенным языком по мочке его уха, прежде чем отстраниться.

Я уполз до того, как он снова встал на ноги, вернувшись в тень, когда Ирина закончила свой обед и направилась обратно по улице.

Я ожидал, что она пойдет в магазин телефонов, но был приятно удивлен, когда она этого не сделала, скомкав визитку и выбросив ее в мусор на ходу.

— Умница, — прошептал я ветру, надеясь, что похвала донесется до ее ушей.

К тому времени, как она добралась до дома, перегруженная сумками, я хотел выйти из тени и предложить помощь, но как объяснить, почему я иду в тот же дом, что и она?

Пока она возвращалась внутрь, я обошел заднюю часть, чтобы войти, и медленно последовал за ней, пока она все убирала. Еще больше она удивила меня, когда вернулась в западное крыло, еще раз остановившись у моего портрета и встав на цыпочки, изо всех сил пытаясь снять массивную картину с гвоздя.

Ирина долго возилась с рамкой, прежде чем наконец снять ее и отнести в свою комнату. Она прислонила меня к комоду, так что он наблюдал за ней на кровати. Стоя спиной к моим глазам на картине, она рассказала мне о своем дне и планах. Она заправила кровать новым постельным бельем, прежде чем снять платье, которое я для нее выбрал, и переодеться в шорты и майку, которые купила. Мои глаза пожирали каждый кусок кожи, который она предлагала мне, и каждую улыбку, которую она бросала на мой портрет, прежде чем продолжить свою работу. К тому времени, когда она закончила, она превратила мою гостевую комнату в убежище для себя.

Закончив, она приготовила ужин и вернулась в спальню. Сидя, прислонившись к спинке кровати, она говорила с моим портретом.

— Возможно, завтра мне придется купить телевизор, так как мой ангел-хранитель еще не появился, и единственная компания, которая у меня есть, это ты. По крайней мере, небольшой телевизор был бы хорошим способом убить время. Хотя, возможно, завтра я возьму немного краски и перекрашу эти стены. Обои — это девяностые.

Я улыбнулся, хотя меня внезапно как молнией ударило, насколько она моложе меня. Я не старел, но был стариком. И человек на моем месте был бы дедушкой, готовящимся уйти на пенсию прямо сейчас.

И все же разница в возрасте не имела значения. Я хотел ее, и это было так просто. И скоро она станет моей.

Ирина прикрыла зевок рукой и сонно улыбнулась моему портрету.