Я подумала, что если меня ищут монахини, то они будут искать длинные черные волосы и униформу для посвященных, которую я носила в монастыре. Итак, я украла одежду из корзины для пожертвований и остановилась, чтобы взять осветлитель.

Но осветление волос оказалось плохим выбором. После того, как я закрепила краску, я быстро заснула и, проснувшись, обнаружила, что мои волосы почти белые с синими пятнами там, где тонер слишком долго держался. Так что у меня не было другого выбора, кроме как найти цвет, чтобы покрыть все это — фиолетовый.

Не совсем неприметный вид, к которому я стремилась, но, по крайней мере, он не был похож на меня. И Рейна, моя сестра, ни за что не стала бы искать фиолетовые волосы.

Мысли о Рейне заставили меня нахмуриться. Я знаю, почему она сделала то, что сделала. В ее характере было защищать меня. Она всегда была и всегда будет, пока мы живы. Но отослать меня? Это было чрезмерно. Особенно, когда ее муж, в буквальном смысле демон Ада, обладал средствами и способностью «защитить меня».

Как будто именно поэтому она отослала меня.

Ее муж Сатана. И я не преувеличиваю. Он действительно принц ада, как и все его братья, которые также демоны, замаскированные под главарей мафии. Когда Рейна пришла за мной, она что-то бормотала о нашем отце и всех его бедах, а потом переключилась на конец света — что-то о перевоплощении Дьявола — и подумала, что мне лучше уехать из Чикаго.

Следующее, что я знаю, я в женском монастыре всех мест, где меня просят присягнуть на верность богу, которого, по словам моего зятя, на самом деле не существует. Это слишком. И я продержалась меньше недели, прежде чем мне пришлось бежать.

Я не знала, будут ли они преследовать меня или скажут Рейне, и она натравит на меня адских гончих (тоже настоящих, по-видимому). Я побежала. Я понятия не имела, куда и что буду делать, поэтому продолжала бежать.

И вот я здесь — надеюсь, в незанятом доме, потому что мне нужно безопасное убежище на пару дней, пока не продумаю свой план.

Схватив свою сумку с наличными, украденными из ящика для пожертвований в женском монастыре, я направилась на второй этаж. Почти наверху я остановилась и оглянулся через плечо. До сих пор не было похоже, что со мной здесь кто-то есть, но моя шея покалывала от ощущения, что за мной наблюдают.

— Привет?

По-прежнему ничего. Но я не могу отрицать бурление в животе или то, что мои волосы встали дыбом. Я подумала было повернуться и спуститься вниз, чтобы проверить это, но, когда это сделала, лестница заскрипела, успокаивая меня. Если кто-то последует за мной наверх, ступени предупредят меня.

Наступив носками своих высоких кроссовок на лестницу, упираясь в них своим весом, и почувствовала облегчение от продолжительного ноющего звука, который они издавали. С этими я продолжила путь наверх, останавливаясь, чтобы рассмотреть выцветшие и отслоившиеся обои. Местами они цеплялись за стены, как будто цепляясь за жизнь в последний раз.

«Как давно это место пустует?»

Осторожно пробираюсь по старому ковровому покрытию, пол скрипел, как будто давая мне понять, что это также предупредит меня о том, что кто-то пойдет за мной. Тем не менее, я выглянула из-за перил, надеясь поймать кого-нибудь на месте преступления.

Никого.

Я покачала головой, говоря себе, что у меня паранойя, потому что я узнала, что демоны и монстры реальны. Должно быть дело в этом.

Первая дверь вела в спальню с неубранной кроватью. На матрасе был заметный слой пыли, но, если его перевернуть, должно помочь. Я не собиралась останавливаться в «Хилтоне». Хотелось где-нибудь переночевать. Мои ноги были готовы отвалиться.

Поставив сумку на пол, я подошла к кровати и приготовилась к вихрю пыли, который собиралась выпустить. Схватив матрац, я вздрогнула и подняла его, прежде чем бросить к окну. Когда он приземлился с грохотом, повсюду разлетелось облако пыли, и я задохнулась. Приступ кашля настиг меня, когда я помахала рукой перед лицом, пытаясь больше не глотать.

Возвращаясь к той стороне, я хмыкнула, поднимая матрац, пытаясь шаркать по комнате, чтобы повернуть его в другую сторону, когда толкнула его. Мне потребовалось около десяти минут, чтобы координировать свои действия по комнате, но, наконец, у меня был непыльный матрас.

Удовлетворенная, я решила, что мне нужно принять душ перед сном. После двухдневного бега я вся в грязи и крови. Не было никакого смысла лежать на этом непыльном матрасе с моей грязной задницей.

В ту минуту, когда я вышла в коридор, я снова ощутила это жуткое чувство — как будто кто-то наблюдает за мной. Не помогало и то, что здесь было темно и сыро. Без электричества я в лучшем случае щурилась в тени.

— Перестань психовать, Ирина, — отчитала я себя, когда за следующей дверью, которую открыла, оказалась ванная.

Войдя внутрь, я с удивлением обнаружила, что она полностью обставлена так, как и должна быть ванная комната: полотенца для рук висели на кольце на стене, старая зубная щетка, брошенная в плевательнице, и кусок мыла, который был еще грязнее, чем любые руки, которые оно когда-либо видело. Как и моя спальня, все было покрыто толстым одеялом времени.

Я проверила под шкафом и нашла полотенца, обрадовавшись, что одно из них не такое пыльное, как остальные на дне. Я хорошенько встряхнул его, прежде чем повесить на карниз, не желая класть на грязный прилавок.

Сделав глубокий вдох, я приготовилась к неизбежному холодному душу и отодвинула занавеску настолько, чтобы открыть ванную и душ. Это место было старомодным. У него были те извилистые ручки с маленькой пробкой, чтобы активировать насадку для душа. Немного повозившись, я завела его, а затем, к моему удивлению, обнаружила, что вода теплая.

Я нахмурилась, пока моя рука оставалась под горячей струей. «Это странно». Но я не собиралась упускать такую необычную возможность. Я быстро стряхнула одежду и бросила ее грудой на пол, прежде чем забраться в душ.

Я вздохнула с облегчением, когда горячая вода ударила по моим мышцам, но, когда я задернула занавеску, я могла поклясться, что краем глаза видела промелькнувшую тень. Я быстро дернула ее обратно и высунула голову.

По-прежнему ничего.

Я раздраженно зарычала на себя, метнув взгляд на свое отражение.

— Ты должна прекратить это, Ирина. Ты доведешь себя до сердечного приступа. Здесь никого нет. Они бы уже показали себя.

С этими словами, надеясь, что моей суровой лекции было достаточно, я снова задернула шторы и упивалась своим горячим душем.

Глава 3

Джакари

Мое сердце подступило к горлу, когда она сняла одежду. Я должен был отвести взгляд, но мои глаза были прикованы к ее телу, когда во мне проснулось что-то, чего я не чувствовал уже очень давно.

В течение последних тридцати лет я жил в состоянии эмоционального потрясения, и, увидев Ирину — предполагаю, что это ее имя, потому что она называла себя так — во всей ее естественной красоте, у меня перехватило дыхание, а сердце замерло.

Никогда раньше мои железы не открывались и не позволяли моей эрекции выступать без преднамеренной предусмотрительности. Тридцать лет — долгий срок без общения. Итак, до сих пор это делала моя рука. Но ее вид болезненно возбудил меня, заставив мой член выпрыгнуть из прорези кармана, где он обычно находился внутри моего хвоста.

Ирина почувствовала, что я рядом, но я был осторожен, чтобы она не заметила, как я наблюдаю за ней из тени, и когда она, наконец, вошла в душ, я неохотно отвернулся. Я не хотел, чтобы она знала, что я здесь, по крайней мере пока, поэтому я проскользнул в свою спальню.

Я закрыл дверь и запер ее, убедившись, что она в безопасности, прежде чем повернуться, чтобы найти еще одну затененную нишу, чтобы стоять и наблюдать за ней. Пока я ждал ее, я сжал свой член в кулаке, поглаживая его грубой и мучительной хваткой. Меня следовало бы наказать за то, что я пялился на нее, но с каждым сжатием мне было так приятно, что я подавил стон. Мои глаза с тяжелыми веками угрожали закрыться, когда я представил, как выглядит ее тело, сильнее дергая член, пока я преследовал свой оргазм.