— Всего один бокал…

Прикосновение обожгло кожу. По телу прокатилась волна слабости, такая сильная, что колени едва не подогнулись.

И тут позади разгоряченной толпы раздался спокойный, но властный голос:

— Думаю, леди достаточно ясно дала понять, что не заинтересована в компании.

Я не заметила, когда человек в темном плаще поднялся из-за стола. Теперь он возвышалась над моими преследователями, и было в нем что-то такое, от чего мужчины начали невольно отступать.

— Не твое дело, — огрызнулся Майлз, но в его голосе явно слышалась неуверенность.

— Предлагаю проверить, так ли это, — в голосе незнакомца не было угрозы. Только спокойная уверенность человека, который точно знает пределы своих возможностей.

В воздухе что-то изменилось. Я почувствовала это кожей — волну чужой силы, холодной и тяжелой, как горный водопад. Незнакомец не двинулся с места, но его присутствие вдруг заполнило всё пространство таверны.

Поклонники начали отступать один за другим, их глаза становились пустыми и расфокусированными, словно они забыли, зачем здесь находятся. Даже самые настойчивые теперь бормотали невнятные извинения, пятясь к своим столам. Здоровенный вышибала, секунду назад готовый присоединиться к алчущим моего внимания, моргнул несколько раз и с видимым усилием тряхнул головой, пытаясь прийти в себя.

Я ощутила, как по спине пробежал холодок. Менталист. Очень сильный менталист, способный одним усилием воли подавить сознание нескольких человек разом. Такие маги встречались редко, их боялись и сторонились. Теперь понятно, почему он сидел один — мало кто добровольно составит компанию тому, кто может копаться в твоей голове.

— Вам лучше отправиться домой, — его голос звучал глухо из-под капюшона. В нем не было ни теплоты, ни участия — только холодная констатация факта.

Я снова взглянула на дверь подсобки — матушка Роуз все еще не вернулась. Мысль о том, чтобы выйти сейчас на улицу, заставила меня поежиться.

Когда незнакомец приблизился ко мне, я почувствовала исходящую от него силу почти физически — словно волна холодного воздуха. Несмотря на просторный плащ, было заметно, что у него телосложение воина — широкие плечи, прямая осанка, уверенные, экономные движения. Он двигался с какой-то хищной грацией, очень не вязавшейся с образом аскета-менталиста.

— Проводите меня? — слова сорвались с губ прежде, чем я успела их обдумать.

Он помедлил. Тени под капюшоном колыхнулись, и я заметила — его губы явно скривились в гримасе недовольства. Это было странно. Обычно мужчины чуть ли не дрались за возможность составить мне компанию, а этот… демонстративно морщится? Признаться, это даже задевало.

***

Мы вышли на улицу, и я мгновенно пожалела о своей просьбе. Вечерний воздух был свеж и прохладен, но даже он не мог развеять остатки дурмана, накрывшего меня в духоте таверны. Возможно, стоило переждать в подсобке у матушки Роуз. Или заказать экипаж. Или… да что угодно было бы лучше, чем идти по пустынным улицам в компании мага, способного одним взглядом подчинить себе волю нескольких человек.

Незнакомец шел чуть позади, держась в паре шагов — достаточно близко, чтобы защитить в случае опасности, и достаточно далеко, чтобы подчеркнуть нежелание находиться рядом. Его молчание давило на плечи не хуже свинцового плаща. Я физически ощущала исходящие от него волны холода и… отвращения? Да, пожалуй, именно так это можно было назвать. Словно моё присутствие вызывало у него глубокое неприятие.

В любой другой ситуации такое поведение только раззадорило бы меня. Я привыкла, что мужчины в моём присутствии теряют голову, и немного сопротивления только добавляло остроты игре. В конце концов, в его мрачности действительно было что-то притягательное — эта прямая осанка, уверенные движения, аура силы… Обычно я бы непременно попыталась разговорить его, может быть, даже пофлиртовать. Превратить эту вынужденную прогулку в начало маленького приключения.

Но сейчас от его угрюмого присутствия по спине бежали мурашки. Что-то подсказывало: с этим человеком лучше не играть. Он был похож на тех хищников, которых иногда показывали в зверинцах — завораживающе красивых и смертельно опасных.

Когда впереди показался поворот к моей улице, я с облегчением остановилась.

— Дальше я сама, спасибо за помощь.

— Как пожелаете, — в его голосе мелькнуло что-то похожее на облегчение.

Я свернула за угол и застыла. В тусклом свете магических фонарей маячила группа мужчин. Они словно ждали кого-то… ждали меня. В неверном свете их лица казались искаженными, почти звериными.

— Вот она… — Наконец-то… — Я первый…

Они двинулись ко мне все разом — словно стая хищников, почуявших добычу. Я попятилась, но путь к отступлению преграждала глухая стена.

Первые прикосновения обрушились лавиной. Чьи-то руки крепко схватили за плечи, удерживая на месте. Другие бесстыдно скользнули по талии, сжимая до боли. Незнакомые губы жадно впились в шею, оставляя влажные следы. Кто-то дернул шнуровку платья.

От каждого касания по телу разливалась предательская слабость, колени подгибались. Я чувствовала, как утекают остатки сил, а сознание заволакивает туманом.

— Нет… пожалуйста, — мой голос звучал жалко и беспомощно.

Но мои слова только раззадорили их. Наглые руки становились все настойчивее, все требовательнее. Воздух наполнился тяжелым дыханием и жадным шепотом. Кто-то сжал мои запястья, не давая сопротивляться. По щеке мазнули чужие горячие губы, пока другие терзали шею.

Я услышала треск рвущейся ткани. Прохладный воздух коснулся обнаженного плеча. В горле застыл крик ужаса.

— Помогите! — голос сорвался на визг. Перед глазами все плыло от слабости и страха. — ПОМОГИТЕ!

Глава 3

Рейвен

Дом на окраине Туманного квартала казался мне достаточно уединенным, пока я не оказался в ситуации, когда нужно нести туда бесчувственную девицу. Конечно, в этот час улицы были пустынны, но я все равно выбирал самые темные переулки. Не хватало еще, чтобы кто-то заметил мага-отшельника с женщиной на руках.

Она была легкой, почти невесомой, но каждое прикосновение к ней отзывалось во мне глухим раздражением. Рыжие пряди щекотали подбородок, тонкий аромат жасмина дурманил голову… Проклятье. Я специально выбрал этот квартал, чтобы избегать подобных… осложнений.

Когда она потеряла сознание в том переулке, я думал оставить её в таверне. Но эти безумцы все еще кружили поблизости, а хозяйка куда-то запропастилась. Можно было поискать её дом, но на расспросы ушло бы слишком много времени.

Толкнув плечом дверь, я внес её в комнату, которая когда-то была гостиной. Теперь здесь царствовали книги — стеллажи до потолка, тома на полу, свитки на столе. В углу у камина стояло единственное кресло, мое любимое место для чтения. Я замер, не зная, куда деть свою ношу. Проклятье. За годы одиночества я превратил весь дом в подобие монашеской кельи — ничего лишнего, ничего, что предполагало бы присутствие других людей.

Можно было отнести её наверх, в спальню… Нет. Слишком личное пространство. В кабинет? Там только жесткий стул для клиентов. В итоге я опустил её в свое кресло, стараясь не думать о том, как странно смотрится хрупкая женская фигура в месте, куда кроме меня никто не допускался.

Девушка пошевелилась, но в сознание пока не приходила. Я отступил на пару шагов, разглядывая её в свете магических светильников. Что в ней такого особенного? Да, красива, но я видел и более привлекательных женщин. Да, есть в ней какое-то природное очарование, но ничего сверхъестественного. Тогда почему от неё так сложно отвести взгляд?

Тряхнув головой, я подошел к книжным полкам. Её аура беспокоила меня — сквозь обычное золотистое сияние проступали темные нити, сплетающиеся в сложный узор. Родовое проклятие, без сомнения. Но его структура была необычной — темная вязь медленно расползалась, как паутина, пожирая её собственную защиту, высасывая жизненные силы. За годы практики я видел немало темных чар, но таких… Даже безумие тех мужчин в переулке было другим — не наведенным, а будто пробужденным изнутри.