Самооценка достижений страны, разумеется, была высокой, что было отражено в сотнях публикаций тех лет, вышедших в СССР. Очень показательна книга Виктора Перло — американского экономиста и публициста марксистского толка — «Экономическое соревнование СССР и США», изданная в Москве в 1960 г. (американская принадлежность автора усиливала действенность выводов, приведенных в книге). В. Перло дал более чем позитивную оценку успехов и перспектив СССР. Он полагал, что в течение 10–15 лет (т. е. в 1970-х гг.) «условия соревнования» между двумя мировыми системами окончательно изменятся в пользу «социалистического лагеря», так как «на стороне социализма будет более или менее координированная экономическая мощь миллиарда людей, населяющих 12 стран, из которых ни одна не будет «отсталой»[143].
На волне провозглашенных и ожидавшихся успехов в Советском Союзе был взят курс на ускоренное строительство коммунизма. Еще в ноябре 1936 г. И.В. Сталин объявил, что в СССР «в основном» построен социализм, т. е. «первая, или низшая, фаза коммунизма». В 1939 г. на XVIII съезде ВКП(б) прозвучала идея о переходе от социализма к коммунизму. К концу 1940-х гг. был разработан проект новой Программы партии, в котором было объявлено, что она «ставит своей целью в ближайшие 20–30 лет построить в СССР коммунистическое общество»[144]. Хотя эта Программа не была принята, XIX съезд ВКП(б) в 1952 г. прошел под знаком развертывания коммунистического строительства. В своей известной работе «Экономические проблемы социализма в СССР», изданной в том же году, Сталин обрисовал условия построения коммунизма, однако указал, что «дело с переходом от социализма к коммунизму обстоит не так просто», и «для того, чтобы подготовить действительный, а не декларативный переход к коммунизму», Советскому Союзу необходимо достигнуть значительно больших высот развития[145].
После смерти И.В. Сталина развитие теоретической марксистско-ленинской мысли в СССР включало переосмысление программы строительства коммунизма. В середине 1950-х гг. в руководстве страны был поставлен под сомнение объявленный на XIX съезде партии «бросок в коммунизм». Однако затем Н.С. Хрущев реанимировал идею коммунистического строительства, вновь сделав ее краеугольным камнем советской идеологии. В 1959 г. на XXI съезде КПСС он провозгласил полную и окончательную победу социализма (в собственной интерпретации) и объявил о начале периода развернутого строительства коммунизма. Новая Программа КПСС, принятая в 1961 г., воспроизвела временные рамки этого строительства, обозначенные при И.В. Сталине, — 20 лет[146]. Программа гласила, что коммунизм[147] в СССР «будет в основном построен»[148] к 1980 г.
Власти Советского Союза фактически провозгласили «возможность строительства коммунизма в одной стране»[149] (по аналогии с объявлением И.В. Сталиным строительства «социализма в одной, отдельной взятой стране» в середине 1920-х гг.). Кроме того, ожидалось, что и в других соцстранах в период к 1985 г. «в результате мощного подъема экономики… будут ускоренными темпами создаваться реальные предпосылки для их более или менее одновременного перехода к коммунизму»[150].
Тем не менее, несмотря на перечисленные выше достижения СССР, его высокую самооценку и широкомасштабные планы на будущее, к середине 1960-х гг. в советской системе обозначились серьезные проблемы — прежде всего в сфере экономики. Созданный в стране механизм развития начал давать сбои[151]. Уже в 1950-е гг. некоторые отрасли народного хозяйства стали терять прежние темпы развития[152], замедлился рост уровня жизни населения[153]. К середине 1960-х гг., несмотря на наращивание производственного потенциала страны[154], замедление стало еще более явным[155]. Если в 1950-х гг. рост экономики сохранялся на уровне 6,6 %, то в 1960-х гг. — 5,3 %[156]. Среднегодовые темпы роста национального дохода в 1954–1958 гг. составили 11 %, в 1959–1963 гг. — 6,5 %, в 1961–1963 гг. — 5,6 %, продукции промышленности — 11,4, 6,5 и 5,6 %, капитальных вложений — 15, 6,6 и 4 %, соответственно. Советские экономисты констатировали снижение отдачи основных производственных фондов и эффективности производственных накоплений. В начале семилетки (1959–1965 гг.) на 1 рубль производственного накопления приходилось 44 коп. прироста национального дохода, однако в 1963 г. эта величина составила только 25 коп., т. е. снизилась более чем на 40 %[157].
В плановой системе СССР проявились серьезные проблемы. В 1963 г. академик В.С. Немчинов открыто заявил о ее недостатках, которые отрицательно сказывались на состоянии экономики страны[158]. Практика планирования оказалась слишком медлительной и неповоротливой[159]. В условиях НТР стало почти невозможным планировать развитие новых технологий так, как это делалось ранее[160]. Судьба созданного в СССР института программно-целевого планирования оказалась неблагополучной. Национальные целевые программы принимались без финансового обеспечения, без четкой организации управления и контроля[161]. (В этом проявилась извечная проблема — хорошие инициативы гибли из-за нежелания или невозможности довести их до конца.) К середине 1960-х гг. повседневная экономическая практика все более показывала несостоятельность и невыполнимость провозглашенных программ[162].
Темпы экономического роста в СССР замедлились и в сравнении с показателями стран Запада[163]. В докладной записке, которую президент АН СССР М.В. Келдыш направил председателю Совета министров СССР А.Н. Косыгину в декабре 1964 г., говорилось, что это замедление «ухудшает позиции СССР в экономическом соревновании с наиболее развитыми капиталистическими странами, прежде всего с США, где за последние годы имело место известное ускорение темпов роста промышленного производства» и производительности труда в промышленности[164]. Хотя уровень производительности труда в СССР по отношению к Соединенным Штатам постепенно рос, но все же оставался низким: в 1955 г. — 36 %, в 1956 г. — 38–42 %, в 1958 г. — 44–48 % от показателей Соединенных Штатов[165].
Оставался неизменным разрыв с США по величине ВВП на душу населения[166] и по ряду других параметров, включая достижения науки и техники. В 1966 г. в США было 40 тыс. электронно-вычислительных машин (компьютеров), а в СССР — 2,5 тыс.[167] По оценкам 3. Бжезинского, в невоенных сферах Советский Союз отставал «в компьютерах, транзисторах, лазерах, пульсарах и пластиках, а также в важнейших областях методов управления, трудовых отношений, психологии, социологии, экономической теории и системного анализа»[168].
