Я испробовала любую магию, каждое зелье, изучила каждую зацепку и последовала за ней. Я ничего не нашла в качестве ответов.

Но у меня не было доступа к Судьбе, к мужчине, способному сказать мне правду, и эта возможность, которую предлагает мне Принц, будет моим единственным шансом. Я чувствую это. Если я не поборюсь за руку Кристена Эстала, я никогда не сближусь с ним настолько, чтобы добиться знакомства и получить доступ к его силе.

Я скриплю зубами, заставляя себя оторвать руку от мешочка. Я толкаю ее в покрытую татуировками грудь принца, готовая вырваться и исчезнуть через выход. Этого будет достаточно для ответа.

Но рука принца ложится поверх моей, удерживая мои пальцы растопыренными на его груди и мешочке. Его хватка твердая и теплая, когда он проводит большим пальцем по тыльной стороне моей ладони.

Я колеблюсь и встречаюсь с ним взглядом, неуверенная, чего еще он может хотеть от меня, а также немного напуганная тем, что это может быть. Он — Босс, и я не проявила ничего, кроме неуважения к нему.

Он удерживает мой взгляд несколько долгих секунд, его губы подергиваются, как будто ему есть что сказать, но он молчит.

Я прикусываю губу, и это привлекает его взгляд к моему рту, заставая его врасплох настолько, что я высвобождаю руку.

— Отпусти меня, — приказываю я во второй раз, гордясь силой в своем голосе, несмотря на бешено бьющееся сердце.

Принц задерживается рядом со мной еще на несколько мгновений, прежде чем нежно проводит пальцами по моему торсу.

Магия, удерживающая меня у стены, рассеивается, и я вытаскиваю кинжалы из стены и ткани платья. Я пристегиваю их обратно к бедру, затем выпрямляюсь, готовая зарычать на Принца изо всех сил и уйти.

Но комната опустела, и бордовый цвет исчезает на фоне черного занавеса.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Здесь нет ничего более опасного, чем улица Гронема. Но лучшего места для игры тоже не найти.

Я пробираюсь в темный угол улицы, быстро снимаю платье и

бриллианты, обнаруживая свою сумку спрятанной за мусорным контейнером, где я оставила ее ранее. Я заменяю свой гламурный наряд на мои любимые черные парусиновые брюки, темно-синюю блузку с длинными рукавами и приталенный, но изрядно поношенный черный кожаный корсет. Затем я засовываю ноги в ботинки, шнурую их до середины икр, прежде чем взъерошить волосы, которые были зачесаны назад. Белые пряди спадают чуть ниже моих ушей, они легкие и не мешают, как мне нравится. Наконец, я размазываю пальцами подводку вокруг глаз.

Я бросаю платье, туфли на каблуках и украшения в сумку, перекидываю ее через плечо, затем выхожу из тени с улыбкой — моей первой искренней улыбкой за этот вечер. При виде меня завсегдатаи Гронема кивают или отводят глаза. Одна из них окликает меня, и я мгновенно узнаю ее короткие каштановые кудри.

— Гретта, как идут дела? — спрашиваю я и останавливаюсь перед ее тележкой с цветами — подставкой для пакетов с наркотиками, спрятанной за люком в ее основании.

Гретта дарит мне свою лучшую улыбку, ее зубы белые и сверкающие. Однажды она сказала мне, что это единственная иллюзия, за которую она платит.

— Люди находят красивые улыбки более заслуживающими доверия, — сказала она мне за выпивкой, и улыбка на ее лице в тот момент была полна абсолютного озорства.

Она наклоняется ко мне.

— У меня есть для тебя новая сумка, — шепчет она. Я качаю головой.

— Нет, мне нужно закончить работу сегодня вечером. Может быть, завтра.

Гретта надувает губы, но шевелит бровями.

— Кого ты убила или трахнула?

Я фыркаю и закатываю глаза.

— О, ты сделала и то, и другое, Непослушная Зора? — она ухмыляется и щелкает по моей сумке. — По крайней мере, дай мне взглянуть на твой наряд.

Я вздыхаю и открываю сумочку, демонстрируя ей сверкающее платье и бриллианты.

Гретта ахает и практически выхватывает у меня серьги. Я захлопываю сумку и бросаю на нее строгий взгляд.

— Я заплачу тебе ими, когда мне понадобится товар, не раньше.

Гретта с задумчивым видом постукивает пальцами по своей тележке с цветами.

— Я бы выглядела чертовски аппетитно в таком платье, — она хлопает ресницами, глядя на меня. — Ты уверена, что не хочешь поделиться?

— Оно стоило мне целой нити, — протестую я.

После того, как я подарила Принцу нить, я действительно не могу позволить себе купить другое платье, когда придет время.

— Зора, просто позволь мне провести в нем ночь в городе, —

Гретта раздраженно машет рукой в сторону оживленной улицы. — Гронему нужно немного красоты сегодня вечером.

Я прикусываю губу, но уступаю.

— Прекрасно, но с возвратом, Гретта. Ты понимаешь? Ни пятен от выпивки, ни слез.

Ее лицо перекосилось, как будто я ударила ее.

— Как же тогда прикажешь меня изнасиловать?

— Медленно, аккуратно отложив платье в сторону, — говорю я, но мои губы кривятся.

Я знаю, что никогда больше не увижу это платье, но подарить его Гретте стоит тех историй, которые, я знаю, она расскажет мне о предстоящем вечере.

— С тобой неинтересно, Зора. Тебе кто-нибудь когда-нибудь это говорил? — спрашивает Гретта, но она улыбается, ее пальцы сжимаются и разжимаются в жесте «дай мне».

Я снимаю свою сумку и передаю ее ей в руки.

— Мне нужны все детали.

— Целуйся и всегда говори об этом Зоре. Это мой девиз, — соглашается Гретта, прижимая сумку к груди. — Спасибо тебе, красавица.

— Не называй меня так. Ты погубишь мою репутацию, — бормочу я.

— О, извини, — говорит Гретта с сарказмом. Затем, мурлыкая, она исправляется: — Красивая задира.

Я легонько бью ее по плечу и отворачиваюсь.

— Не делай ничего такого, чего не сделала бы я, — бросаю я ей в ответ, уходя.

— Хорошо, я перережу несколько глоток только ради тебя! —

Гретта поет над толпой.

Я смеюсь, но ускоряю шаг, понимая, что луна зашла за свою самую высокую точку в небе.

Черт, я опаздываю.

Я перехожу на бег трусцой и лавирую между пьяными толпами людей, замедляя шаг, когда добираюсь до таунхауса моего работодателя. Это одно из немногих отремонтированных зданий в городе, и по его периметру — если присмотреться повнимательнее — тут и там расставлены крепкие мужчины для охраны этого места.

Я провожу рукой по волосам и поправляю корсет, прежде чем дважды постучать в дверь, немного жду, затем стучу в третий и последний раз.

В верхней части двери открывается дырочка, и оттуда выглядывают два глаза, чтобы взглянуть на меня. Он одобрительно хмыкает, и дверь распахивается, показывая высокого, мускулистого мужчину во всем черном.

— Зора, — ворчит он.

— Феликс, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и бесстрастно.

Все улыбки или смех, которыми я делилась с Греттой, остаются где-то глубоко внутри, когда Феликс ведет меня по покрытой ковром лестнице в главную гостиную.

В кресле с высокой спинкой у камина сидит мой работодатель: Чудовище. Это худощавый мужчина с резкими чертами лица и темными глазами под темно-синей маской. При моем появлении он встает и поворачивается ко мне лицом, поправляя при этом свой хорошо сшитый костюм. На его пальцах поблескивают золотые кольца, и каждый ноготь окрашен в такой же золотистый оттенок. Серьги водопадом ниспадают с его ушей, сверкая золотом и серебром, некоторые с маленькими бриллиантами по всей длине. Они выделяются из-под гривы зачесанных назад золотистых волос. Он олицетворяет богатство, но не драгоценности и не его маска указывают на то, что он главный Босс — или был им до Принца, а его обнаженная левая рука, рукав костюма отрезан с одной стороны. От локтя до запястья она почти полностью покрыта черными чернилами, татуировки накладываются друг на друга в качестве доказательства их ценности.

Чудовище одаривает меня очаровательной улыбкой.