Хармония распространяет на меня то, что, по моему мнению, должно быть улыбкой, но на самом деле это слишком нечестно, чтобы быть чем-то иным, кроме гримасы.

— Я не из тех, кто работает в команде, — я заправляю окровавленные волосы за уши. — Я работаю одна.

— Это было бы ошибкой на этом турнире.

Сера перебрасывает волосы через плечо. Она укладывает их свободными волнами, что является полной противоположностью гладкой косе ее сестры.

— Оглянись вокруг, Зора.

Мое эго вспыхивает, но я подавляю его, внимательно изучая воительниц вокруг меня.

Некоторые из них, если не все, сбились в группы то тут, то там.

Я понимаю, что они также формируют союзы.

Я оглядываюсь на сестер.

— Как я могу быть уверена, что ты не воткнешь мне нож в спину до самого конца?

Хармони выглядит откровенно оскорбленной этим, и я с удивлением вижу, что Сера отражает ее отвращение.

— Эверкоров было много на протяжении веков, — признает Хармони, — но наше слово нерушимо. Мы чистокровные Роялисты.

Мой желудок сжимается.

— Я знавала других Роялистов. Когда-то давным-давно жила с Роялистами. У меня нет желания повторять это.

Сера отрицательно качает головой.

— Есть разные фракции. Моя сестра и я настолько благородны, насколько это возможно.

Это заставляет меня задуматься, учитывая, что я совсем не считала их благородными.

— Ты напала на меня, — шиплю я на Хармони. Она пожимает плечами.

— Я знала только то, что Сера рассказала мне о тебе. Я хотела проверить, правда ли это.

Я провожу языком по зубам.

— Мне нужно время. Они обе кивают.

— У тебя есть время до тридцати минут до полуночи, — соглашается Гармони.

— Примерно в это время нас выпроводят из банкетного зала, — продолжает Сэра. — Найди нас, если захочешь присоединиться.

— Если нет, — говорит Гармони низким и властным голосом, — я советую тебе держаться подальше от нас, если ты не желаешь мучительной смерти.

Я киваю в знак согласия, и мы отделяемся друг от друга. Я крадусь в сторонке от толпы, наблюдая, как сестры образуют один альянс, затем следующий — вероятно, в поисках замены, если я решу не работать с ними.

Я подхожу к столику в стороне, где расставлены напитки и изысканные закуски. При виде этого у меня слюнки текут, и я накладываю себе целую тарелку, прежде чем запихнуть их в рот. Я стону в экстазе, закрывая глаза, в то время как мой желудок кричит от удовольствия.

За эти годы я привыкла к ежедневному куску хлеба со скудной приправой. Но… это рай. Я доедаю свою тарелку за несколько минут и удовлетворенно слизываю жир с пальцев, прежде чем ненадолго вернуться к столу.

Мое внимание привлекает движение за одной из многочисленных колонн в задней части зала. Я ставлю тарелку и подхожу, полностью ожидая увидеть Тейлиса и Гретту, прижавшихся друг к другу.

Она собирается выяснить, что у меня на уме, а он собирается сказать мне чертову правду.

Я отступаю за колонну, готовая схватить Тейлиса за волосы и оторвать его от моей подруги, но вместо этого никого нет. Я хмурю брови и делаю шаг назад.

Чья-то рука обвивается вокруг моей талии и тянет меня назад. У меня вырывается некое подобие вскрика, когда чья-то рука зажимает мне рот. Я рычу и кусаю за пальцы, которые быстро отдергиваются.

— Черт, — ворчит Кристен, его проклятие вырывается из груди и касается моей спины, когда он сжимает мне руку.

Я вырываюсь из его объятий и скольжу взглядом по его телу.

Он прячется за колонной, тени сгущаются вокруг его высокого мускулистого тела. Его лицо искажается от боли, когда он рассматривает палец, который я укусила.

— Я должен был догадаться, что ты кусачая.

— И тебе следовало бы знать, что лучше не хватать ничего не подозревающую женщину за темной, жуткой колонной, — огрызаюсь я.

Он опускает руку и поднимает на меня взгляд. Он сжимает челюсть.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю я. — Разве тебе недостаточно того, что ты обманул меня?

Выражение его лица смягчается.

— Я хотел сказать тебе, Зора.

— Но ты этого не сделал.

Я чешу за ухом, раздраженно соскребая засохшую кровь.

— Мне не нужны твои глупые объяснения, хорошо? Я просто хочу знать, почему ты затащил меня за эту колонну, чтобы я могла вернуться к бесплатной еде.

Уголки его губ приподнимаются при этих словах, но опускаются, когда он осознает мою ярость. Он делает размеренный шаг ко мне, его тело напряжено. Его взгляд снова скользит по моему телу, и возвращается тот незамутненный гнев, который я видела, когда впервые появилась в банкетном зале. Он делает еще один шаг и смотрит мне прямо в глаза, выражение его лица такое холодное и серьезное, что прожигает меня насквозь.

— Кто это с тобой сделал? — рычит он, затем легонько проводит пальцем по моему подбородку, по ходу смазывая кровь. — И скажи мне, что эта кровь не твоя, или да помогут им Боги — сегодня ночью их навестит их величайший страх.

Мое тело напрягается от его прикосновений, от гнева в его взгляде.

Он не сердится на меня?

Мой взгляд скользит к его шее, где пульс бьется достаточно сильно, чтобы это увидеть.

— Ты не злишься, что я заявилась на твою вечеринку в таком виде?

Он отшатывается, как будто я его ударила. Его лицо искажается от боли.

— Ты думаешь, меня больше волнует эта чертова вечеринка, чем твое благополучие? — он скрипит зубами, изучая мое лицо. — Ты действительно в это веришь, не так ли?

— А почему бы и нет? — я киплю. — Ты запер меня в комнате, бросил.

— Я должен был, — возражает он. — Я должен был вернуться во дворец, и я не мог позволить тебе причинить вред Тейлису.

— Я же сказала, что не буду, — возражаю я.

— И я знал, что это ложь, особенно если бы он сказал тебе правду, — бросает он в ответ.

Мой рот захлопывается. Адреналин разливается по моим венам.

Кристен на мгновение закрывает глаза, и выражение его лица становится виноватым.

— Ты что-то знаешь? — спрашиваю я, мой голос срывается. Я теряю самообладание и ударяю кулаками ему в грудь.

— Ты знаешь, что случилось с моей семьей?

Челюсть Кристена сжимается, шея напрягается, но он держит рот на замке.

Я в ужасе отступаю.

— Ты знал о том, как они умерли, не так ли? Он осторожно втягивает воздух.

— Я Наследник Судьбы, Зора.

Только когда он это говорит, реальность того, кто он есть, полностью и по-настоящему проникает в мои кости.

— Ты знаешь все, — шепчу я и смотрю в землю.

Я не могу смотреть на него. Он не мужчина. Он никогда не был мужчиной. Он — сама Судьба. Он знает все не только обо мне, но и обо вселенной. Он. Знает. Все.

Годами я искала правду. Мне было два года, и мои родители были убиты. Мне было два года, и моего брата похитили. Я должна была оставаться невиновной гораздо дольше, но королевская гвардия ворвалась в мой дом и лишила меня невинности. Сколько я себя помню, это была единственная верная зацепка, которая у меня была.

Король был замешан в этом деле.

Но я больше ничего не знала, и со временем даже этот факт стал туманным. Было так много осколков правды, что все — даже самые честные вещи в жизни превратились в ложь.

— Скажи мне, — прошу я, и мой голос звучит тихо, как у ребенка. В этот момент я не та женщина, которая убила нескольких Роялистов и освободила девушек, ставших жертвами торговли людьми. Я не являюсь начальником шпионской сети одного из самых влиятельных Боссов Подполья. Я всего лишь двухлетняя Зора Вайнер, отчаянно пытающаяся уцепиться за что-нибудь, за что угодно, хотя бы отдаленно напоминающее ответ. Почему.

ПОЧЕМУ.

Кристен тянется ко мне, но я отстраняюсь.

— Посмотри на меня, Зора, — умоляет он.

— Расскажи мне, — прошу я, и слова звучат хрипло. Он прерывисто выдыхает.

— В том, что я знаю, слишком много дыр, — тихо говорит он. —

Если я расскажу тебе, ты сделаешь поспешные выводы, а я не могу себе этого позволить прямо сейчас.