– Ах вот ты где, – сладким голосом протянул Николай, словно бы только что заметил Игоря. – Охотник за чужими женами! Доблестный муш-ке-тер!

– А ты убийца и нежить. И еще сволочь.

– Дурак. Твой хозяин мог бы стать действительно могучим, а теперь он сдохнет, как и все боги и божки. Они лишь в нашем сознании. А скоро ваше сознание будет таким, каким надо мне, и там не будет места божкам!

Владыка Мертвых с загадочным видом наблюдал за перепалкой.

Игорь решительно взялся за рукоять сабли.

– Хватит трепаться, ты, тварь. Я вызываю тебя на поединок.

– Когда-то вон тот молодой человек, – доверительно склонился к Крысу Владыка Мертвых и указал на кого-то в дальнем конце зала, – тоже вызвал на поединок одну нежить. Статую. Командором называлась. Теперь сей молодой человек – мой гость, хоть и не каменный.

Крыс почтительно кивнул.

– Надеюсь, ваше величество, ваш невольный поборник окажется удачливее?

Владыка Мертвых загадочно улыбнулся, со странным выражением на лице наблюдая за действом.

– Ты замахнулся на права Владыки Мертвых. И раз он ничего с тобой сделать не вправе, так я-то могу!

Николай расхохотался, как безумный:

– Да? А вот мне кажется, что все это просто из-за бабы. Обычной бабы, которых сотня за пятак! Еще до рассвета я заберу и ее, – он ткнул пальцем в Анастасию, – и ее! Они мои! А ты – сдохнешь!

– Я отрекаюсь от тебя! Ты мне не муж! – крикнула Анастасия. – Ты бросил нас! Предал! Отказался! Ты отказался и от нее, и от меня! Мы больше не твои! И ты больше не человек!

И тут с Николаем что-то произошло. Что-то неуловимое, но необратимое и страшное.

– Нежить… – протянул Игорь.

Теперь он ясно видел это. Бедный Арамис. Всегда так хотел быть первым – а теперь лишь щупальце собственного создания…

– Мы встретимся, – проскрежетал он. – Не пройдет ночи – мы встретимся на мосту… – Он повернулся, чтобы выйти.

– Куда? – крикнула Анастасия. Все это время она еле сдерживалась, глядя на Красную Женщину, и, когда та собралась было уйти вместе с Николаем, бросилась на нее. – Стой! Мы еще не поговорили!

Никто не понял, что произошло. Раздался страшный треск, словно прямо рядом ударила молния, и в следующее мгновение на том месте, где обе только что стояли, дрожал воздух, словно затягивая какую-то дырку.

Николай расхохотался и вышел из зала. Ему никто не препятствовал.

Игорь оцепенело смотрел туда, где только что стояла Анастасия. Катя закричала.

– Тихо, – сказал Владыка Мертвых, и девочка тут же замолчала. – Вы понимаете, молодой человек, что вызвались быть моим поборником? – обратился Владыка Мертвых к оцепеневшему Игорю. Он говорил негромко, но очень четко, устремив на Игоря свой страшный бездонный взгляд. – Я за язык вас не тянул. – Он помолчал, улыбнулся, все так же не размыкая губ. – До рассвета есть время. Иди и сражайся. Сражайся за свою женщину и свою дочь. И за мою честь. Победишь – я не останусь в долгу. Проиграешь – не взыщи. – Он кивнул рыцарю, начальнику стражи. – Дайте ему коня. Путь долгий, а время небесконечно.

Ветер надул как паруса тяжелые шторы, они захлопали, будто надеялись взлететь, и безнадежно опали с тихим вздохом. Владыка Смерти еще чего-то ждал, еле заметно улыбаясь.

И вот – она вошла. Бледная до прозрачности, высокая и стройная, с кроваво-алыми губами и непроглядными глазами. По белым плечам рассыпались тугие завитки черных кудрей. Простое белое платье на ее плечах по сравнению с белизной ее лика казалось чуть желтоватым, как засыхающий лепесток мертвой розы. Толпа в страхе расступалась перед ней, и Владыка Мертвых чуть слышно сказал Крысу:

– И чего боятся? Вот ты можешь мне это объяснить? Она ведь уже приходила к ним, а дважды она не приходит. Приветствуй госпожу. И не забывай – ты идешь с ней в первой паре!

– Это кто? – спросила Владыку Мертвых уже успокоившаяся Катя.

– Это, дитя, – ответил тот, – разлучительница собраний и разрушительница наслаждений. Это госпожа Смерть.

– Ой! – пискнула Катя.

– Не бойся, дитя мое. К тебе она придет еще очень не скоро. Да и не стоит бояться ее. Разве ты не хочешь еще раз побывать на моем балу? Разве здесь не прекрасно?

– Я к маме и Игорю хочу, – буркнула Катя.

Владыка Мертвых засмеялся – тихо, не раскрывая рта.

– Ты сказала.

Катя не поняла, но ей стало очень страшно. Владыка Мертвых снял Катю с колена, встал и посадил девочку на трон. Больше он не говорил с ней и не смотрел на нее.

– Привет тебе, госпожа и сестрица! – раскатистым глубоким голосом произнес он. – Начнем же наш бал! Будем веселиться эту ночь!

Крыс печально трусил следом за Владыкой Мертвых.

– Почему он такой унылый? – спросила Смерть. – Вроде бы к нему я не собиралась в гости.

– А он проиграл мне спор, – усмехнулся Владыка Мертвых. – И пойдет в первой паре с тобой, госпожа.

Смерть улыбнулась, приоткрывая великолепные белые зубы.

– Ну так пойдем! За все надо платить, особенно если споришь с самим Владыкой Мертвых. Зато мало кому доводилось плясать со Смертью!

Грянула музыка. Откуда она неслась, Катя не понимала, музыка струилась со всех сторон – прекрасная, торжественная, страшная и дикая. Танцующие не то чтобы шли ей в такт, музыка тащила и кружила их, волокла и дергала, и они были похожи на деревянные такие куклы на ниточках. Катя прижала к себе Вильку и подобрала ноги. Трон был очень уж большой.

Танец закончился. Крыс, облегченно вздохнув, раскланялся со Смертью и поцеловал ее бледную руку, сквозь которую просвечивали кости, тонкие и изящные, и подбежал, мелко семеня, к своему повелителю. Тот что-то сказал Крысу, а потом возгласил:

– Веселитесь же до тех пор, как солнце встанет над горизонтом! Пейте, ешьте и танцуйте! Пусть воины состязаются в воинских искусствах, пусть состязаются певцы и поэты, художники и танцовщики! Я покидаю вас, ибо ныне особая ночь. Пуст будет мой трон, и лишь ребенку дозволено сидеть ныне на нем. Пусть она повелевает балом до моего возвращения! – Он обернулся к Смерти. – Госпожа, нам пора в путь! – Та кивнула и сняла с пояса холодный серый серп. – Как ныне пожелаешь зваться? Марена или Морриган? Эрешкигаль или Ванф?[27]

Смерть подняла руку, останавливая его.

– Каждый сам назовет меня, как увидит. Мы с тобой знаем, кто мы, и знаем наши имена. Вперед же, брат мой, настала пора Дикой Охоты!

Утро следующего дня, 2005

Анастасия ощутила саднящую боль в локте. Разбила, наверное, при падении. Под щекой было старое, посеревшее пыльное дерево. Старый паркет. Она с усилием оттолкнулась обеими руками от пола. В глазах прояснело. Она попробовала встать. Это получилось не сразу. Здесь было темно, но замысловатый геометрический узор паркета было видно даже при скудном освещении. Стены тоже были деревянными, вернее, обшиты деревянными панелями. Пахло пылью и чуть кисловатым, старым, затвердевшим от времени деревом. Анастасия прислушалась. Скрипы. Случайные вздохи. Шорохи. Она огляделась. Окон тут не было. Это было перекрестье двух коридоров. В конце одного виднелся желтоватый свет, вдоль другого тянулся ряд окон. Похоже, на улице горели фонари.

Красная Женщина куда-то делась. Только вдалеке слышался быстрый удаляющийся цокот каблуков. Кто-то убегал.

Анастасия встала. Ощущение, что место ей знакомо, было настолько сильным, что ноги сами понесли ее вперед – на свет. Там должна была быть лестница, она это знала. И смутно чувствовала, что там будет еще много комнат и залов, переходов, лестниц, подземелий… Где-то в этом лабиринте прячется та самая библиотека с книгой о любви и смерти, где-то здесь театральный зал с бархатными красными сиденьями.

Где-то здесь бушует Бал Мертвых, но теперь туда никак не попасть. Этот Дом – многогранник, и каждая грань – выход в другой мир. Она это знала. Грани повернулись и теперь бог весть когда совпадут…